Погасшие следы

— Оборотнями, — задумчиво повторил Даниил, внимательно глядя на Латунина. Новость о том, что Петрович осведомлён про потустороннюю изнанку бытия, немного выбила его из колеи. — Простое столовое серебро сильно ситуацию не изменит. Тут вещи другого порядка нужны.

— Играем теми картами, что есть в колоде, — пожал плечами Латунин. — Если есть другие идеи, то предлагай. Но где купить серебряные пули я не представляю. Да и ствола подходящего сейчас не достать.

— Подожди немного, — попросил Данька и отошёл к своему автомобилю. Покопался в бардачке, а затем вернулся к Петровичу и протянул ему какой-то предмет, завёрнутый в белую тряпицу. Внутри оказался выточенный из цельного куска дерева нож. Не очень большой, но почему-то достаточно тяжёлый.

— Мне это от мамы досталось, — ответил на невысказанный вопрос Даниил. — Он зачарован, и раны от него потом очень долго не заживают.

— Них… себе, — не удержался Петрович, беря нож за ручку и чувствуя в кисти покалывание.

— Ну вот, — снова кивнул Данька, как будто знал, какая будет реакция Латунина. — Нож тебя признал, а, значит, можешь им пользоваться. Но только сразу говорю, вещь с возвратом. Она мне от родителей досталась, хотя и не помню их совсем.

— Обязательно, — пробормотал Петрович. Нож отдавать уже не хотелось. От него буквально веяло энергией, которая добавляла не только уверенности в себе, но и рождала чувство защищённости. Такая вещь классная, а парень её просто в бардачке машины возит, как отвёртку покупную. Будь такая у Латунина, так он бы с ней вовсе не расставался.

— Держи в нагрузку, — Даниил протянул ножны с коротким ремнём. — Это под брючину. Кстати, невероятно удобно. Даже в аэропорту не пищит. Нож из дерева, ножны и ремень из кожи. Хотя лезвие способно резать бумагу. Как это работает — не спрашивай. Я не знаю!

— Вещь! — только и смог восхищённо выдавить Латунин, пытаясь приладить ножны на лодыжке.

— Александр, давай съездим по адресу пацана, — остановил любования Латунина Даниил. — А потом, как всё закончится, я бабулю попрошу тебе такую же сделать.

— А она умеет? — оживился Петрович.

— Ну если сама не умеет, то, как минимум, знает, где достать, — улыбнулся Данька.

— А ты сам как? — посмотрел на юношу Латунин. — Тебе бы тоже оружие не помешало.

— Не переживай, — ещё раз улыбнулся Даниил. — Моё всегда со мной. Поехали?

Ехать было не очень далеко, но в машине чувствовалась какая-то атмосфера напряжённости. Может быть, парень уже не рад, что обратился за помощью к Латунину? Впрочем, это была полностью его инициатива, так что Петровичу не в чем себя винить. Да и много времени простая проверка адреса занять не может.

— Как служба вообще? — решил всё-таки прервать молчание Латунин. — На пенсию не собираешься?

— Судя по тому, что я вижу, на пенсию сегодня собирается любой нормальный офицер независимо от должности и звания, — отозвался Даниил, внимательно наблюдая за дорогой. — И с каждым днём собирается всё больше и больше.

— Чего это так? — удивился Петрович. — Вам же вроде и зарплаты подняли, да и ты не пехотным взводным трудишься. Что не так-то?

— А сам чего уволился? — усмехнулся парень. — Я, конечно, не знаю, кем именно ты трудился, но, судя по всему, спецслужба. Да и по рассказам Саньки, ты там тоже не лестницы подметал.

— Меня обратно не возьмут, — вздохнул Петрович. — У нас с этим делом строго. Как говорят кадровики, шанс даётся человеку только один раз в жизни.

— Ага, — подхватил Даниил. — И пусть кусают локти те, кто им не воспользовался. Знакомая песня, наслышаны. Но проблема то не в шансе. Дело в том, что люди перестают понимать, что и зачем они делают. Планы, отчёты, доклады… Миллион бумаг, за которым теряется собственно дело. И даже если вдруг поручают составить справку по какой-то насущной проблеме, то самая вероятная судьба этой бумажки — лечь под сукно в высоком кабинете.

— Не без этого, — вздохнул Петрович, вспоминая, как недельное наблюдение за объектом заканчивалось командой «отбой» и потерей интереса от инициатора слежки.

— Я вот недавно на совещании был… Хотя фиг с ним с совещанием! Александр, ты не поверишь, какое замечательное место я отыскал недалеко от нашего министерства. Представляешь, вышел на набережную, решил не идти к метро, а немного прогуляться. На улице тепло, в подземку лезть неохота… Думаю, дай пройдусь…

— И что? — поддакнул Латунин, радуясь тому, что Даниил оказался сам не против разговора.

— Ну так вот, — продолжал делиться воспоминаниями парень, — иду я значит по набережной, потом решил через дворы срезать и тут! Шаурмячная! Представляешь? В центре Москвы стекляшка стоит. Я думал, что в столице подобные самострои посносили давно, ан нет оказывается. Стоит родимая!

— Может депутат какой местный построил? — предположил Петрович. — Я слышал, что городские власти прям плотно за очищение улиц взялись.

— Так и я слышал, — согласился Даниил. — В своё время об этом из каждого утюга кричали. В общем, удивился я и решил зайти полюбопытствовать, чем в таких местах нынче кормят.

— Шашлыком из Жучек и Барсиков? — улыбнулся Латунин. — Или солянкой из того и другого?

— Вот не поверишь, нет, — торжествующе воскликнул парень. — Внутри чистенько, аккуратненько. А шаурмячник такой колоритный дядька. Наверное, за два метра ростом и по-русски ни слова не говорит. Но зато какой у него божественный лимонад. Это непередаваемые ощущения. Стакан залпом выпил, как будто в озере искупался. А шаурмячник мне чебурек на тарелке приносит. Я поначалу отказаться хотел, а от него такой аромат идёт. Короче, куда исчез чебурек, я не помню. Ощущение, что я его не съел, а он испарился. И следующих два тоже. Короче, я с этой стекляшки только через час выползти сумел, и то в дверь не пройти боялся. Будет оказия — обязательно ещё раз в то место загляну.

— Ты так вкусно рассказываешь, мне аж есть захотелось, — рассмеялся Петрович. — Расскажи-ка поподробнее, где именно этот ресторан божественной кухни находится. Я человек более свободный, чем ты, постараюсь на днях туда прокатиться.

— Я лучше потом на карте покажу, — пообещал Даниил. — Там в переулках, объяснять замучаюсь. Тем более, что мы вроде бы уже приехали.

Машина припарковалась во дворе, окружённом одинаковыми серыми пятиэтажками. Типичные хрущевки, построенные наверняка больше, чем полвека назад, образовывали квадрат, внутри которого размещался небольшой скверик с детской площадкой. Сейчас, в полдень, им без труда удалось найти свободный карман для автомобиля, но вечером, похоже, все свободные клочки асфальта будут уставлены автомобилями.

— Вон тот подъезд, если я всё правильно понимаю, — указал рукой Даниил. — Пойдём?

— Подожди, — тормознул парня Петрович. — Давай сразу договоримся. Я разговариваю, ты слушаешь. В беседу не лезь, только смотри и запоминай. Мы не знаем, кто ждёт нас в квартире. А вдруг у этой тётки действительно с головой что-то не так, и она мальчика просто ухайдокает сразу после нашего визита?

— Хорошо, — кивнул Даниил. — Главное убедиться, что с пацаном всё хорошо.

— Это уж как пойдёт, — пожал плечами Латунин. — Но мы постараемся.