Погоня за мечтой

– Какая разница. Ну а то, как он, слив со всех счетов банка «Вельяри» по одной копейке, собрал у себя в кармане очень внушительную сумму. Вообще отец!

– Ха! Отец. Нашел мне папку! Хамелеон - отец. Вот он - красавчик, опустошил столько казино. Мне бы его талант. В уме просчитывает все наперед. Игра в карты с ним, что вранье под прицелом детектора лжи: ничего не скроешь… А как он обдурил всех охранников, когда последний раз выносил свой выигрыш? Как он обвел всех вокруг пальца? Это он – настоящий актер, а не те неуки, что в телевизоре пляшут.

– И смысл? Теперь копы Хамелеона знают в лицо, и пусть в остальных ограблениях еще нужно долго им доказывать в суде вину Хама, прежде чем посадить, с Вегасом же все покончено: запрет на въезд. Спалился, как сопливый оталец.

– Еще поймать нужно. А потом, что больше нет казино, кроме Вегаса? Короче, мне бы его математические способности, я бы кутил на всю. Стал бы миллионером и уехал на Кубу или Гавайи, зажил бы, как царь, больше никуда и никогда не высовываясь.

Хамелеоны, таурсы, малые, психи, КАК ВЫ МНЕ УЖЕ НАДОЕЛИ!!!

Посадка давно уже сменилась лесом.

Холод, высокие снежные сугробы, серое небо, жалящий ветер. Деревья, хоть и притрушенные ласковыми белыми снежинками, все равно не могли скрыть свой угрюмый, грубый, злобный лик. Они прижимались друг к другу, притискивались, пытаясь согреться, да тщетно - зима оставалась неумолимой.

– Вот, думаю, здесь нормально, – неожиданно изрек «Главный», перебивая рассуждения «Малого», и тут же застыл на месте. – Ну, что, Серая, а сейчас твой выход.

Тяжело сглотнула.

– Марк, может, сначала мы с ней того… - ехидно улыбнулся мелкий и коварно заморгал бровями.

Ублюдки расхохотались.

Я поежилась.

Отвращение. Страх. Волнение.

Тошнота сдавила горло.

Попробуй только!

Убью!

Или умру,… но не дамся!

– А ты не боишься, что это твое «того» отмерзнет? – издевательски прошептал «Главный» и по-братски похлопал малого ублюдка по спине.

Едкий смешок.

– Или, что еще хуже, - неожиданно отозвался «Третий». – Она заразит тебя чем-нибудь. По ней же видно, что не один тягал.

Мразь.

(сжалась от гнева)

– Ага, какой-нибудь сифяк подсунет, - радостно подхватил «Старший».

– Фу, - нервно сплюнул в мою сторону «Малой» и скривился от отвращения. – Шлюха!

Смолчала, лишь злобно скрипнув зубами.

Мысленно грубить и отстаивать свои права.

Снаружи - терпение, выжидание и покорность…

– Ладно, мы полезли в кювет, а ты, Серая, лови тачку. Не знаю и не хочу знать, коим образом будешь приманивать, но наша цель – одинокая дорогая тачка, одинокий худой, хиленький водитель. Учти: подведешь – мы знаем, где тебя найти. И если тогда тебя пожалели, то теперь уж точно не жить. Прирежу, и рука не дрогнет.

«Третий» заботливо продолжил объяснения, перебивая угрозы «Главного»:

– Ты тормозишь, выманиваешь водилу наружу. Мы подбегаем сзади. Бер вырубает его, а я с Малым – за уловом в машину. Ты – стоишь на шухере. Если что – кричи. Дальше все ныряем в снег, в кювет – и через лес на соседнее шоссе. Поняла?

– Да, - едва слышно прошептала я.

– Справишься?

Неуверенно, обреченно кивнула…

***

Они явно прогадали с приманкой.

Одинокие автомобили раз в пять минут выныривали из-за далекого поворота, из-за дальнего, серого, заснеженного холма, стремительно проносились мимо меня, едва удерживаясь ровно на ледяной корке, бесстыже покрывшей весь асфальт. Проносились, даже не думая тормозить.

Я, дрожа от холода, дрожа от страха, дрожа от отчаяния, ходила взад-вперед по заданному пути, недалеко от засады, и голосовала одиноким водителям…

Но то ли они чувствовали угрозу, то ли всем было на все, на всех плевать…

То ли у меня был настолько ужасен вид… но…

Ни один не притормозил.

И даже не на милю не сбросил скорость ради интереса…

Ни один…

Очередной разворот в блуждании «туда-сюда-обратно».

Замерла. Застыла на месте. Уставилась вдаль, проглатывая тяжелые рассуждения.

Как долго я еще буду так ходить? Как долго буду заманивать жертву?

Как долго хватит у «волчих» на все это терпения?

Или насколько меня еще хватит? Ведь едва дышала от переохлаждения, от дикого мороза, что, казалось, уже грыз за кости.

«Боже, Боже, спаси меня, пусть они передумают все это вытворять!

Или забери меня скорее к себе… Забери навсегда!»

Но ничего не происходило.

Время бежало.

Казалось, Господь был глух.

Либо ему сейчас не до меня.

А, может, просто… наплевать.

Наплевать…

Минуты тикали, превращаясь в очередной час.

Усталая дорога гадким подобием серпантина извивалась, убегая от меня вдаль.

Фривейная змеюка…

Мне же на память от себя оставила лишь хвост: глухой, крутой поворот за высокий холм.

Мнимый тупик.

Или начало моего конца.

Каждая попытка осуществить задуманное вызывала во мне целую бурю эмоций. Столько отвращения, ненависти, презрения… к шантажистам, к самой себе, к жизни.

Каждый раз часть меня визжала, требуя отступить. Прекратить это безумство. Отказаться принимать участие в преступлении.

Совесть, я узнала твой голос, твой писк…

Но есть и разум, и он мне отчетливо приказывал стоять на месте и не делать резких, необдуманных, героических, глупых движений. Хватит уже горького опыта.

Подошла ближе к «волчим».

И снова вопросительный взгляд вперед.

Снова глупые надежды.

Снова немая мольба о том, что бы никто больше не появлялся на этом злосчастном пути. Снова тихий стон усталой души, заклинание, что бы все скорее случилось, скорее все закончилось. Скорее бы уже все произошло.

Неожиданно из-за поворота выскочил огромный серебристый джип, но вместо плавного виража, ловкого, грациозного разворота на дороге, он стремительно, вызывающе, на огромной скорости вылетел через сугробы в кювет, а дальше, наглым образом прокладывая на белоснежной глади грубую, грязную «грунтовку» в лес, умело вписался между деревьями. Пролетел несколько ярдов и резко остановился.

– СЕРАЯ, НАЗАД! – вмиг раздалось дикое шипение у меня за спиной.

Еще секунда – и стащили меня с дороги в канаву.