Погоня за сокровищем

– Чего? – опешила Тина.

– А почему нет? – улыбка Альена стала шире. – Ты уже взрослая девушка, я тем более взрослый мужчина. И раз уж мы оба такие взрослые, то почему бы и не наведаться в храм и не соединить наши судьбы?

– А-а-а, – протянула мадемуазель и едва не упала с бревна, но была подхвачена молодым человеком и бережно усажена на древесный ствол.

Тина некоторое время изучала улыбку своего спутника, все еще пребывая в растерянности. Вдруг вспыхнула и сжала кулаки.

– Ты смеешься надо мной?! – гневно воскликнула она, приведя теперь в растерянность Альена. – Думаешь, это весело? Думаешь, ты такой весельчак и умник, что можешь издеваться над глупой девчонкой? Это подло! Это бесчестно и бесчеловечно!

Тина вскочила на ноги и бросилась прочь. Недоуменно смотревший вслед девушке Альен, опомнился и поспешил следом. Он увидел, как она зло стерла сжатыми кулачками с лица слезы.

– И что ты с ней будешь делать, – сокрушенно прошептал молодой человек, догоняя Тину.

Он поймал ее за локоть, рывком развернув к себе лицом и едва успев увернуться от ее кулака. Затем отскочил от взметнувшегося колена и вновь ее развернул, но теперь к себе спиной, прижимая к своей груди.

– Я не смеялся! – воскликнул Альен, прорываясь сквозь отчаянное сопротивление. – Глупая, как я могу смеяться над той, о ком мечтаю уже столько времени?

– Ты улыбался! – выкрикнула Тина, но вырывалась уже более вяло, прислушиваясь к тому, что ей говорит молодой человек.

– Да я просто радуюсь, что мы, наконец, наедине, – ответил он. – Тому, что твой отец не следит за нами, что рядом не болтается Дин, тому, что я могу тебе сказать тебе о том, что у меня на душе. – Тина совсем затихла, и Альен развернул ее к себе лицом. – Я говорю правду.

– Но твое предложение… – она взглянула на него исподлобья. – Разве так делают предложение. Если это шутка, то вовсе не смешная.

Молодой человек склонил к плечу голову и снова улыбнулся.

– Хорошо, – сказал он, опускаясь перед Тиной на одно колено. – Мадемуазель Адамантина Лоет, составите ли вы мое счастье и согласитесь ли стать моей до конца наших дней? Я прошу вас выйти за меня замуж.

– А папенька? – пролепетала девушка.

– Он против, – широко улыбнулся Альен.

– Угу, – привычно промычала Тина.

– Это временно. Я могу быть очень настойчив, – сказал Литин, глядя на девушку снизу вверх. – А что ответишь ты?

И Тина с чувством произнесла:

– Гарпун мне в печень.

– А по существу? – не удовлетворился ответом Альен.

Она все еще кусала губы, продолжая рассматривать молодого человека. Затем судорожно вздохнула и ответила:

– Я, как папенька.

Освободив свою руку из захвата мужских пальцев, Тина отошла к воде, подбирая несколько камешков и с испугом думая, что она сейчас сделала. Альен поджал губы и поднялся с колена. Он подошел к девушке, остановился за ее спиной и спросил:

– Почему?

Вновь всхлипнув, мадемуазель Лоет сдержала лишние слезы и бросила в воду первый камень. Она все еще была в растерянности, и в голову лезло разом столько мыслей, что девушка в них путалась все сильней. Альен все так же стоял за ее спиной, и его взгляд она чувствовала так ясно, как если бы он положил ей на плечи. Напряжение достигло своего предела, и Тина, с силой бросив второй камень, обернулась к мужчине и выпалила:

– А не слишком ли много тебе невест?! Мамзель эта Лусита, фифа из Алгардта, которую всю облапил. К дьяволу! Ты целовался с ней! А может и не только с ней! Может у тебя и в Маранте еще целый пучок нареченных? Ты же красавчик, на тебя женщины сами вешаются…

– Но мне-то нужна всего одна, – спокойно возразил Альен. – И она сейчас несет чушь…

– Чушь? Да какая уж тут чушь, если ты целуешься при мне…

– Да не целовался я с этой фифой! – воскликнул молодой человек. – Она в меня клещом вцепилась, но если ты видела поцелуй, то не могла не видеть, что я тут же оторвал ее от себя и ушел на «Счастливчик». Тина, к чему…

– Ты – бабник! – топнула ногой мадемуазель Лоет. – И я не доверяю тебе!

– Я – бабник? Я?! – в голосе Альена появились нотки гнева. – Тогда ты вертихвостка!

Тина опешила настолько, что застыла, открывая и закрывая рот, не в силах найти ответа.

– Вертихвостка? – наконец отмерла девушка. – Это я-то?

– Ну не я же, – Литин отвернулся и отошел от нее.

Юное создание еще некоторое время смотрела ему вслед, но сорвалась с места, догнала и рывком развернула к себе лицом.

– И перед кем же я верчу хвостом?! Отвечай!

– Перед горастанцем, – тут же ответил Альен. – Не отлипаешь от него. При первой возможности стоишь рядом и сияешь. Отвратительно.

Он вновь отвернулся, сделал несколько шагов, однако Тина обежала его и заступила дорогу.

– Дин замечательный! – воскликнула она. – Он веселый, он добрый, он принимает меня такой, какая я есть и не воспитывает!

Молодой человек некоторое время молчал, силясь разглядеть выражение лица девушки в наступившей темноте, но смог различить лишь ее силуэт и услышать частое взволнованное дыхание.

– Значит, ты считаешь, – заговорил он, и голос прозвучал глухо, – что Дин лучше?

– Д-да, – почти шепотом с запинкой ответила Тина. – Он лучше, потому что…

– Достаточно, – Альен остановил ее. – Я понял, не стоит перечислять заново его достоинства. Стало быть, ты отказываешь мне?

– Да, – уже совсем беззвучно ответила девушка.

– Да будет так.

Он обошел ее направился к бревну. Тина зажала рот ладошкой, наконец, понимая, что только что наговорила. Она опять ударила его, но теперь словами. «Я люблю тебя»…

– Альен, – позвала Тина, но он не ответил.

Мадемуазель Лоет тяжело опустилась на песок и всхлипнула, прошептав:

– Я просто еще не хочу замуж… Не сейчас.

Альен Литин сел на поваленное ствол, поднял глаза звездному небу и попытался себя уговорить, что ему не стоит сомневаться в том, чему он неоднократно видел подтверждение – Тина к нему неравнодушна. И это Тина! Единственная девушка-ребенок, которой нужно время на взросление. Он и не собирался просить немедленного брака, и не собирался настаивать на женитьбе сразу по возвращении в Кайтен. И молодой человек даже предвидел ее возможный отказ, но действительность оказалась слишком жестокой. И брошенные ему в лицо слова отозвались болезненным спазмом на сердце. Да, он сердился и ничего не мог сейчас с собой поделать. Ревность, задремавшая было за последние несколько дней, теперь подняла голову и набросилась на Альена с новой силой, добирая то, что упустила за последнее время.