Пограничник

В городе голод. И голод сильный. Пленные даже не пытались врать или молчать — сходу всё выкладывали, как есть. И наверное не поняли бы причины, почему не должны об этом говорить.

В городе сложилось два лагеря: первый — во главе со старым бургомистром и старой элитой, «денежные мешки». Которые не особо пострадали, кто ждёт, когда закончится блокада чтобы продолжить богатеть дальше. Они не пожелали делиться хлебом с голытьбой, хотя их амбары не то, что полны, но не пусты. На их стороне городовое войско, и они же составляют основной костяк тяжёлого конного ополчения — опираются на мощные штыки. А потому власть их пока непоколебима, хотя рядовые горожане уже съели всех кошек и доедают городских крыс. Мы очень вовремя приехали, максимально неожиданно из всех возможных вариантов, и правильно, что первым делом отогнали от города все источники съестного. Вторая условная партия, поскольку это не совсем политическая партия, это городской плебс, беднота и мелкие производители. Условные ИПшники и малый бизнес, в пику среднему и крупному бизнесу партии бургомистра. Еда у них кончилась либо на грани, договориться сеньорам правителям города о поставках хлеба не удалось, а те несколько десятков телег, что «втайне» втридорога удалось поставить в город «пока сеньоры бароны не видят» — ушли богатеям, а не бедноте. Беднота реально голодает, и только «скользкий» и пара его приятелей догадались открыть свои амбары для бедноты. Раздают не зерно, раздают хлеб, но — бесплатно. И готовятся к политической борьбе в будущем, когда осада будет снята — демократические институты в феодальном городе не надо недооценивать, а за ними будет масса пусть пеших, но ополченцев с оружием, которые дадут просраться городовому полку. Осложняющий фактор — именно неприличная жадность «богатеев», возжелавших пересмотреть и так на неплохих условиях заключённый договор со мной об аренде земли, поиметь меня на ещё большие деньги. Ещё большие деньги СЕБЕ, им бы ничего не перепало. А сейчас перепадает как раз им, а с ними богачи даже зерном не делятся! Кажется, я и тут удачно зашёл.

Вчерашний день так и остался спокойным, без битв и схваток, хотя пленных мы обменяли примерно через два часа после полудня и времени для атаки было завались. Думаю, у них какие-то тёрки внутри тех, кто управляет городом. Всё же в анархии, махновщине и олигархическом правлении есть свои минусы по сравнению с авторитарным правлением одного. Одному не надо договариваться с коллегами, чтобы совершить самое простое действо, ему достаточно отдать приказ.

А вот сегодня утро началось с того, что на стенах стало не продохнуть от блеска шлемов за зубцами. Мы протрубили подъём пораньше, все уже позавтракали и были на ногах. Я приказал добирать все стрелы из обоза, какие остались. И когда егеря-дозорные отсемафорили флажками, что у южных ворот собирается большое войско, не удивился.

— Сигурд, Диего, Серхио — на выход! — объявил я, вглядываясь в бинокль в сторону к югу от западных ворот. — Задача та же, словно стервятники кружите вокруг лагеря Хуго Смелого. Стрелы бережем, палим прицельно. Желательно по коням, если таковые будут. И при этом на сшибку до сигнала не сближаемся — ведём мобильный бой.

Алькатрас после моих слов лаконично кивнул, утверждая приказ. Я уже говорил, что мальчишки здесь имеют право управлять войском, но за плечом каждого стоит опытный наставник, фактически и осуществляющий командование. Пока таким новыми баронами воспринимались Алькатрас и Ковильяна, причём первый — как самый главный.

— Доминик, справитесь? — спросил я, когда баронские парни потянулись к выходу из лагеря.

— А то! — довольно усмехнулся Алькатрас.

— Тогда и я пошёл. — Я убрал бинокль. — У нас мало времени. Сейчас егеря отсемафорят, с востока они будут город обходить или с запада.

— С востока, думаю, — предположил старый барон.

— Боязно. — Я поёжился. — Что не успеем перехватить, и всё насмарку.

— Тогда зачем не напал, пока они собирают силы у ворот? — спросил Ворон. — Как позавчера, только чутка подальше бы встали, делов-то.

— Мне не нужно загнать их в город, — покачал я головой. — Хотя и с этим под стенами будут проблемы. Не забывай про камнемёты, а тумана нет. Мне нужен полный и тотальный разгром, дядька Доминик. Сеньоры! — обратился ко всем. — Все всё помним? План действий не забыли? Кто за кем на каком расстоянии? Какой сигнал значит «Шубись», а какой к общей атаке?

Нестройный гул одобрения и подтверждения — да, помним..

— Тогда с богом. Хлодвиг, Эммануэль, четверть часа и догоняйте. Тит, вздрогнули!

И вот мы медленно двигаемся навстречу идущему в сторону лагеря наёмников городскому войску. Они выбрали обходить город с востока, подальше от нас — ожидаемо. Горожане своих много, собрали или всех, или почти всех. Парни сказали, с три сотни их там, мне сложно количество конников на глас измерять. С учётом того, что часть мы повыбивали, тут, видимо, и легкоконными усилились.

Горожане шли не спеша, экономя силы коней — людям жрать нечего, а коням тем более, мы, оказывается, уже в плюсе по мобильности, даже без учёта тяжести доспехов. Мы по сути тоже не спешили — преимущество в мобильности предполагает, что двигаться будем больше неприятеля. Пусть отдохнут лошадки перед боем. Отряд поделили на две части, первая половина без заводных, вторая — с заводными. Получиться может только у нас — только у нас высокая спаянность личного состава и слаженность. Впрочем, у баронов у рыцарей обычно войско состоит из «копий», и боевой слуга может подержать господского сменного. В общем, менять коней на ходу тот ещё квест, ибо сесть нужно на своего скакуна, а не чужого, это принципиальный момент. А где найти в толпе скачущих позади своего коняшку, если надо это делать быстро?

Хотя не так уж и много нас осталось если честно. Сотня… Чуть менее восьми десятков, включая моих телохранов. У остальных баронов у кого как, но все с гораздо меньшим числом воинов, чем въезжало в своё время в Магдалену. Девять сотен это номинал, фактически у нас сотен шесть с небольшим. У Ингрид осталось десятка три, у «старых» баронов — семь-восемь. И даже Рохас, Алонсо и Рамос понесли в этой войне потери, пусть и не большие. Так что, думаю, найдут воины своих лошадок. Все друг друга отлично знают, вон сколько бок о бок служат.

Сближение. Без труб, без криков. Просто вражеское войско начало растягиваться по фронту. Тит отдал приказ помощнику, и вторая часть войска с заводными перешла на рыси, отъехав севернее. На северо-западе от нас — лагерь наёмников. Там слышны трубы, мельтешат воины кого-то из наших, видимо Хуго хочет идти на соединение с горожанами. Мерида и Ворон, правда, без заводных, в миле сзади, западнее. Эх, маловато места на этом поле! Ну да ладно, прорвёмся.

— Прапор повыше! Выше головы, сеньоры! — закричал я. Меня услышали, раздались поддерживающие смешки и крики. Марко поднял триколор с новым флагом и гербом Пуэбло высоко, насколько было возможно. Триколор, двуглавый орёл… Окажись тут современник и услышь эти слова, сразу всё бы понял. Особенно в сочетании с Андреевским флагом моего флота. Но Андреевский крест у меня при этом — красный, бургундский, флаг ВМФ испанского королевства. Триколор — флаг Великой Колумбии. Сейчас является основой флага собственно Колумбии, Венесуэлы и Эквадора. У Колумбии он чистый, просто полосы, причём верхняя шире остальных, а у Венесуэлы и Эквадора на флагах звёзды и значок. Да и цвета — жёлтый, синий и красный, и в жёлтом — главное отличие. Ну, а двуглавый орёл — это герб Византии. Русь стибрила его у Константинополя вместе с Софьей Палеолог, последней представительницей последней румейской (римской) династии того мира. А Византия у нас кто? Правильно, это и есть римская империя. И ни разу не восточная — просто римская. Так до 1453 года считалось, это позже историки начали что-то придумывать и обосновывать.

Так что с одной стороны я как бы плохой попаданец, создаю здесь то, что не принадлежит этому миру в угоду своему самолюбию и любви к бывшей Родине. Ещё бы, блин, СССР тут устроил, как подавляющее большинство книжных попаданцев. Но на самом деле я использую родные для именно этой цивилизации атрибуты, и никакие иные. Россия? Русь? Славяне? Не слышали. Рим! Здесь будет Новый Рим, и я стану его императором! И атрибуты соответствующие. Не потому, что хочу стать императором (допускаю, что я вообще не стану монархом — пусть Карлос отдувается, и его потомки), но я создам имперское мышление, и сделаю всё, чтобы укрепить власть и объединить местный народ, чтобы дать ему шанс выжить. Никто кроме меня, и я сейчас без пафоса.

Ску-учно!

Тит повёл первый ударный отряд вперёд. Я остался только с шестью телохранами, и так людей мало. Весёлый распределил между отрядами людей поровну, и получается в каждом чуть меньше сорока рыл — что крайне мало. Просто для наживки больше не требуется, потому и я не жесчу. Залп, отход. В ответ полетели стрелы, но мало — в основном из города шли тяжи. Хотя стрелы есть, и они не просто жалят, а убивают — я пишу с такоё лёгкостью, а на самом деле не одного воина стрелами убило, и не двух. Залп, ещё залп. Разрыв дистанции.

Отряд врага начал делиться. Часть, видимо, собралась идти спасать наёмников — они за последние три дня наверняка отоспались. Но вряд ли отъелись и отдохнули должным образом. А меньшая часть, не больше сотни, фронтом разворачивалась в нашу сторону. Меня это не устраивало, а потому я скомандовал своим парням, и с гиканьем понёсся навстречу. За мной двинулись и парни Тита, накладывая на тетиву свежие стрелы.

Сосредоточиться, прицел… Огонь! Пламя окутало первые ряды супостатов. Я всё ещё чувствовал слабость, но уже магичил спокойно, попытка что-либо поджечь не вызывала головную боль и кровотечения из носа.