Пограничник

— Это Пуэбло! — раздалось оттуда. — Это сам сукин сын, своей персоной!

— Марко, прапор повыше! — командовал я.

Прапор был с новыми, незнакомыми горожанами символами. Но белую башню на фоне чёрного орла эти камрады разобрали.

— За ним!

— Вперёд!

— Ур-ра-а-а! — раздалось оттуда. Ну, и ряд менее литературных, но зато более эмоциональных выкриков.

— Назад! — Я развернул Пушинку и двинул в обратную сторону, на северо-восток, подальше от лагеря Хуго. Мои парни спустили стрелы с тетивы луков и в темпе двинулись следом.

— Держать строй! Строй держать, сукины дети! — Голос издалека сзади. Горожане узрели меня, виновника их бед, голода в их не привыкшем к катаклизмам городе, меня, отдавшего приказ ломать руки и ноги пленным, их согражданам… Говорю же, скучно!

Проехали сквозь ряд парней Тита, которые при нас начали разряжать луки, а затем и сами двинулись следом. Ага, на северо-восток, уводя супостатов от их цели всё дальше и дальше. А теперь ходу, горожане перешли в галоп.

Мы были легче. В целом. Некоторые горожане могли нас настигнуть, но не у всех кони были так хороши, а выезжать из строя — подобно смерти. А потому мы удержали расстояние, правда, скакать пришлось порядочно — кони почти выдохлись. Но и горожане замедлились м встали. Тит тут же дал команду на перестроение и новую атаку — двумя шеренгами. Я развернулся и без приказа пошёл следом, вместо третьей шеренги. И когда первые две отстрелялись, выехал вперёд на неприлично близкое расстояние, и, поманив их парапором, нещадно, прямо от души подпалил всех, докуда достал. В голове закружилось, покачнулся, но Лавр придержал за локоть, а Тит под уздцы.

— Двинулись! Быстро! — рявкнул в ухо Сигизмунд. В шлемах слышимость плохая, орать на поле боя — нормально.

Снова скачем. Враг за нами. Но ситуация изменилась.

Во-первых, мы реально так сильно оторвались от лагеря наёмников, тот был виден на горизонте. А ещё сбоку, западнее нас, появились орлы Ворона. Они шли с тыла горожанам, заходя им в афедрон, и, видимо, уже разрядили свои тетивы, так как за ними погналась часть неприятельского войска. Ну, у Веласко парни вообще лёгкие-прелёгкие, пусть и устали, едучи за нами следом. Хотя многие его бойцы уже обзавелись достойными латами, но сегодня большая часть войска в принципе оделась полегче. А это наш первый отряд снова встречает горожан, залп, залп. Мы мимо проскакали за долю секунды, а они поди ж ты, те ещё Леголасы. И — за нами следом. Вторая линия…

Ску-учно!

Мы просто пересели на свежих коней, и снова боеготовы. Горожане же проскакали ещё полмили, пока не поняли, что это попадос. Нас мало, но мы снова свежие, а жалить мои парни умеют. И развернулись на юго-запад — к виднеющемуся невдалеке лагерю Хуго. Там, кстати, творилось что-то непонятное, наёмники определённо выехали из города и тоже играли в догонялки, но подробнее разобрать не мог — некогда было доставать бинокль.

— Держи, сиятельство! — Конечно, Трифон. Кто ж ещё. Разумеется, с арбалетом за плечами. Не тем монстром, что таскал ранее, а с рычажной «Астрой», одной из опытных моделей. Его можно и с седла зарядить, как оказалось. Правда, не всем, а только таким детинушкам крепкого сложения.

Я также как и все пересел с Пушинки на Дружка. Погладил его по гриве — тот всхрапнул, дескать, хозяин, я обижен! Я хочу скачку, хочу в бой, а ты мне изменяешь с этой… Кобылой! Потерпи, маленький, сейчас будет и для тебя веселье.

Мерида появился слева, восточнее сеньоров, и, позёр хренов, проехал по кромке их войска на предельном, метров в сто, расстоянии, разрядив луки не по одному разу, после чего резво отошёл на безопасное расстояние. Затем дал ещё пару выстрелов по сотне, поехавшей навстречу, и снова свалил в сторону, перпендикулярно мне, дабы войско горожан в лучшем случае резделилось. А с юго-запада Ворон, оторвавшийся-таки от погони, вернулся и продолжил нервировать своих «избирателей», дабы те снова попытались его догнать, тратя бесценный ресурс пока ещё боеспособных коней.

— Давай пять длинных! Начинаем веселье, — бросил я Марко, и тот понимающе задудел во всю грудь. В отличие от машин и мотоциклов, лошадки имеют очень ограниченный ресурс подвижности. Миль пять, наверное, это предел быстрой скачки, и то не каждый конь выдержит. Пора заканчивать балаган с мобильностью и стрелами — враги уже достаточно устали.

Лютый хоть и идиот, но не зря его примипиллом поставили. Успокоились все, остыли, и он принял единственно правильное решение — двинул войско к лагерю наёмников. Теперь горожане больше не пытались оторваться от нас, отогнать. Так, вяло отбрыкивались. Мы преследовали, стреляли, надоедали. Они посылали отряды навстречу, мы бросались «в испуге» прочь, разрывали дистанцию, отряды возвращались. Но при этом редели, так как первоочередная цель, которую я поставил на поза-позавчерашнем военном совете, это лошади, подвижной состав. Первым делом надо выбивать лошадей! Да, это ценность, дорого стоят, но победу вообще за серебро не купишь.

Ставших пехотой рыцарей старались не трогать целенаправленно, только если под руку попадались, но если попадались, затаптывали их без пощады — не до сантиментов. Но несмотря на наши подвиги, основное городское войско, треплемое мной с тыла, и Меридой и Вороном с флангов, сильно сбавив ход и поредев, всё же приближалось к лагерю наёмников Хуго Смелого.

Я отъехал галопом в сторону от линии наших и врагов, и осмотрел поле боя впереди. У лагеря шёл бой, и в центре боя реял прапор Сигурда Рохаса. Дорвался-таки солдафон до драчки! А ещё… Та-дам, в тыл наёмникам спешили сотни со штандартами Алькатраса и Ковильяны. А прапор Алонсо вместе с его братвой двигался в обход лагеря с севера, и мог ударить как по наёмникам, так и по горожанам.

Свалка. У лагеря началась настоящая свалка. Причём Хуго и его братва, видимо, выехав то ли спугнуть Рохаса, то ли навстречу горожанам, оказались под ударом с двух сторон, от Рохаса и поддерживающего его Рамоса. А тут и дедушки с Инесс подоспели. «А потом, Киса, вас будут быть. Возможно даже ногами».

Горожане могли помочь наёмникам, но увлеклись погоней за мной и оказались слишком далеко. Точнее не так: будь их коники немного менее дохлые, они галопом бы подъехали к месту побоища, а затем на рысях вдарили бы широким фронтом и Рохасу в спину, и Рамосу с дедушками — по остаточному принципу. И избиение наёмников превратилось бы в избиение баронов. Но они НЕ МОГЛИ быстро приблизиться и вступить в бой — они просто не успевали к побоищу!

Горожане в принципе не должны достигнуть спин баронов. А они пусть и позже, но всё равно ударят, и нам будет несладко. Конечно, разгрома уже не будет, битва не на волоске, но будут большие потери, а они мне даром не нужны. А потому я вытащил свой блатной графский меч с инкрустацией, и, замахав над головой, дал Дружку ногами команду галоп.

— В атаку! — заорал я, нагоняя войско Тита, возглавившего второй боевой отряд, впрочем, забрав из первого, сменившегося, всех, кого можно — всё равно враг как черепаха двигается. — Вперё-од! Вперёд, бля-я-я-я-я-я!!!! За Родину! За Пуэло!

— Бля-а-а-а-а-а!!!.. — рёвом поддержала братва. — За Пуэбло-о-о-о!

Скачка. Адреналин на пике. Ощущения невероятного единства с парнями, скачущими справа и слева. Горожан больше? Лучше одеты? Срать! Сейчас ничего не важно. Мы этих «лучших» уже имели, и позавчера, и сегодня. И сейчас поимеем, несмотря на их бОльшую численность. Ибо мы — пограничники, бойцы нескончаемой священной войны. А они — жалкие невесть что о себе возомнившие купчишки.

— А-а-а-а-а! — ревела сотня, на ходу выстраиваясь в линию, и я был всего лишь на острие общей атаки. — А-а-а-а!!!

Горожане развернулись — успели. Да и как тут не успеть при виде такой лавины? Но их движение в спину Сигурду на этом окончательно остановилось. В какой-то жалкой полумили от свалки у лагеря! А это практически победа. Так, не расслабляться! Бой! Огонь!!!

Пламя захлестнуло первые линии горожан. И мы вклинились, имея моральное преимущество — в природе человека бояться огня.

Первые линии не то, что прошли как нож сквозь масло, но, размахивая мечом, я особого сопротивления не почувствовал. А потом сшибка превратилась в свалку — мы пёрли, а горожане, которых было больше, пятились.