Пограничники

И они были приняты. Вечером 19 октября командующий и члены Военного совета Московского военного округа были вызваны на заседание Государственного Комитета Обороны. Выслушав их сообщения о ликвидации последствий случаев паники и неорганизованной эвакуации населения из Москвы 16–17 октября, ГКО в целях обеспечения обороны Москвы и укрепления тыла войск, защищающих столицу, а также в целях пресечения подрывной деятельности шпионов, диверсантов и других агентов немецкого фашизма принял постановление о введении с 20 октября в Москве и прилегающих районах осадного положения.

На этом же заседании Государственного Комитета Обороны было решено назначить генерал-майора К. Р. Синилова военным комендантом Москвы.

…Кузьму Романовича разбудил телефонный звонок — он прилег отдохнуть впервые за последние трое суток. Звонил дежурный по штабу, передал, что его срочно вызывают в Военный совет МВО, что машина уже выслана.

С Новопесчаной улицы машина вырвалась на Ленинградское шоссе и повернула направо, но шоферу тут же пришлось сбавить газ. С Волоколамского и Ленинградского шоссе к Белорусскому вокзалу двигались гурты скота. Потом машина нагнала колонну тракторов, тянувших прицепы с мешками, комбайны.

Как не похожа была эта затемненная, притихшая Москва на тот веселый, оживленный город, который он видел перед отъездом в Мурманск! Высоко в темном небе висели серые сигары аэростатов воздушного заграждения, на день их укрывали на бульварах. Позади, где-то за Химкинским водохранилищем, в черное небо вонзились кинжальные лучи прожекторов, заклубились вспышки разрывов зенитных снарядов. Начался очередной налет на Москву фашистских самолетов.

То и дело машину останавливал красный лучик карманного фонарика. Удостоверившись, что в машине находится генерал Синилов, ночной патруль или докладывал об имевших место происшествиях, или о том, что ничего подозрительного не замечено.

На командном пункте командующего Московской зоной обороны Синилова встретил дежурный и сразу провел к генерал-лейтенанту П. А. Артемьеву. Тут же находился член Военного совета К. Ф. Телегин.

Командующий протянул Синилову пахнущую типографской краской листовку с текстом постановления Государственного Комитета Обороны.

— Читайте. Утром весь город будет знать, что вы комендант Москвы…

Объятый самыми противоречивыми чувствами, Синилов читал суровые строки: «Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100–190 километров западнее Москвы, поручена командующему Западным фронтом генералу армии т. Жукову, а на начальника гарнизона г. Москвы генерал-лейтенанта т. Артемьева возложена оборона Москвы на ее подступах».

Читая дальше, Синилов думал уже только о том, что, значит, не исключается оборона столицы на ближних подступах. Как в тумане различил последующие строки:

«…Охрану строжайшего порядка в городе и в пригородных районах возложить на коменданта города Москвы генерал-майора т. Синилова, для чего в распоряжение коменданта предоставить войска внутренней охраны НКВД, милицию и добровольческие рабочие отряды.

…Нарушителей порядка немедля привлекать к ответственности с передачей суду военного трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте…»

— Строгое постановление, — закончив чтение, сказал Синилов.

— Как будем выполнять? — спросил Артемьев.

— Речь идет не только о Москве, но и о районах. Следовательно, нужно немедленно подчинить комендатуры подмосковных городов коменданту города, а в районах, где их нет…

— Придется создать, — угадывая мысль Кузьмы Романовича, закончил Телегин.

— Не только в районах области, но и в районах города нужно создать комендатуры, — резюмировал Артемьев.

Всю ночь Военный совет намечал организационные меры по осуществлению постановления Государственного Комитета Обороны.

Было решено, как вспоминает К. Ф. Телегин, перестроить всю комендантскую службу, создать 20 районных комендатур в Москве, девять в пригородах, а также комендатуры в Подольске, Коломне, Серпухове, Ногинске, Раменском, Орехово-Зуеве, Загорске.

В короткий срок были подобраны работники аппарата комендатур. «Все эти кадры, — свидетельствует К. Ф. Телегин, — отбирались со всей тщательностью и придирчивостью. На плечи этих людей ложилась нелегкая задача поддержания порядка и спокойствия в столице и пригородах, а если потребуется — участие в судьбе человека, умение отличить врага Советской власти от заблудившегося, растерявшегося человека. Поэтому каждый комендант и военком персонально утверждались Военным советом».

К. Р. Синилов непосредственно руководил организацией комендантской службы столицы в самые трудные дни сорок первого года. Были взяты под контроль все вокзалы и станции метро. Улицы и площади огромного города усиленно патрулировались круглые сутки. При въезде в город, а также в пригородах были выставлены заставы и контрольно-пропускные пункты, где проверялись документы у всех лиц, въезжающих или выезжающих из города. Вот где пригодился К. Р. Синилову его опыт организации и несения пограничной службы!

В эти дни Кузьма Романович изучал город, и не только по карте, но и путем личных поездок. Он бывал не только в районных комендатурах, но и на заставах. На одной из застав он встретил… старшего лейтенанта Баркова. Окончив Высшую пограншколу, Барков служил на западной границе, был тяжело ранен, после излечения получил назначение в районную комендатуру. Отзывы о нем были, к удовлетворению Синилова, самые добрые.

Комендант установил тесные контакты с органами государственной безопасности. В результате многие вражеские агенты, заброшенные в Москву или Подмосковье под видом военнослужащих Красной Армии, были задержаны комендантскими патрулями, контролерами КПП и изобличены. Большую помощь оказали командиры и бойцы комендантской службы работникам московской милиции в борьбе с уголовной преступностью.

Особенно ярко организаторские способности К. Р. Синилова проявились при подготовке исторического военного парада на Красной площади 7 ноября 1941 года. О предстоящем параде Кузьма Романович узнал всего за сутки, а о точном времени его проведения — того меньше. В распоряжении коменданта столицы было всего лишь несколько ночных часов. Но и за это короткое время, в условиях очень сложных — враг стоял под самыми стенами Москвы — Синилов сумел обеспечить высокую и четкую организацию парада, участники которого прямо с Красной площади ушли на фронт.

Парад 7 ноября сорок первого года стал предвестником победы, он вселил уверенность в сердца и души советских людей, что враг будет разбит… После того, вошедшего в историю Великой Отечественной войны, дня много еще было парадов на Красной площади, но этот парад, как и Парад Победы 24 июня 1945 года, навсегда врезался в память Синилова…

Более десяти лет пробыл Кузьма Романович на своем посту. Можно сказать наверняка, что не было в Советской Армии военнослужащего, который не знал бы фамилии коменданта Москвы. Его не просто знали, но глубоко уважали.