Погребальные костры

В палатке воцарилась тишина, нарушаемая лишь покашливанием арбалетчиков спрятавшихся за тонкой перегородкой у нас за спинами.

— Я еще должен решить, как быть с вами, господа чародеи, — принц Гойо вздохнул, поглаживая кончиками пальцев открытый ларец с мощами пророка Белиада. — Вы люди разумные, надеюсь, что мы придем к взаимовыгодному соглашению?

— Это как? — Айс облокотился о стол и подался вперед, глядя принцу прямо в глаза. — Поясните.

— Завтра утром, вы отправитесь в Эст-Грабра и спалите окопавшихся там зонтракийцев своим пламенем, господин Айссивед, — Гойо вздохнул. — Ваши друзья, между тем, побудут моими гостями. Не стану даже упоминать о том, что их жизнь теперь всецело в ваших руках и на вашей совести.

— Вот как? — Айс с любопытством заглянул в ларец. — Значит, такой у вас план? А если я откажусь?

Принц Гойо пожал плечами.

— Тогда я попрошу мастера Гримма или господина Ингио. Как вы думаете, они справятся с задачей? — принц щелкнул пальцами, и арбалетчики вышли из засады. Шесть человек, все в кольчугах, и в стальных нагрудниках. В крохотной комнатке сразу же стало тесно и душно.

Я покачал головой, глядя на стальной болт направленный мне в лицо.

— С вами, ваше высочество, не поспоришь.

Прниц поморщился.

— Дорогой Маркус, не думайте, что все это доставляет мне хоть малейшее удовольствие. Я не испытываю по отношению к вам и вашим друзьям ничего, кроме глубочайшего уважения, — его губы поджались. — Когда все это закончится, я надеюсь, что вы меня поймете, и мы, как и прежде, останемся добрыми друзьями!

— Друзья не целятся друг в друга из арбалетов, — заметил Айс, и небрежно выдохнул маленькое облачко яркого пламени.

Лицо принца разом стало белее плаща жреца Орвада.

— Во имя богов! — его глаза расширились от ужаса. — Но ведь мощи пророка…

Ингио тихонько засмеялся.

— Я их уничтожил, ваше высочество, — толстяк перебросил из руки в руку потрескивающий голубой шар, скрученный из чистой манны. — Ненавижу, когда кто-нибудь посягает на мою свободу.

Шевельнув пальцами, я натянул невидимые нити, затягивая их вокруг солдат. С громким звоном на пол посыпались разрезанные на части арбалеты и звенья кольчуг. Бешено вращая глазами, арбалетчики замерли, наблюдая, как расползаются их кольчуги, а на располосованных вдоль и поперек гамбезонах проступают пятна крови.

Айс небрежно опрокинул ларец, высыпав на стол пригоршню золы.

— Вопрос в том, — ухмыльнулся он. — Что МЫ будем с вами делать!

Принц устало откинулся в кресле. В этот момент он показался мне глубоким стариком.

— Вы ничего мне не сделаете, — сказал он совершенно спокойным голосом. — Если вы меня убьете, начнется такая война, которой мир еще не видел! Соседи будут драться друг с другом, раздирая Мино на части. Зонтрак соберется с силами, наберет наемников и ударит с Севера. Степные варвары не преминут воспользоваться всеобщей сварой и нападут на западные границы Союза, северные народы двинутся на юг, а Зенор захватит все мореходные пути, превратив острова в часть своей империи. Мир зашатается и рухнет, если вы вытащите из его основания хоть один камень.

— Мне кажется, что вы слегка переоцениваете роль Мино, — усмехнулся мастер Ингио. — Авалор, является краеугольным камнем, на котором все держится.

Рука принца Гойо вновь опустилась на затылок мертвеца, машинально поглаживая, и пропуская волосы меж окровавленных пальцев.

— Авалор не станет вмешиваться, — Гойо устало качнул головой. — Нет, волшебники станут ждать, когда же все закончится. Будут стравливать королей друг с другом, ссужать им деньги, помогать оружием и чародеями. Когда все это закончится, останется только Авалор, со своими падающими башнями и со своим волшебством.

В палатке вновь воцарилась тишина. Я осторожно распустил нити манны, и арбалетчики со стонами повалились на пол.

— Что будет, известно лишь богам, — я поднялся с кресла и шагнул к столу. — Мы уходим, ваше высочество, и не пытайтесь нас остановить.

Подавшись вперед, принц стиснул кулаки.

— Я дам вам десять процентов от всего Зонтракийского серебра! Только помогите мне захватить Эст-Грабра!

— Десять процентов на троих? — мастер Ингио возмущенно фыркнул. — Да ведь это же по три процента на человека! Вы, должно быть, издеваетесь?

— Это огромная сумма! — принц покачал головой, с жадностью наблюдая за волшебником. — Вы станете самыми богатыми людьми во всем Островном Союзе!

— Если бы вы предложили по десять процентов каждому… — Ингио зашевелил губами, будто что-то подсчитывая. — Возможно, что я и…

— Договорились! — Гойо вскочил, протягивая руку. — Десять процентов каждому!

Улыбка на лице мастера Ингио стала еще шире.

— Как же вы легко согласились, ваше величество! — сказал он. — Если бы вы и в правду собирались нам заплатить, то торговались бы за каждый процент! Знаете, что я скажу? Грош цена вашим обещаниям.

Лицо принца покрылось багровыми пятнами, и я понял, что Ингио был прав. Гойо не собирался с нами расплачиваться, ему просто нужен был Эст-Грабра. Нужен любой ценой.

— Без нашей поддержки вам не одолеть Зонтрак, — я отстранил Айса, и склонился над столом. — Вы, конечно, можете попробовать попросить помощи у Авалора, но я очень сомневаюсь, что они согласятся прислать вам волшебника. Особенно теперь, после смерти мастера Литургио.

Принц Гойо помрачнел.

— Погубив здесь свою армию, вы погубите и Мино, — я смахнул со стола ворох карт. — Возвращайтесь домой, ваше высочество, престол будет вашим. Больше никто не стоит у вас на пути.

Взгляд принца лихорадочно метался, перескакивая с одной лежащей на полу карты на другую, с депеши на депешу, с одного окровавленного арбалетчика на другого, пока, наконец, не остановился на трупе принца Примитиво.

— Конечно, вы опять правы, мастер Гримм, — пробормотал он едва слышно.

Я придвинулся к принцу еще ближе, как бы ненароком задев лежащий на столе кинжал.

— Единственное, что меня теперь беспокоит, так это судьба юного Родольфито.

Гойо встретил мой взгляд, не дрогнув.

— Можете не переживать, господин колдун, он такой же бастард, как и я.

Полог в палатку откинулся, и на пороге появилась массивная фигура генерала Элеутеро.

Окинув комнату быстрым взглядом, он уставился на лежащих на полу арбалетчиков, на свисающего со стола Примитиво, и положил руку на эфес меча.

— Неужели я пропустил самое интересное?

— Ничего ты не пропустил, — Гойо поднялся из-за стола, пряча окровавленные руки за спину. — Собери своих сигнальщиков, и пригласи ко мне преподобного Наймона.