Погружение
Шрифт:
Что я себя успокаиваю? Так было вчера, а теперь всё изменилось. Подозреваю, что при отсутствии на реке людей медведи через пару поколений обнаглеют окончательно, позабыв, что такое человек с ружьём, вот тогда они и станут по-настоящему опасны.
За бортом тихо шипела вода, течение реки делало своё дело.
Рано или поздно плавмагазин вынесет на берег, стоит лишь появиться сильному боковому ветру. А вот где это произойдёт, не угадать. Даже сопровождение брошенки не гарантирует удачу – вдруг судно сядет на мель, как его потом стаскивать, чем?
Причудливы енисейские течения.
– Нет уж, подруга, тебя упускать нельзя, – пробормотал я.
Со стороны рубки раздался крик Петлякова.
– Алексей, поднимайся ко мне!
Наш дозорный развернул уши на крик и тут же поднялся со скамьи.
– Стоп! А меня?!
Пожалуй, вполне можно наблюдать и из рубки. Махнул ему рукой, пошли, мол, вместе. Прихватив со стеллажей три маленькие бутылочки колы и три пачки чипсов, я поднялся в рубку.
– Держите гостинчики. Знатный попался чипок.
– А это ещё что за слово? – вздёрнул брови Потупчик.
– Служить надо вовремя! Чипок – часть индивидуального продуктового обеспечения красноармейца. Термин введён в 1927 году, – назидательно поведал я, сделав вид, что собираюсь дать ему щелбана.
– Или чрезвычайная помощь оголодавшему курсанту! – с охотой вспомнил дед, и мы перемигнулись.
– Древность какая-то. – Парень отмахнулся, первым схватил бутылочку и сделал три жадных глотка, улыбаясь бессознательной и бессмысленной улыбкой.
– Кто там говорил, что кола – зло? – медленно выдохнул он. – Вкуснотища!
В рубке всё кардинально изменилось.
Первое – дед надел чёрную капитанскую фуражку с золотистым крабом на околыше.
Второе – пульт управления, устройства и приборы мигали огоньками.
– Докладываю! – радостно возгласил он. – Начинаю по всей форме! Судно живое, аккумуляторы в норме! Теплоход оснащен пожарной сигнализацией, дополнительной емкостью для питьевой воды на пятьсот литров, а также навигационным и радиооборудованием: стационарной УКВ радиостанцией «Ермак» СР-360, носимой УКВ радиостанцией Saracom TW-80, ПВ/КВ радиостанцией VX-1700, навигационной радиолокационной станцией Furuno M-1715 с жидкокристаллическим дисплеем, вот он, навигационным эхолотом SES-2000 с выносным индикатором глубины. Видит рыбу, между прочим… Есть магнитный компас УКПМ-М2 и планшет спутниковой навигации, комбинированный, на две системы. Между прочим, в корпусе установлены иллюминаторы в соответствии с новыми требованиями РРР, хозяину пришлось потратиться… Оборудование далеко не самое новое, однако испытанное и надёжное. Да… Сейчас проверяю системы.
– И ты всем этим умеешь пользоваться? – восхитился Игорь.
– Ну, с навигатором незнаком, не доводилось пользоваться, я из другой эпохи.
– Это ерунда! – уверил его Потупчик. – Разберёмся, не ядерный реактор! Там и треки наверняка сохранены… Вот только спутники померли.
– ГЛОНАСС ещё может работать, – предположил я.
– Не знаю, у меня чисто джипиэсный, так он ничего не ловит, – пожал плечами Игорь.
– Ты не забывай за акваторией следить! – напомнил я между делом. – А что с топливом, Фёдорович?
– Танки под завязку. Похоже, что-то случилось сразу после отхода.
– Полные,
говоришь? Заманчиво… Из Красноярска она?– Вряд ли, Лёша… Слишком уж далеко. Да и не прошла бы «Синильга» без управления через Казачинские пороги. Думаю, от Енисейска дрейфовала.
– Не существенно, – решил я.
– Вот именно. Сейчас другое важно… Игорь, давай в машинное, попробую завести двигатель, а ты смотри там.
Тот кивнул и ссыпался вниз по лестнице. Я вышел на левое крыло мостика.
Настал момент истины.
Что-то заскрежетало, пыхнуло, по судну пробежала короткая дрожь, которая почти сразу стихла – двигатель зарокотал. Над трубой, что за рубкой, в небо выплеснулось чёрное облачко, а уже через полминуты серая струя дыма пошла ровно. Есть!
– Пусть погреется, родимый, обожаю этот звук, – довольно улыбнулся шкипер, ударом ребра ладони по затылку возвращая капитанскую фуражку на штатное место. – А?! Что я вам, молодым, говорил? Завели мы красавицу-беглянку, оживили! «Мария Селеста» идёт лесом.
На левом берегу показалось Разбойное.
Ёлки, мы тут возюкаемся, а там наши женщины сидят, волнуются. Вытащив рацию, я начал связываться с базой – надо оповестить: у нас всё хорошо операция проходит успешно. Пока разговаривал с Екатериной, в рубке появился Игорь, я услышал часть доклада:
– Течей нет, лишних вибраций тоже, шеф!
– Давай уж тогда – товарищ капитан, – важно предложил Петляков, глядя в сторону кормы через огромный морской бинокль, который он взял со стола. Обалденная вещица, двенадцатикратный бинокль-монстр. Теперь у всех троих есть оптика.
Хмыкнув, Потупчик продолжил:
– Звук хороший, без стуков. Всё в порядке с двигателем.
Положив рацию в карман, я тоже зашёл в рубку. Игорь ещё что-то говорил, но я его не слушал, глядя на шкипера. Чего он так напрягся? Замер и смотрит на реку.
– Геннадий Федорович…
– А? Что? – Он повернулся ко мне.
– Ты там что, лох-несское чудовище увидел?
– Хуже, – чуть помедлив, коротко бросил он. – Сердцем чувствую, гораздо хуже. Лодка идёт, прямо на нас. «Обь».
– Где? – встрепенулся я.
Он показал рукой.
Бинокль надо менять. На реке четырёхкратное увеличение никуда не годится.
– Точно угадал, «обушка», – прошептал капитан. – Красненькая.
«Обь» – пожалуй, самая лёгкая моторная лодка из старых серийных моделей советского производства. Вёрткая, быстрая. Только грузоподъёмность у неё невелика, да волну не любит. А гоняться на ней зашибись! Почему-то чаще всего встречаешь «обушки» цветастой раскраски, яркие. Местные их не особенно жалуют, неделовая лодка.
– Думаешь, по нашу душу, Геннадий Фёдорович?
– А по чью же ещё, Лешенька? – даже удивился он.
«Конкретно нехорошая ситуация», – вот о чём я подумал.
Пришелец летел стрелой, на глиссере идёт. Теперь уже не было никаких сомнений – неизвестная лодка торопится именно к нам. Зараза, как же мне сегодня не хочется ни с кем собачиться… Такой день хороший.
– Лёха, думаешь, тот самый владелец судна?
Пока я думал и пыхтел, на вопрос ответил дед.