Погрязшие в долгах. Эпилог

Я поерзал на сиденье, потягивая небольшое количество коньяка, которое налил.

– Что ж, я желаю вам удачи.

– Спасибо.

Сделав глоток янтарного огня, я спросил:

– Ты готов пострелять по мишеням в следующие выходные?

Ви потер руки друг о друга.

– Чертовски верно, так и есть. Собираюсь надрать тебе задницу после последней взбучки, которую ты мне устроил.

– Приезжайте на выходные.

Нила провела рукой по своим длинным волосам, свободно рассыпав пряди по плечам. Она надела вязаный джемпер, и ее волосы были переплетены с шерстью. Мне нравилось, что длина была такой же, как в тот день, когда я заявил на нее права.

Жасмин улыбнулась.

– Конечно. Звучит хорошо. Мы приедем в пятницу и проведем несколько дней с вами, ребята.

– Звучит как план.
– Взглянув на Вона, я указал пальцем.
– Однако, если ты хочешь пострелять по мишеням и поиграть со своими племянницей и племянником, тогда не спи до полудня.

Жасмин подавила смешок.

Ви жеманно улыбнулся.

– Эй, вини в этом свою сестру. Она любит утро и то, что происходит по утрам.

Нила зажала уши Эммы руками, в то время как Кес поднял смущенный взгляд.

– Ви!

Он засмеялся, пожимая плечами.

– Что? Я не позволю, чтобы меня обвиняли в том, что я сплю, когда это не моя вина.

Я опрокинул остатки своего напитка.

– Отвратительно. Я не хочу слышать от тебя больше, спасибо.

Ви засмеялся громче, пригибаясь, чтобы ударить меня по бицепсу.

– Думаю, раз ты обрюхатил мою сестру, я могу попытаться отплатить тем же.

Я поперхнулся глотком коньяка.

– Прошу прощения?

Его глаза заблестели, когда он взглянул через комнату на Нилу и Жасмин, сидящих бок о бок на одинаковых мешках. Ви встала к ногам Жасмин. Казалось, он знал, когда она хотела пошевелиться, легко поднимал ее с кресла и перемещал туда, куда она хотела. Иногда он просто хватал ее, где бы она ни была, и выходил из комнаты, только чтобы вернуться через тридцать минут с обветренными щеками и опухшими губами.

Как бы я ни подшучивал над Воном за то, что он украл мою сестру, я не мог быть более благодарен. Он подарил ей новую жизнь. Он расширил ее стены, дал ей новый мир, и я никогда не видел ее такой счастливой.

Летом у нее был загар от того, что Ви толкал ее по солнечным полям и нес на руках, чтобы она вздремнула в саду. Зимой у нее был красный нос — единственное, что бросалось в глаза, когда Ви старался изо всех сил укутать ее.

Для того, кто никогда не покидал Холл, она теперь путешествовала с ним в поездках за покупками для его компании, больше смеялась и жила своей жизнью, а не просто существовала.

Вон посмотрел на прекрасную картину, открывшуюся перед нами. Его шутка сменилась серьезным выражением лица.

– У тебя есть дети. Разве для них не имело бы смысла иметь двоюродных братьев, с которыми они могли бы расти?

Я нахмурился. Им потребовалось много времени, чтобы принять это решение, и я не думал, что это было из-за отсутствия желания иметь детей, а скорее из-за страха Вона, что Жасмин не справится с беременностью.

Я пытался блокировать любопытную способность моего состояния, но дети уже некоторое время были у них на уме. Они либо разобрались с проблемами, вызывающими у них горе, либо наконец решили позволить природе идти своим чередом.

Нила подняла глаза, встретившись со мной взглядом через всю комнату. Упомянутые Ви детки сидели перед ней и Джаз. Два демона с черными и бронзовыми волосами, которых я бы ни в малейшей степени не изменил. Мысль о том, чтобы наполнить древний зал смехом вместо слез, была идеальной целью.

Я счастливо улыбнулся.

– Договорились. Сделай Кесу и Эмме кузенов, но сначала... женись, черт возьми, на моей сестре и сделай из нее честную женщину.

Ви рассмеялся.

– Поверь мне, я пытался. Она приняла мое кольцо, но не назначила дату.

Я поймал взгляд Джаз. Я знал почему. Она пыталась скрыть это, но ее мысли всегда транслировались на громкой частоте. Она не назначила дату, потому что в глубине души все еще чувствовала, что не заслуживает Вона, так как она не была "полноценной".

Мне было все равно, что я буду выглядеть глупо и выдам, сколько секретов у меня было, я прошептал:

– Джаз, ты совершенна. Ты лучше, чем любая другая женщина, которую я знаю, кроме моей жены.

Она втянула воздух, ее глаза блестели от пламени камина.

– Спасибо, Кайт.

Вон сделал паузу, прежде чем пошутить:

– Кроме того, ты уверен, что хочешь, чтобы Хоук стал Уивер? Что произойдет, если через несколько лет какой-нибудь тиран попытается завладеть нашей первой дочерью, дочерью Уивер?

Мое сердце бешено колотилось, когда я смотрел на Нилу, любя ее так сильно, что это причиняло боль.

– Они бы не взяли твою. Они пришли бы за моей. Я был тем, кто должен был сменить фамилию, помнишь? Но я этого не сделал, и проклятие снято. Все кончено. Конец.

Вон вздохнул.

– Моя мама гордилась бы тобой, ты знаешь? Горжусь тем, как ты остановил это и спас Нилу.

Я вспомнил Эмму и ее железно-мягкий дух. Я научился заботиться о ней во время ее короткого пребывания и уважал ее за то, какой сильной она была.

– Я должен был спасти ее.

– Мы все согласились не жить прошлым, помнишь?
– Отойдя от меня, Вон направился к женщинам и двум малышам у огня.
– У нас есть новое будущее, которым мы можем наслаждаться.

Неосознанно я встал и последовал за ним. Нила улыбнулась, когда я стоял над ней, глядя сверху вниз на две темные головки наших детей. Ее пальцы обхватили мою голую лодыжку.

– Я скучала по тебе.

Мое сердце набухло и раскололось, наполняясь обожанием и удовлетворением.

– Я тоже скучал по тебе.

Опустившись на корточки, я встал рядом с ней и вытащил ее из мешка к себе на колени. Уткнувшись носом ей в шею, я поцеловал ее бриллиантовое ожерель, а затем ее нежную, как лепесток, кожу.

Она тихо простонала:

– Я думаю, что пора спать... не так ли?

Мои глаза впились в ее, без слов говоря ей, что она мне чертовски нужна.

Маленькая рука потянула меня за джинсы.

– Папа, сказку?

Я вздохнул. Вот и все для того, чтобы лечь спать.

Я театрально закатил глаза.

– И почему ты думаешь, что заслуживаешь сказки, крошка Эмма?

Нила протянула руку и пощекотала маленькую девочку, которая была точь-в-точь похожа на нее. Те же скулы, подбородок и губы. Однако у Эммы были мои глаза — ястребиные глаза — черта, столь сильная, что ее разделяли все мои братья и сестры.

– Где твои манеры, Липучка?

Эмма хихикнула, услышав прозвище, которое Нила дала ей. На свой второй день рождения она упала в корзину с липучками. Ее мягкий хлопчатобумажный комбинезон зацепился за пластиковые шипы, так что для того, чтобы распутать ее, потребовалось много усилий и проклятий. У неё теперь появилась привычка раздвигать липучки; она любила шум.