Похищая жизни.

На следующее утро тоже не обошлось без сюрпризов. Когда спустился к завтраку, застал мать в компании своей незабвенной напарницы. Вот ведь проныра! Даже дома от нее нет покоя! Новоявленные подружки коротали время за чаепитием и копанием в грязном белье общих знакомых, не забывая при этом наседать на "диетические" пирожные с кремом, громоздящиеся на фарфоровом блюде.

Заслышав мои шаги, Алексис обернулась и, поприветствовав кивком, с улыбкой пояснила:

– - Ее сиятельство была так любезна, что прислала мне приглашение.

– - И ты уже тут как тут, -- не сумел я скрыть недовольства. Не ожидал, что воскресное утро начнется так неожиданно паршиво.

– - Девин, что за недопустимый тон?!
– - возобновив игру в сыны-матери, принялась отчитывать меня Маделин.
– - Разве можно так себя вести в присутствии молодой леди?!

"Не вижу леди", -- чуть не вырвалось у меня.

– - Не обращайте внимания.
– - В глазах Алексис заплясали чертики.
– - Это вполне в духе нашего графа. Он всегда ворчит, как будто ему, по крайней мере, сто лет, и вечно всем недоволен. Другим его и представить сложно.

Маман заломила руки и вполне натурально изобразила гнев по поводу того, что ее сын вырос таким грубым и невоспитанным, несмотря на все родительские старания. Очень быстро разговор перетек от частной жизни обитателей Миствиля к моей собственной. Нисколько не стесняясь, милые дамы принялись смаковать каждую деталь моей биографии, начиная с трехлетнего возраста и до нынешних дней, уделив особое внимание недавней трагедии.

Демонстративно раскрыв газету, дабы выразить свой протест, попытался углубиться в чтение, но льющиеся, словно из рога изобилия, скабрезные реплики в мой адрес, мешали сосредоточиться.

Ох, не нравится мне их тандем. Одной матери было вполне достаточно, чтобы отравить мое существование. А на что способны две скорешившиеся мегеры -- страшно даже предположить.

– - А какие у вас, милочка, планы на вечер?
– - тем временем мурлыкала графиня.

Надо же! Алексис у нее -- милочка, а я, значит, сукин сын!

– - Мы вот с Девином вечером собираемся в оперу, -- весело отрапортовала маман.

Только мне об этом забыли сообщить, -- досадливо поморщился я, прощаясь с надеждой на спокойный вечер возле камина.

– - Так это же чудненько!
– - просияла гостья.
– - Одному моему знакомому тоже повезло достать билеты на сегодняшнее выступление. Говорят, в зале будет полный аншлаг. Все билеты раскуплены задолго до открытия сезона.

– - Что неудивительно. Нас ждет незабываемая встреча с самой Розалиндой, -- пафосно заявила Маделин, подкладывая себе в тарелку очередную кремовую корзиночку.

Это что-то новенькое! Одно из двух: или же эта Розалинда -- бесталанная старая грымза (но почему тогда уйма народа рвется на ее выступление?), или же я плохо знаю свою мать.

Что касается меня самого, то я был весьма далек от мира искусства, а оперу так вообще терпеть не мог и чаще всего начинал зевать уже на первом аккорде. Что ж, может, хоть сегодня удастся выспаться.

Кто-то с силой дернул звонок. Разлив в чашки чай, Хэтч неторопливо зашагал в холл, а я мрачно подумал, кого там еще черт принес. Нежданным гостем оказался Николас. Передав слуге пальто и черный цилиндр, он учтиво поклонился моей матери, коснувшись надушенной ручки, заблаговременно выставленной для поцелуя. На Алексис друг даже не взглянул.

– - Рад вашему возвращению, миледи, -- демонстрируя свои лучшие качества, залебезил Росс.

– - Николас, вы очень вовремя. Не составите нам компанию?
– - Маделин жестом пригласила гостя устраиваться за столом.

– - С удовольствием. Я безмерно польщен, -- продолжал корчить из себя эталон в сфере общения приятель.

– - Мистер Росс, вы вполне целы и невредимы, что очень странно в свете последних событий. Думала, Блейк вас кастрирует, -- совсем некстати вспомнила о своей идиотской выходке Алексис и, не обращая внимания на свирепый взгляд коллеги, поведала графине о вчерашней фотовыставке.

Позабыв о своем безукоризненном воспитании, которым весьма кичилась, Маделин хохотала в голос. Лицо Ника приобрело цвет перезревшего помидора, а шея -- зеленой ботвы. Еще немного, и моего друга хватит удар. Нужно было спасать положение, причем немедленно. Иначе, боюсь, Росс сорвется, и Алексис до оперы не доживет.

Я отодвинул от себя тарелку с гренками, к которым до сих пор не притронулся, и сказал:

– - Пойдем в кабинет, Ник. Там спокойно поговорим.

Маделин убрала с коленей салфетку и положила ее на стол.

– - Нет-нет, оставайтесь, -- запротестовала она.
– - А мы больше не станем вам мешать. Давайте, дорогая, сядем в гостиной поближе к огню. Осень в этом году выдалась такая холодная, а я стужу не переношу.

Поднявшись, графиня царственной походкой направилась в холл, поманив за собой Алексис. Та весело подмигнула Россу и, умыкнув с тарелки еще один кулинарный шедевр, вышла из комнаты.

– - Иногда я ее просто ненавижу!
– - решил поделиться наболевшим приятель. Заметил, как у него задергались желваки.
– - А в иные момент так вообще готов придушить!

– - Полностью разделяю твои порывы, -- проявил я мужскую солидарность.
– - У меня подобное желание возникает не реже, чем два раза в день.

– - Почти уверен, что это ее рук дело!
– - приступив к завтраку, продолжил изливать свои возмущения Николас.

– - Ты сейчас о чем?
– - прикинулся я дурачком.

– - О проклятых фотографиях! Никому другому такое бы и в голову не пришло!

Я тактично промолчал. Не то чтобы хотел отвести удар от Алексис, просто предпочитал остаться в тени. Это их дела, пусть сами и разбираются. К тому же, если Ник узнает, что я покрывал Брук с самого начала, нашей дружбе придет конец.

– - Но что ты вообще делал в борделе?!

Росс устало отмахнулся:

– - Встречался с одним человеком. Ничего интересного.
– - Допив чай, рассеянно оглядел помещение, задержавшись взглядом на лаковом столике, к которому вплотную было придвинуто кресло. На нем поверх клетчатого жакета ярким пятном выделялись небрежно брошенные шляпка и маленькая дамская сумочка. Ник аж причмокнул от радости и довольно потер руки, а в следующую минуту уже беззастенчиво рылся в ридикюле.

– - Сейчас своим поведением ты очень напоминаешь Брук.
– - Я невольно оглянулся на двери, опасаясь, что Наблюдательница в любой момент может вернуться, и, если застанет Николаса за этим неджентльменским занятием, поплатимся мы оба.