Похищая жизни

Девин резко опустил бокал на стол. Остатки бренди обрызгали его белоснежные манжеты. Вскинув на меня затуманенный взгляд, невольно задержался на глубоком вырезе платья. Я тут же выпрямилась и целомудренно прикрыла декольте газовым шарфиком, способным разве что придать моей груди синюшный оттенок, но никак не спрятать от настырного взгляда.

От Шейрона тоже не укрылся подозрительный интерес его сиятельства к моим прелестям. Отодвинув стул, блондин уселся рядом и тихо, сквозь зубы проговорил, так, что мне едва удалось разобрать слова:

– Советую свое недовольство держать при себе и не пускать слюни, глядя на мою даму. Лучше уделите больше внимания своей, а то она, того и гляди, от возмущения заржет и начнет бить копытом. И вообще, держитесь от Алексис подальше.

Я едва не расхохоталась. Во загнул! Неужто ревнует?

– Или что?!
– с вызовом бросил наш граф. Шальной блеск в зеленых глазах не давал усомниться в крайней степени его опьянения.

Ответить Вильерсу помешал жизнерадостный голосок альвессы:

– Девин, представляешь, мисс Эжени еще и музицировать умеет! Ну не правда ли она прелестна?!

Кандидатка в жены стыдливо зарделась и снова одарила нас лошадиной улыбкой. А Шейрон, явно желая добить новоиспеченного соперника, с иронией заявил:

– Ну, конечно, прелестна! И господин Уистлер разделяет наши восторги.

«Похоже, запахло скандалом», - промелькнуло в мыслях. Сейчас Девин ему покажет...

Однако произошло неожиданное. Наблюдатель побагровел и, резко поднявшись, схватил меня за руку:

– Пойдем!
– Никак не реагируя на мое сопротивление, потащил к выходу.

За спиной раздались удивленные возгласы Маделин и ее протеже. Шейрон же, не ожидавший от графа такой подлянки, застыл истуканом.

– Эй! Что за собственнические замашки?!
– оказавшись в коридоре, попыталась высвободить свой локоть, но хватка у Уистлера была железной.

Не сбавляя скорости, Наблюдатель ринулся к лестнице, волоча меня за собой, а заодно и шлейф из любопытных взглядов и приглушенного шепота. Все, завтра весь Миствиль будет об этом судачить.

– Может, объяснишь, что на тебя нашло?!

– Не пойму, как ты вообще его выносишь?
– вопросом на вопрос ответил Уистлер.
– Он одним своим недалеким видом способен вывести из себя!

– Хочу заметить, что я с ним не для того чтобы вести научные разговоры!
– Девин сильнее сжал пальцы. Я едва не вскрикнула от боли и со злостью процедила: - Вернее было бы спросить, как я до сих пор выношу тебя!

На первом этаже людей уже практически не осталось. Прозвенел звонок, и все поспешили на второе действие. Наконец мне удалось вырвать свою нежную ручку из лап этого психопата. Взглянув на локоть, с сожалением констатировала, что теперь останутся синяки.

Повернула было обратно:

– Ты как знаешь, а мне прогулка в твоем обществе совершенно неинтересна. Предпочитаю присоединиться к своему недалекому кавалеру, - и едва не показала Уистлеру язык.

Тот, вместо того чтобы отвалить по-хорошему, затащил меня в какую-то комнатушку и, прижав к стене, пригрозил:

– Это он пусть держится от меня подальше! Иначе не посмотрю, что королевских кровей! Так и передай!
– Амбре дорогих духов и стойкого перегара зависло в воздухе.

Шарфик медленно сполз с плеч и плавно опустился к моим ногам.

– Все свои претензии прошу излагать непосредственно лорду Вильерсу. И лучше на трезвую голову!

Уистлер замешкался с ответом. Наверное, в его проспиртованные мозги начала просачиваться трезвая мысль: и что это такое он вообще вытворяет? А губы тем временем, идя вразрез с остатками здравого смысла, уже почти касались моих.

– Что, сударь, решили меня соблазнить?
– подначила его.
– Жаль, что никто нас не фотографирует. Наверное, вы хотите окончательно запутать меня своими нелогичными поступками и заставить усомниться в неприязни, которую, как часто утверждаете, испытываете ко мне.

Это подействовало отрезвляюще. Стряхнув наваждение, Девин убрал руки и отступил назад.

– Извини, - только и смог выговорить он. Мучимый запоздалым раскаянием, хотел продолжить, но я его опередила:

– Считай, уже все забыла.
– Послав на прощание воздушный поцелуй, выскользнула за дверь.

Из зала доносился вибрирующий голос Розалинды, исполняющей очередную любовную арию. Я поспешила наверх, мысленно придумывая, что сейчас скажу ее сиятельству. А в том, что Маделин вцепится в меня с расспросами, можно было не сомневаться. Лопаясь от негодования и про себя проклиная идиота Уистлера, умудрившегося испортить мне настроение даже в театре, уже коснулась полога, закрывавшего вход в нашу ложу, когда вспомнила, что оставила в комнате шарфик. Между прочим, один из моих любимых. Пришлось возвращаться.

«Только бы не столкнуться с этим ненормальным», - твердила мысленно.

Почувствовала, как от лица отхлынула кровь, а пальцы сразу стали холодными. Дверь в комнату была приоткрыта. Я заглянула внутрь и так и осталась на пороге, застигнутая врасплох открывшимся зрелищем. Девин сидел на полу, прислонившись к стене и широко раскинув ноги. Голова безвольно упала на грудь. Из тыльной стороны кисти сочилась кровь.

Отмерев, бросилась к напарнику. И кто же его так приложил? Точно не я. К своему облегчению поняла, что он еще дышит. Никаких видимых повреждений, кроме пореза на руке, больше не обнаружила. Убедившись, что опасности для жизни нет, достала из сумки платок, вытерла с руки кровь и смахнула несколько капелек с паркета. Затем запихнула вещицу обратно, пополнив свою коллекцию еще одним необходимым ингредиентом. Надеюсь, последним.

От души похлопала Наблюдателя по щекам, но тот пока и не думал приходить в себя. Ну прямо как истеричная девица. Чуть что, сразу в обморок падает. Пришлось бежать за подмогой. Доктор отыскался быстро, ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы привести графа в чувство. Врач поднес к его носу пузырек с нашатырем и принялся ждать реакции. Веки Уистлера дрогнули. Скорчив гримасу, он окончательно вернулся к жизни.

Оказалось, что в коридоре его кто-то нагнал и сунул пахучую тряпку под нос, после чего Девин сразу же отрубился, а преследователь заволок его обратно в комнату и намеренно ранил. Я было подумала, что это мой ревнивец Шейрон, но откуда у бастарда тряпка с хлороформом? Хотя в королевских покоях наверняка и не такое можно нарыть. Поразмыслив еще немного, все-таки сняла с любовника подозрения.

Врач наложил на руку пострадавшего повязку и, посоветовав на ближайшую ночь постельный режим, откланялся.

– Может, позвать Маделин?
– предложила я.

– Станет только хуже.
– Девин поморщился от боли в висках.

Бедный! Мало того что его наглым образом усыпили, так еще и не за горами похмельный синдром.

– Скажи, что я почувствовал легкое недомогание и отправился домой, - попросил он.

– Надеюсь, доберешься без приключений.

Когда Уистлер ушел, я внимательно обследовала комнату и коридор. Там, где, по словам Девина, на него напали, заметила латунную пуговицу с резьбой. Точно такие же были на ливреях обслуги. Этот инцидент навел на нехорошие подозрения, которые очень скоро переросли в твердую уверенность: преступнику зачем-то тоже понадобилась кровь моего напарника. Вчерашним провалом он не удовлетворился и решил, перевоплотившись в работника театра, снова попытать счастья.