Похищая жизни

– Как Николас? Небось тоже меня проклинает?

– Да вроде бы нет. Даже, по-моему, премного тебе благодарен. Твоими стараниями необходимость объясняться с Клеренсами отпала сама собой. Но как мне кажется, Россу лучше сто раз вываляться в грязи, чем потерять единственного друга. В последнее время он сам не свой. Ходит по Бюро как неприкаянный. Даже на меня перестал злиться. А это уже кое-что значит. Правы люди, утверждая, что горе сплачивает. Следуя их логике, мы с тобой скоро станем не разлей вода.

Когда с трапезой было покончено, предложила подняться наверх. Нэтти должна была скоро вернуться, и ей совсем не обязательно знать, кто у меня загостился. Пока искала в спальне магические штуковины, вроде телепортов и прочего хлама, которым щедро снабдил меня Рене, вводила Уистлера в курс тех событий, что еще ждали своей очереди.

– Также я побывала в квартире Браза. У полицейских, правда, была фора в пять дней, но и мне кое-что перепало.
– Раскрыв конторку, достала оттуда смятый лист бумаги.
– Нашла под диваном. Эти ленивцы даже не удосужились сдвинуть мебель.

Глаза у Уистлера округлились, стоило ему увидеть испещренный каракулями листок.

– Что это? Какие-то формулы?

– Сама долго ломала голову. Сделала копию для Тони, и он пообещал разобраться. Я, кстати, вечером должна к нему заглянуть. Полагаю, захочешь присоединиться?

– Если ты не против.

– Я-то против, но, как понимаешь, выбора у меня нет. Поймаем Браза, и гуляй вальсом.
– Просмотрев содержимое конторки, заглянула в шкаф. Потом настала очередь кровати. Побросав на пол подушки, принялась стягивать атласное покрывало, надеясь хотя бы под ним обнаружить заветную торбочку, и не переставала себя ругать. Вот куда можно было ее подевать?!

– По-моему, не самое подходящее время для постельных утех, - невпопад пошутил Девин.

– Даже не надейся. Здесь тебе больше ничего не светит, - скривилась я и терпеливо пояснила: - Хотела поделиться телепортами. Метнешься к Брин, покалякаете с ней о том, о сем, а я отвлеку констеблей.

– Можешь не искать, - траурно проронил горемыка.
– Навряд ли переживу еще одно воздействие магии.

Я плюхнулась на кровать и тяжело вздохнула. Если нельзя прибегнуть к волшебству, то даже не представляю, как организовать им встречу.

– В доме, где держат мисс Кун, постоянно находятся полиция и маги.
– Прикинув в уме все возможные варианты, отмела каждый и развела руками.
– Боюсь, ничего не выйдет. Я не знаю, как пройти к ней незамеченными.

– Ее что, вообще никуда не выпускают?

– Вроде того. Разве что на вечернюю мессу. В среду и... субботу, - губы сами собой растянулись в улыбке.
– То есть сегодня Брин снова будет корчить из себя святошу. Поговорить в храме - единственный вариант.

– А ты, вижу, успела все разузнать, - то ли поддел, то ли похвалил меня напарник.

– Когда ваше сиятельство все испортило, единственным моим желанием было найти самозванку и разделаться с ней по-свойски. Хотелось хоть на ком-то отыграться. Если бы не эта ее охрана...

Повисло напряженное молчание. Не знаю, о чем думал Девин, но меня лично корежило от того, что не сумела осуществить задуманное и поквитаться с мерзавкой.

И почему же я ее так ненавижу?

Поколебавшись, Уистлер хотел приблизиться, но я покачала головой, как бы говоря: то, что оказываю ему услугу, еще не означает готовность все простить и забыть.

– Алексис, я делал это не ради Брин. На кону были жизни невинных.

– И чего добился? Спас одних, погибли другие. Как вообще можно было так спонтанно себя вести?! Поступок четырнадцатилетнего мальчишки, а не взрослого мужчины!

– Мы опять переливаем из пустого в порожнее. Твои упреки ничего не изменят, - устало откликнулся Девин, всем своим видом показывая, что я его уже довела.
– Во сколько начинается месса?

– В шесть.
– Услышав, как внизу хлопнула входная дверь, я поднялась.
– Посиди пока здесь, а мне нужно провести воспитательную беседу с домработницей.

Выйдя из спальни, отправилась чихвостить Нэтти.

В храм Святого Элиаса отправились пораньше, чтобы успеть сориентироваться на месте. Благо, на город опустился плотный туман, было сумрачно и промозгло. В широком плаще с низко надвинутым капюшоном Девин ни у кого не вызывал подозрений. Кутаясь в теплую одежду и натянув повыше кашне и воротники, люди торопливо сновали по тротуарам, мечтая о теплом доме и чашке горячего чая. Не удивлюсь, если мисс Кун решит пропустить сегодняшнюю литургию. В такую погоду добрый хозяин собаку на улицу не выгонит.

На площади неподалеку от моего дома взяли наемный экипаж и покатили в центр.

– Ты что-то говорил насчет ниточки, способной привести нас к Бразу, - вспомнила я фразу, не так давно оброненную напарником.

– Брин жила с Арленом бок о бок несколько месяцев. Сомнительно, что за столько времени она ничего не узнала о его планах. Ведь неспроста же перестала ему доверять.

– Логично. Думаешь, ей известно, кто его конечная цель?

И как только сама до этого не додумалась! Поразительная тупоголовость!

– Очень на это надеюсь, - прозвучал лаконичный ответ.

Из всех церквей города Брин почему-то выбрала собор святого Элиаса, серая громада которого возвышалась на одной из главных площадей Миствиля. Здесь всегда толклась куча народу. Хотя в данном случае нам это было только на руку. Не придется изощряться, чтобы затеряться в толпе и избавиться от бдительного ока полицейских. Внутри было темно, и наши шаги эхом отдавались под расписными сводами храма. Молодой дьякон в светлом балахоне только начал зажигать свечи в вычурных канделябрах. Язычки пламени, словно множество светлячков, старательно освещали старинные фрески, изумительной красоты скульптуры и задрапированные темным бархатом деревянные исповедальни. В церкви витал сладковатый запах благовоний.

Дождавшись, когда дьякон отвернется к очередному бронзовому светильнику, я, встав на скамью, прицелилась и забросила на хоры маленький темный шарик размером с горошину. Тот подкатился к самому подножию органа. Уистлер взглядом спросил, чем это я занимаюсь.

– Отвлекающий маневр.
– Подхватив Наблюдателя под руку, повела по главному нефу обратно.

Когда двери распахнулись, навстречу нам хлынула толпа.

– Спрячься вон за теми колоннами, - указала я на дальний придел возле самого входа в собор, частично загороженный мраморным надгробием какого-то там монарха.