Похищение королевы

Поэтому я и ожидал обещанного «разговора» с недобрыми предчувствиями. Неужто квартирная колдунья получила невесть откуда сведения об истинных причинах моего двухсуточного отсутствия? Человек передвигается ногами, слухи летят самолетами и ракетами. Тем более от «нечистого».

Минут сорок блаженствовал под теплым душем. Для исправления пострадавшей нервной системы переключался с горячей воды на холодную и снова — горячую. Соскреб двухсуточную щетину и вышел из ванной обновленным.

Баба Феня ожидала в коридоре с подносом в руках. На подобии вышколенного слуги. На подносе ничего особенного: шарлотка и стакан крепкого чая, заваренного по таинственному рецепту, известному одной старухе. Не может она по другому поступить, никак не может! Душа требует угостить близкого человека, а кто, спрашивается, ближе мужа, детей-внучат и… других соседей по коммуналке?

Прошли в мою комнату и присели к столу. Подперев ладонью подбородок, соседка сочувственно наблюдала, как я, прихлебывая чай, глотаю огромными кусками шарлотку.

— Што хочу сказать, Игнатьич, — дождавшись окончания трапезы, приступила к главному баба Феня. — Не надоть искать Верочку — отыскалась внученька.

Кусок шарлотки застрял в горле, вызвал мучительный приступ кашля. Неожиданная новость сразила меня.

— Как это отыскалась? Вернулась домой, что ли?

Мне бы порадоваться известию, снимающему с моих плеч тяжкий груз, а я ощутил разочарование. Будто лишили ребенка любимой игрушки, с которой он забавлялся, теперь не знает, что делать, как убить свободное время. И несвободное — тоже.

— Не, домой не возвернулась гулена — живет у какой-то подруги аж в самом Питере. Но ведь жива-здорова. Так што, Игнатьич, возвертайся к своей тарахтелке, отбивай на ней новую книжицу. Прислала внученка письмо, да такое ласковое, такое приятное — я дажеть прослезилась, дура старая.

— Можно мне поглядеть?

Старуха достала из кармана халата завернутое в чистую тряпицу послание внучки-гулены, подала мне.

— А чего ж нельзя — секретов не держим.

Я внимательно оглядел конверт, изучил почерк, сравнил его с почерком, каким написано письмо. Вроде, ничего подозрительного. А если бы даже почерки были разными — что из этого? Написала Верочка письмо, а адрес почему-то попросила написать подругу. Никакого криминала.

И все же одно несоответствие я усмотрел. Такое важное, что затаил дыхание. Штемпель поставлен… московский, не петербургский.

Впрочем, это тоже не криминал. Скажем, написала Верочка письмо, собралась опустить его в почтовый ящик — вдруг появилась возможность переслать с оказией. Почта известно, как работает, невесть когда получат бабка с дедом успокоительное послание, а тут — день, максимум — два.

Но не слишком ли много «оправдательных причин»?

Теперь — содержание. Ласковые извинения, обещание вскоре появиться дома, просьба не волноваться. И коротенькая приписка. Пусть дедуля отдаст «коробочки». Зачем, какие коробочки, кому?

— Вы не можете оставить мне письмо?

Баба Феня заволновалась, затрясла головой.

— Штой-то углядел неладное, Игнатьич?

— Нет, нет, все правильно… Просто хочу кое-что проверить, — успокоил я соседку. — Попрошу друзей в Питере навестить Верочку.

— Попроси, милый, посодействуй. Можа бедствует девонька, сидит голодная да холодная. Подруга, известное дело, не родная бабка. А я, как только принесут пенсии, возверну. В убытке не останешься…

После ухода бабы Фени я быстро постелил на диване, разделся и с облегчением нырнул под одеяло. Но сон не приходил — успокоенная нервная система снова расстроилась, из головы не выходит злополучное письмо. Завтра же позвоню Стулову, посоветуюсь. Есть же у него знакомые в Питере, свяжется по телефону, озадачит.

Немного успокоился. Только начал дремать, как проснувшаяся Надин принялась отбивать по стене азбуку Морзе… SOS, спасите мою душу, SOS! Метод «спасения» известен: либо пригласить в свою постель, либо перебраться в соседскую. Ни тот, ни другой вариант мне не подходит, но ответить отказом — порушить достигнутое согласие. Хлипкое, качающееся, как береза на ветру. Вдруг удастся услышать продолжение рассказа о Верочке.

И не только о похищенной неизвестными дремовской "королеве красоты. Надин полностью еще не отработана. Очень хочется узнать неизвестны мне детали ее контактов с пасынком и спонсором. Не навещает же Виталька дремовский аптечный стенд на вокзале ради покупки дезодорантов? А появление именно в это время спонсора с седой отметиной в прическе?

Что до платы за полученную информацию, которую непременно потребует коротышка — выкручусь. В последние дни вся моя жизнь проходит под угрозой расправы — то настырно пасут, то пытаются куда-то увезти, то угрожают задушить или отправить на зону. Что перед этим сексуально озабоченная уродина?

Я простучал по перегородке согласие, потуже затянул молнию на спортивной куртке и плотней уселся на диван.

Влетев в комнату и заперев дверь, коротышка с ходу прыгнула мне на колени и втиснула в меня свою могучую грудь. Естественно, уже подготовленную, без бюстгалтера. Так охотничий сокол набрасывается на несчастного зайца. Молча, без нежных слов и сладких всхлипываний.

— Измучилась, Пашенька, истосковалась! — замурлыкала она, пытаясь поймать мокрыми губами мои, ускользающие. — Разве можно так исчезать?

— Подожди, поговорим…

А о чем говорить, когда и без слов все ясно? Терять дорогое время на дурацкие об"яснения? Накладно и несовременно. В наш век космических скоростей люди научились ценить каждую минуту во всем, включая интимные отношения, переименованные в более понятное — секс. Рынок проник в каждую клетку, завладел всеми помыслами.

Деньги, деньги, деньги! Торопись делать их, штамповать, выуживать из карманов близких, знакомых и незнакомых. Все подчинено бизнесу, в том числе — дружба, верность, любовь…

И все же мне удалось пересадить коротышку со своих колен на диван. Она недовольно что-то проворчала, но покорилась. Наверно, ей тоже не хочется ссориться.

— О чем станем говорить? Опять о сопливой девчонке?

— Нет, не о Верочке. Пока не о ней. Как-то я случайно увмдмл, как ты кокетничала с симпатичным парнем…

— С Виктором? — кажется, Надин решила, что я ревную ее, а, как известно, от ревности до любви один только шаг. Значит, не даром она с таким упрямством и настойчивостью штурмует холостяка! — Знаешь, достал меня сопливый малолеток, каждый день появляется. Уж и не знаю, как его отвадить!

Вот он, зеленный побег, который нужно вырастить и полакомиться плодами.

— Зачем отваживать? Вдруг в парне — твоя судьба? Растешь, Надин, уже дети тобой интересуются.

— Какой там ребенок — мужик! — не выдержала Надин, начисто позабыв, что она только что назвала ухажера малолетком. — Красивый, сильный. Только он мне не нужен.

Тяжелый зад, излучающий жар, придвинулся ко мне. Ловкие пальчики забегали по моему телу с удвоенной скоростью. Там погладят, там ущипнут, там потеребят. Пока — от шеи до пояса. Если не остановить, переключатся на живот, откуда рукой подать до главной мужской принадлежности.

Но останавливать нельзя. Маловразумительная беседа вышла из тупика на главный путь.

— И что ему от тебя надо? О чем вы разговариваете?

— Надоел он мне, Пашенька, до тошноты надоел. Все время набивается в гости. И не один — с приятелем. Знаем мы это гостевание, сразу потащат в постель, устроят коллективку.

Кажется, коллективка не особенно пугает коротышку, наоборот, привлекает.

— Так уж и коллективка! Влюбился наивный мальчик, вот и добивается взаимности.

— Влюбился? Взаимность? Господи, какая глупость! Ты, Пашенька, живешь во времена рыцарства, сейчас влюбленности не в моде. Одна моя подруга — вместе работаем в лаборатории — живет сразу с двумя мужиками. Представляешь? Расписание составили. Один навещает по понедельникам, второй — по пятницам. Все довольны. Особенно — подружка…