Похищение

Снова хочется окунуться в мысли о прошлом, но я пытаюсь отвлечься, рассматривая руки, изучая, как гнутся и растягиваются пальцы. Внезапно крошечное помещение погружается в темноту. Сердце колотится, я мгновенно вскакиваю и с ужасом жду, что дальше. Но не слышу, что открывается вторая дверь. Или стук в эту.

Трясущимися руками нащупываю задвижку и отпираю. Ничего. Медленно вставляю ее на место, и спустя несколько мгновений свет зажигается. Прислоняюсь лбом к двери, жадно хватая воздух. Наверное, у них стоит таймер. Очередной способ отнять у меня те крупицы контроля, что еще остались.

Отпираю дверь, распахиваю и быстро выхожу в комнату. Темнота, может, и та же, но пространство другое.

Я ненадолго замираю, чтобы унялось сердцебиение. Пока что удавалось держаться более или менее спокойно. Мне не причинили вреда – но могут. При мысли об этом живот сводит. Нужно сбежать. Однако следует набраться терпения и улучить момент, когда похитители ошибутся. Потому что этот момент обязательно наступит, и я буду готова. Больше я в ловушку не попадусь.

Направляюсь в угол, где лежит мой матрас, затем иду вперед, держась рукой за стену, и считаю на ходу. Думаю, до следующего угла десять шагов. Но теперь я чувствую себе в темноте более уверенно, шаги становятся длиннее, и я врезаюсь в стену после семи. Разворачиваюсь и иду в другую сторону, мимо входной двери. До угла – семь шагов. Разворачиваюсь и продолжаю, пальцы натыкаются на доску, которой заколотили окно. До следующего угла тоже семь шагов. Поворачиваю и иду мимо туалета к матрасу. Семь шагов. Комната представляет собой идеальный квадрат. Начинаю обходить ее по кругу, ведя рукой по стенам и считая шаги. На пяти сотнях останавливаюсь, в голове плывет. Я опускаюсь на четвереньки и ползу в свой угол.

Я почти у цели, когда вдруг снова слышу едва различимый звук. Голос. Затаив дыхание, жду, что он раздастся снова. Но ничего не происходит, и я быстро разворачиваюсь и ползу через всю комнату к входу. Встаю на колени, прижимаю ухо к двери. Но за ней тишина, в коридоре ни звука. Кто бы там ни разговаривал, он уже ушел.

Я на полпути к своему углу, и вдруг звук раздается снова. Кажется, он идет снизу. Ложусь на пол, прижимаюсь ухом и вслушиваюсь. До меня доносится невнятный голос. Продвигаюсь немного вперед, слушаю, снова ползу, ища лучшее место. Кажется, звук идет с левой стороны комнаты, от матраса. По-прежнему на животе подбираюсь к матрасу и убираю его с дороги. Голос становится громче, теперь он доносится из угла. Ощупав все вокруг, нахожу круглое отверстие в стыке стен. Придвигаюсь как можно ближе к нему и слышу враждебный голос Неда, он с кем-то спорит.

Сначала не могу ничего разобрать. Непонятно, разговаривает он сам с собой или там кто-то есть. Потом хлопок – может, пощечина? – и Нед начинает говорить. Я вычленяю слова: имя, Нед Хоторп, пленник, договоримся, копы, убьют. Представляю его – он держит экземпляр сегодняшней газеты и выпученными от страха глазами таращится в камеру. Нед не из храбрецов.

Внизу хлопает дверь.

– Эй, подожди! – кричит Нед. Но в ответ только тишина.

Меня омывает волна грусти. Будь мы другими, я бы придвинулась ближе к этой дырке, тихо позвала его, дала бы знать, что я рядом, что мы найдем способ сбежать. Но мы не такая пара. Если я сбегу, то сбегу не только от похитителей, но и от него.

10 Прошлое

– Амели, у меня для тебя сюрприз!

Я улыбнулась, радуясь возвращению Кэролайн. Я работала на нее уже пять месяцев, и она ни разу не дала мне почувствовать себя прислугой, скорее гостьей, которую балуют. Меня поселили в прекрасной комнате с отдельной ванной, и, если я успевала навести порядок и приготовить к приходу Кэролайн ужин, у меня оставалось время на отдых.

Я наконец призналась Кэролайн, что, когда мы познакомились, мне еще не было восемнадцати. Но к тому времени, когда я ей об этом сказала, восемнадцать мне уже исполнилось, и официально я считалась взрослой. Когда я вдобавок сказала, что истратила тогда последние десять фунтов и мне пришлось ночевать на улице, она была потрясена.

– Не знаю, что бы со мной стало, если бы ты не предложила мне работу, – сказала я ей. – Ты спасла мне жизнь.

– И я очень этому рада, – заявила Кэролайн, обнимая меня. – Вообще-то это ты спасла мою жизнь. Когда бывший меня бросил, я была в такой депрессии, что порой целыми днями не вставала с постели. Не могла ни на чем сосредоточиться, начала страдать работа, я почти сдалась. Но потом я увидела тебя в кафе и не смогла выбросить из головы. Ты была такая юная, такая голодная, я все гадала, кто ты и почему пошла за мной до дома. Ты удивительная, Амели, потрясающе стойкая. Когда я думаю обо всем, через что ты прошла, – я тобой восхищаюсь.

С тех пор мы подружились. Она стала мне сестрой, которой у меня никогда не было, я бы сделала для нее что угодно.

Отряхнув муку с ладоней, я вышла в коридор.

– Ужин почти готов, – начала я, но осеклась: Кэролайн была не одна.

С ней пришли Лина Мелькуте – красивая литовка, которую я видела в тот самый день в кафе с Кэролайн, потом мы встречались несколько раз – и еще одна женщина, стоявшая ко мне спиной. Они повернулись на мой голос, Лина подошла и расцеловала меня в щеки.

– Амели, это Жюстин Элан, она работает со мной в «Эксклюзиве».

Жюстин улыбнулась, и я сразу ощутила в ней родственную душу.

– Лина мне о тебе рассказывала! – воскликнула я, направляясь к ней. – Ты тоже наполовину француженка, как я.

– Да, моя мать из Франции, – ответила Жюстин, обнимая меня. – Et maintenant, nous allons pouvoir parler francais ensemble [1] .

– Ca me manque de ne plus parler francais [2] , – призналась я, потому что ни слова не сказала на французском с тех пор, как умер папа.

1

И теперь мы можем говорить по-французски (фр.).

2

Я скучаю по французскому языку (фр.).

– Да, Лина об этом упоминала, – ответила Жюстин по-английски. – Не переживай. Если хочешь, будем встречаться каждую неделю и болтать.

– И сможете говорить такое, чего мы с Кэролайн не поймем! – засмеялась Лина, ткнув меня в бок.

– Я пригласила Лину и Жюстин на ужин. Если еды не хватит, можем заказать доставку, – ловя мой взгляд, предложила Кэролайн и повесила их пальто на крючки у двери.

– Еды навалом, я приготовила говядину по-бургундски.

– Идеально! – захлопала в ладони Жюстин и достала из сумки бутылку. – Я как раз захватила вино. Выпьешь с нами, Амели? Это бордо, с моей родины.

Пришлось извиниться.

– Боюсь, я не пью. – Я чувствовала себя ужасно неискушенной, но из-за папиного пристрастия к виски относилась к алкоголю настороженно.

– Займусь напитками, – сказала Кэролайн и исчезла в кухне, бросив через плечо: – Заодно проверю ужин. Пахнет чудесно!

– Я принесу штопор и бокалы, – предложила Лина.

Я последовала за француженкой в гостиную и уселась в кресло. Так трогательно, что Лина познакомила меня с Жюстин после того, как я пожаловалась, будто скучаю по разговорам на французском. Я бросила на нее взгляд: темные длинные волосы, темные глаза, матовая кожа – она была немного похожа на меня.

– Итак, Амели, расскажи о себе, – попросила Жюстин, устраиваясь напротив. – Лина и Кэролайн говорили, что ты приехала в Лондон после смерти отца и теперь работаешь у Кэролайн. А что еще?

– Я учусь. Хочу поступить в колледж, изучать право.

– Так ты поэтому приехала? А дома учиться не могла?

– Нет. После того как умер папа, мне пришлось уехать. Дом мы просто снимали. Остаться было нельзя, вот я и поехала в Лондон.

– А почему ты сразу не поступила? – поинтересовалась вошедшая в гостиную Лина со штопором и четырьмя бокалами. Она поставила бокалы на столик и уселась на большой угловой диван.