Похищение

Седой одобрительно кивнул головой.

— Ну что ж, ты молодец, Проня! Я со всем согласен. Ступай продумывай детали, а я предупрежу Костыля, чтобы до получения бабок ничего не выкинул!

Всю ночь шел дождь, и лишь к десяти утра лучи солнца, наконец, пробились сквозь тучи. Войдя в спальню, Екатерина Воронцова застала своего сожителя все еще нежившимся в постели. Первые горячие страсти уже прошли, и между ними установились ровные, почти супружеские отношения.

— Ну, неутомимый труженик, хватит лениться, — весело бросила она Башуну, который при виде ее с хрустом в суставах потянулся в постели. — Завтрак уже готов, а ты все валяешься. Не забыл, что к нам скоро придут Сергей с Софой? Она мне уже звонила.

— Сейчас встану. Я и сам уже собирался, — зевнув, соврал Костыль, который об этом даже не думал. — Иди накрывай на стол! Я только приму душ и побреюсь. — Но есть мне еще неохота, — добавил он, откинув одеяло и опуская ноги на пол.

— Ладно. Попьешь пока кофейку с тостами, а поедим, когда придут гости, — согласилась Катерина. — Все равно надо будет с ними посидеть и угостить.

Она ушла на кухню, а Башун, быстро умывшись, вскоре явился туда же.

— Мне, Катя, некогда будет особенно с ними рассиживаться. Ведь сегодня сама знаешь, какой предстоит трудный день, — напомнил он ей. — Поэтому я так долго валялся, чтобы получше отдохнуть перед делом. Так что поговорим, немного бухнем — и все! Да и тебе надо быть на работе.

— А я что, не понимаю этого, котик? — сверху вниз нежно взглянула на своего низенького сожителя крупногабаритная хозяйка, наливая ему в чашку горячий кофе. — Посидим накоротке, выпьем за удачу — и адью! Я бы их и не пригласила, если б не надо было отдать Софе ментовскую форму. Она же ей сегодня нужна!

— Это верно, — подтвердил Костыль и поинтересовался: — А где тебе удалось ее достать?

— У охранника детдома. У него жена — лейтенант, в ОВИРе работает, — кратко пояснила Катерина. — Вот я и попросила одолжить форму на пару дней. Она с Софой примерно одной комплекции.

— А не заподозрят они неладное? — обеспокоился Костыль. — Не хватает только, чтобы нас прихватили через этих мусоров!

— Можешь не волноваться! — заверила его Катерина. — Я объяснила, что взяла форму для хорошей знакомой, тоже лейтенанта, всего на один день, пока ее находится в чистке. В общем, попросила выручить, и они сразу согласились, не задавали никаких вопросов. Этот охранник у меня работает давно, и мы с ним, — добавила, запнувшись, — хорошо ладим.

Она не стала объяснять, что не только ладит с охранником, но долгое время с ним спала и, кроме того, периодически доплачивает за труды «черным налом».

От дальнейших вопросов ее выручил вызов домофона. Это пришли Фоменко и Софа. Костыль пошел их встречать, а Катерина убрала грязную посуду и заново накрыла на стол.

Внешне Сергей Фоменко и Софа забавно контрастировали. Хирург выглядел особенно длинным и тощим рядом со своей невысокой пухленькой партнершей. Но эта кажущаяся дисгармония совершенно не отражала их горячей сердечной привязанности друг к другу. А она проявлялась во всем: и в том, как Софа заботливо сняла и повесила его куртку; как предупредительно он приставил к столу стул, помогая ей сесть, и во многом другом.

Зная, что времени у него в обрез, Костыль быстро наполнил рюмки водкой и, подняв свою, предложил выпить за успех дела и за то, чтобы все сошло гладко.

— Думаю, что Катюше и Софе надоело не меньше, чем мне и тебе, — сказал он, как бы обращаясь к Фоменко, — что мы сидим без дела и в карманах у нас пусто. А нам с Хирургом разве приятно быть на иждивении у своих баб? — на этот раз сверкнул он глазками-угольками в сторону женщин. — Но теперь все! Начинается новая жизнь! Мы с Серегой вас еще свозим с шиком прогуляться на Канары. Верно я говорю? — вновь обернулся он к подельнику.

Фоменко утвердительно кивнул головой, они выпили по полной, закусили, и Катерина не удержалась от вопроса:

— Давно хотела спросить, котик, почему ты называешь Сережу Хирургом? Он же, насколько знаю, не врач. Разве не так, Софа? — она недоуменно посмотрела на подругу.

— Это прозвище, но его мне дали по делу, — с важным видом ответил сам Фоменко. — Я еще студентом начал делать сложные операции, и меня привлекли в помощь преподавателям, заметив мои способности.

Он было умолк, но потом с гордостью добавил:

— И хотя институт мне пришлось бросить, но оперировать могу почище иного дипломированного хирурга. Мне они доверяли делать то, что боялись сами, и у меня все получалось!

— Тогда, может, ты из моего Костеньки тоже сделаешь хирурга? — пошутила хозяйка. — Вы ведь вместе теперь будете работать? А Котик очень способный — можете мне поверить! — начиная хмелеть, хихикнула она.

— В этом деле, согласен, ему равных нет, — в тон ей весело подтвердил Сергей. — Но хирургия, Катюша, посложнее будет. Хотя и здесь нужен природный дар, — добавил он, подмигнув Костылю, — и, конечно, практика.

Взглянув на часы, тот заторопился. Снова быстро наполнил рюмки, и Софа тут же предложила выпить за свой артистический дебют.

— Мне никогда не доводилось играть не только в театре, но и в драмкружке. И способностей не было, да и не тянуло вовсе, — призналась она. — Но чувствую, что с ролью ментовской воспитательницы справлюсь. Можете не сомневаться!

Пока остальные закусывали, Софа вышла из-за стола и вскоре вернулась в полном милицейском параде. Она даже свои пышные волосы затянула сзади в тугой пучок. И хотя чужая форма была ей немного тесновата, выглядела вполне натурально.

— Ну кто здесь плохо себя ведет? — приняв строгий вид, обвела Софа взглядом сидящих за столом, и, не удержавшись, прыснула со смеху.

Остальных тоже развеселил ее маскарад, но Костыль, отсмеявшись, еще раз взглянул на часы и решительно встал из-за стола.

— Все! Мне уже пора, — сказал он, с сожалением глядя на недопитый графин и недоеденную закуску. — Вы можете тут погудеть еще немного, а мне надо идти. Труба зовет!

Нахлобучив кепку на свой голый череп, Башун пошел к дверям, а остальные, войдя в хмельной раж, напутствовали его звоном своих рюмок.

Несмотря на груду неотложных документов, ожидающих его подписи, Петр Юсупов, вернувшись в свой офис после тяжелого разрыва с Зиной, никак не мог заставить себя заняться делом. Угрозы разъяренной любовницы не выходили у него из головы. Какое-то шестое чувство тревожило его душу, предупреждая о надвигающейся опасности.

«Нет, не сгоряча она обещала мне отомстить, — стучала в висках тревожная мысль. — Что-то определенное задумала. Но что она может сделать? Поджечь квартиру, украсть какие-нибудь ценности или навредить как-то иначе? Зина не глупа и знает, что меня этим не проймет, — резонно отверг он эту версию и мысленно похолодел. — Сердце подсказывает, что у нее на уме нечто более жуткое. Аж не по себе делается!»