Похищенная невеста Братвы

Я рычу ей в шею, покусывая и посасывая ее. Она стонет для меня, задыхаясь, когда ее руки скользят по моим обнаженным бедрам. Мои собственные руки крепче сжимают ее, притягивая к себе. Одна рука опускается на ее платье, и я медленно задираю его все выше и выше. Моя рука скользит под подол, к ее обнаженному бедру. Зои резко вздыхает.

— Лев… — стонет она.

Мои пальцы скользят по гладкой внутренней поверхности ее бедра. Я продолжаю поднимать платье выше, рыча ей в шею и в ухо. Она с жадностью глотает воздух, когда мои пальцы скользят все выше и выше, пока внезапно я не чувствую кружево кончиками пальцев.

Со стоном моя большая рука обхватывает ее между бедер. Мои губы растягиваются в голодной улыбке, когда я чувствую, какие чертовски влажные у нее трусики.

— Ты жаждешь меня, — тихо рычу я.

Зои стонет. Она пытается покачать головой, но я останавливаю ее, прикусывая зубами мочку ее уха.

— Да, это так, lastachka, — Я снова прикусываю ее кожу. — Нетерпеливая и голодная по мне. По моим прикосновений. По моим рукам на тебе, прямо здесь. И чтобы мой рот последовал за ними.

Она стонет, дрожа в моей руке. Мой палец скользит по ее шву сквозь промокшие кружевные трусики. Я чувствую, какая она чертовски влажная и липкая под моим прикосновением, когда ее возбуждение пропитывает ее трусики и мой палец. Я растираю вверх и вниз, прежде чем мой палец дотрагивается до края кружева. Я засовываю его под подол.

Зои хнычет, когда я оттягиваю ее трусики в сторону. Мой толстый палец скользит по ее киске, проскальзывает между ее губ, а затем погружается в нее. Она задыхается, хватая меня за запястье, когда палец загибается глубоко внутри нее. Моя ладонь трется о ее клитор, и мой член поднимается, когда я чувствую свежую волну влаги, стекающую по моему пальцу.

— Лев, — отчаянно стонет она. Ее бедра прижимаются ко мне, как будто она умоляет о большем.

— Ты была такой мокрой с тех пор, как я украл тебя у него? — Я рычу.

Она снова стонет, тяжело дыша.

— Ответь мне, — шиплю я.

Моя ладонь трет ее клитор, когда я погружаю палец глубоко в ее тугую маленькую пизду. Зои вскрикивает от удовольствия и нетерпеливо кивает головой.

— ДА! — ахает она.

— Плохая девочка, — я издаю стон. — Такая плохая девочка становится такой чертовски мокрой и так чертовски отчаянно нуждается в таком плохом, плохом мужчине, как я, чтобы прикоснуться к ней. Прикоснуться к тому месту, где ты умираешь от желания, чтобы я прикоснулся к тебе. Чтобы сделать эту маленькую киску своей маленькой игрушкой. Сделать тебя моей игрушкой.

Я растираю ее быстрее, и ее ноги начинают дрожать. Зои прижимается ко мне, отчаянно постанывая, когда ее влагалище стекает сладостью по моей руке. Я прижимаю второй палец к ее входу. Она такая чертовски тугая, что я почти задаюсь вопросом, могу ли поместить два. Но она такая скользкая и хочет этого, но потом, когда я вхожу, они оба погружаются в нее.

— Ой Мой Бог, — выдыхает она. Она прижимается ко мне, покачивая бедрами в моей руке. Мой рот скользит вверх по ее шее и подбородку, прежде чем она поворачивает голову, чтобы встретиться со мной. Она стонет, когда мой рот пленяет ее. Мои губы пробуют ее на вкус, и мой язык танцует с ее языком.

Ее тело дрожит и выгибается навстречу мне, ее бедра бесстыдно дергаются. Я рычу, погружая пальцы внутрь и наружу и поглаживая ее клитор. Ее стоны становятся все громче и отчаяннее, пока все ее тело не начинает трястись и покачиваться ко мне.

Посасывая ее нижнюю губу зубами и рычу, пронзая ее клитор. Зои вскрикивает, когда ее начинает бить судорога. И вдруг она снова кончает со мной. Точно так же, как в течение нескольких недель я умирал от того, чтобы снова почувствовать, как она кончает.

— Лев! — Она стонет мое имя, когда ее рот прижимается к моему. Я поглаживаю ее маленькую пизду во время оргазма, пока она не начинает дрожать и трястись рядом со мной.

Медленно вынимаю свои липкие пальцы из ее трусиков. Я отстраняюсь от нее, не сводя с нее глаз. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами и заливается румянцем, когда я подношу пальцы ко рту, и обхватываю их губами, начисто высасывая прямо у нее на глазах.

— Иди прими душ, lastachka, — тихо рычу я. — Я принесу тебе твою одежду.

Глава 8

Зои

Мой пульс бьется так громко, что это заглушает звук брызг душа на моем лице. Я крепко закрываю глаза, все мое тело пульсирует от жара. Моя голова опускается, вода стекает по моему лицу, когда я цепляюсь за плитки передо мной.

Я хотела бы, чтобы то, что я чувствую, было стыдом, или сожалением, или отвращением к самой себе. Но чувство, которое копится глубоко в моей душе и покалывает кожу, имеет только одно название: желание.

Он может быть моим похитителем и моим тюремщиком. Но он также и моя фантазия. Он — мое мучительное желание и похоть. Он-монстр, который нажимает на все нужные кнопки. Я не знаю, что это говорит обо мне, но притворяться больше не могу.

Лев заставляет меня страдать от вожделения. Он заставляет меня голодать — нет, отчаянно желать большего. Я хочу, чтобы его руки всегда были на мне, и гораздо больше, чем его руки. Когда вода струится по мне, я вспоминаю ощущение его рта недели назад, и я сильно краснею.

Я помню, как его руки раздвинули мне ноги или наклоняли меня. Я помню ощущение его толстого члена, скользящего в меня, растягивающего меня. Я тихо постанываю и вспоминаю, какой влажной он сделал меня — как он заставил мое тело дрожать и дрожать.

Моя рука скользит между ног, касаясь того места, которого он касался всего десять минут назад. Но я со стоном отдергиваю пальцы. Дело не в том, что я не хочу снова испытать это чувство. Дело в том, что я знаю, что мое прикосновение уже не будет прежним. Это все равно, что иметь прекрасный вкус во рту и не хотеть съесть что-то еще, чтобы запятнать его.

Прикасаться к себе-это не означает, что он прикасается ко мне. Это даже близко не подойдет.

Я подставила лицо под струи душа, задыхаясь. Что со мной не так? А как насчет этого грубого, опасного, преступного мужчины от которого мне становится так чертовски жарко? Что насчет его непристойных слов и требовательных прикосновений, которые заставляют меня жаждать большего?

Я хмурюсь, когда понимаю, что на самом деле меня злит, как сильно он меня заводит. Потому что это чертовски несправедливо. Я сердито смываю остатки мыла с кожи, прежде чем закрываю воду.