Похищенная невеста Братвы

На секунду я замираю, когда мне кажется, что я слышу звук из комнаты Зои. Я хмурюсь и встаю со стула, направляясь по коридору. У ее двери я останавливаюсь и наклоняюсь ближе. Но я ничего не слышу.

Я качаю головой. Какого хрена я делаю? В чем именно заключается мой план здесь? Держать ее взаперти в моем пентхаусе в качестве моей пленницы? Моя личная маленькая игрушка?

Эти мысли заставляют меня усмехнуться. На самом деле это не такая уж плохая идея.

Но в долгосрочной перспективе у нее есть некоторые… пробелы. Я хмурюсь и тянусь к ручке ее двери. Я поворачиваю ее и отпираю, приоткрывая дверь и заглядывая внутрь.

Зои спит, растянувшись поперек кровати в своем свадебном платье. Я вхожу внутрь, чувствуя, как учащается мой пульс. Мое желание нарастает, когда мои глаза скользят по ней.

Черт, я хочу ее.

Ее платье задралось, и я смотрю на ее гладкие, соблазнительные бедра. Зверь во мне рычит, желая освобождения, пока я не найду то, что действительно хочу.

Но я закрываю глаза, подавляя желание. Не так, как сейчас, я не буду. Вместо этого я подхожу к кровати и хватаю одеяло, натягивая его на нее. Я позволяю своим глазам подняться к ее спящему лицу и издаю стон.

Черт, что эта девушка делает со мной? Она превращает меня в животное. Она сводит меня с ума и заставляет делать такие же безумные вещи, как то, что я сделал сегодня. Но я не буду извиняться за это. Когда-либо. Не тогда, когда дело касается ее.

Я поворачиваюсь, чтобы выйти из ее комнаты, когда звонит мой телефон. Я быстро выхожу, отвечая, не глядя.

— Да

Наступает долгая пауза. Но только услышав медленный выдох, я понимаю, кто это, прежде чем Виктор заговорит.

— Я собираюсь спросить тебя об этом один раз, Лев.

Я выгибаю бровь и опускаюсь обратно в кресло в гостиной, глядя на город.

— Хорошо?

— Это был ты?

— Был, что…

— Лев, — рычит он.

— Виктор, бормочу я в ответ.

— Сегодняшняя свадьба…

— Как все прошло?

— Этого не произошло, но почему у меня такое впечатление, что ты уже знаешь это?

Мой рот сжимается. Ложь моему лучшему другу никогда не была чем-то, к чему я склонялся. Но по какой-то причине я чувствую необходимость держать все это в секрете, пока не пойму, какого хрена я делаю.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, брат.

Он вздыхает. — Свадьбы не было, Лев.

— Мои соболезнования. Я надеюсь, ты получил свой подарок обратно…

— Ты думаешь, это шутка? — он огрызается.

— Виктор, я понятия не имею…

— Ты думаешь, я не знаю, как звучит твоя "Шевелле", Лев?

Я молча хмурюсь.

— Ты не продумал это до конца, мой друг, — рычит он.

— Виктор…

— Вы знаете, с кем связана семья жениха?

Я закатываю глаза.

— Кеннеди? Вандербильтс? Рокфеллеры? Какая — нибудь другая богатая американская династия…

— Они имеют дело с гребаной Братвой Волковых, Лев.

Мое тело напрягается. Моя челюсть сжимается, и моя рука инстинктивно сжимается в кулак. Потому что, когда дело доходит до этого имени, так оно и есть.

— Что ты только что сказал? — Я тихо дышу.

— Отец жениха, этот Мелвин Брубейкер. Он ведет дела с Волковыми. В частности…

Закрывая глаза. Я уже знаю имя, которое он собирается произнести, потому что я всегда буду помнить это имя. Это выжжено в моей гребаной душе. Оно прожжено в дырах размером с сигарету на моей коже. Сквозь закрытые глаза я вижу человека, имя которого он собирается назвать, — самого дьявола.

— Федор Кузнецов.

Я молчу. Не потому, что я боюсь или стесняюсь. Потому что я зол. Потому что это имя вызывает во мне ярость, которая, черт возьми, выводит меня из себя.

Но Виктор ошибочно принимает мое молчание за страх.

— О, хорошо, я привлек твое внимание, — ворчит он. — Федор ведет дела с Мелвином…

— Откуда ты это знаешь? — тихо говорю я.

— Откуда мне знать все то, что я знаю? Потому что я заплатил за это. Потому что это мое дело-знать дела наших врагов, Лев.

Я ничего не говорю. Все, о чем я могу думать, — это это гребаное имя и человек, которому оно принадлежит.

— Он вложил огромные средства в слияние, которое должен был осуществить этот брак, — ворчит Виктор.

— Итак, — выдыхает он. — Я очень надеюсь, что она того стоит, Лев, потому что ты, возможно, только что начал войну.

Я снова закрываю глаза. Я не хочу, чтобы это задело меня, так как я ни в коем случае не хочу, чтобы Федор гребаный Кузнецов добрался до меня. Но Виктор не ошибается. Это все меняет. Я думал, что раньше переступал черту? Это означает, что я перепрыгнул через эту черту и развернулся, чтобы помочиться на нее.

Я только что перешел дорогу самому дьяволу. И ад вот — вот вырвется на свободу.

Виктор вздыхает.

— Послушай, я не собираюсь читать тебе проповеди, потому что я слишком хорошо тебя знаю, чтобы думать, что это ни черта не даст.

— Виктор…

— Продолжай отрицать все, что хочешь отрицать, Лев, — рычит он. — Но будь осторожен, мой друг. Ты совсем не в себе.

Он вешает трубку, и я тоже. Я встаю и подхожу к окну. Я допиваю остатки своего напитка, а затем прислоняюсь головой к прохладному стеклу.

Дерьмо.

Глава 6

Зои

Три года назад:

Дверь за ним закрывается, заглушая звуки бушующей вечеринки. Для большинства людей это моя стихия. Непристойно роскошная вечеринка в большом особняке, наполненная богатыми, красивыми мужчинами, напитками, танцевальной музыкой и наркотиками.

За исключением того, что все это тщательно культивируемая ложь, для всех. Даже для моей лучшей подруги Фионы. Я полагаю, вся это выдумка, чтобы придать мне эту ауру крутости.

Это началось в старшей школе, когда я осознала силу, которая приходит с популярностью. Каждый ребенок в нашей с Фионой частной школе был богатым и со связями. Но те, кто был выше, особенно девочки, были королевами. Быть на вершине означало, что ты принадлежишь к королевской семье. И самое приятное в этом было то, что я ни перед кем не отчитывалась. Когда ты пчелиная матка, все остальные-трутни.

Однако попасть туда, особенно для девочек младших классов, обычно означало встречаться с более старшими, популярными парнями. Но эта идея… ну, мне она не понравилась по понятным причинам. Поэтому вместо этого я нашла лазейку.