Похищенная невеста Братвы

О, это все большая секретная информация. Но я знаю, кто он такой и на что способен. Точно так же, как я знаю, что у него также были сомнения в том, что он мой биологический отец. У них с мамой был короткий “перерыв” примерно за девять с половиной месяцев до моего рождения. И она умерла около десяти лет назад от рака, еще до того, как я стала достаточно взрослой, чтобы вести разговор “боже, мама, ты когда-нибудь трахалась с кем-то другим и, возможно, забеременела от него”.

После ее смерти, и особенно в последние несколько лет, мой “папа” все больше и больше отдалялся от меня. Но я все равно знаю, кто он такой. Я знаю, на что он готов пойти, чтобы получить то, что хочет. И я знаю, что “ты будешь делать это, Зои” на самом деле означает.

Итак, я здесь.

В дверь раздевалки стучат. Я моргаю, прогоняя свои мрачные мысли, вздрагиваю и поворачиваюсь.

— Да?

Дверь открывается, и меня охватывает облегчение.

— О, слава гребаному Богу, что ты здесь.

Фиона врывается в комнату и обнимает меня. Всхлипывая, обнимаю ее в ответ, вцепившись в нее, как в спасательный плот. Она обнимает меня и позволяет мне перевести дыхание на ней, прежде чем я, наконец, отстраняюсь. Она смотрит на меня осунувшимся лицом.

— Вот дерьмо, — тихо стонет она.

Я морщу нос.

— Дерьмо-это правильно.

— Это твой отец, верно?

У нас едва было время поговорить с тех пор, как все это началось прошлой ночью. Они с Виктором были в Мексике, когда я позвонила, но она поклялась, что будет здесь во время этого фиаско.

Я киваю.

— Да. Я главный приз за это гребаное слияние.

Она скорчила гримасу.

— Чет? Правда?

Я киваю.

— Повезло мне, да?

Фиона вздрагивает.

— Зои, почему ты проходишь через это?

— Ты знаешь почему.

Мой тон говорит сам за себя. Мы с ней знаем друг друга уже много лет. Мы были рядом друг с другом, когда обе наши мамы умерли примерно в одно и то же время от одного и того же дерьмового рака. И с тех пор мы стали близки, как сестры. Она также знает, на что способен мой отец.

— Послушай, ты мог бы просто пожить у нас. Я имею в виду, с людьми Виктора…

— Фиона…

— Он мог бы защитить тебя, Зои! Я имею в виду… да ладно, мы тут говорим о гребаной Братве.

— Нет, — я качаю головой. — Мы говорим о том, чтобы поставить тебя на перекрестный огонь моего отца тоже.

— Зои….

— У Виктора могла бы быть армия, Фиона, и все равно…

— У него есть армия!

Я медленно вздыхаю и качаю головой.

— Я не могу. Я не могу просто уйти и сделать так, чтобы вам с Виктором пришлось иметь дело с этим. Ты знаешь мой отец сделал бы все возможное. Я говорю о связях с правоохранительными органами, политиками, обо всем этом. Да, я бы с удовольствием вернулась с тобой в особняк Виктора и потусовалась у бассейна с кучей горячих русских с татуировками и оружием. Но мой отец будет играть нечестно, и мы оба это знаем. Он бы преследовал Виктора сотней разных способов. Он бы так же пришел за тобой. — Я качаю головой. — Я этого не сделаю, Фиона.

Она берет меня за руки, и мы с минуту сидим в тишине.

— Это просто… Чет, — стонет она.

— Да, ну, можешь быть уверен, что я, блядь, с ним не сплю.

Она криво улыбается.

— Ну, по крайней мере, у тебя была пара веселых лет, чтобы избавиться от всего этого до этого, а?

Я слабо улыбаюсь. — Да…

Мы с Фионой близки, как сестры. Мы делимся и рассказываем друг другу все. Или, почти всё.

Трудно объяснить, как это началось. Но вы знаете, когда вы лжете, и это начинает закручиваться по спирали, так что вам нужно просто продолжать лгать? Ну, это я, когда дело доходит до моей сексуальной истории. Или, как было бы правдой, мое отсутствие-таковой.

Вот в чем проблема: когда вы являетесь частью “толпы” богатого высшего общества, у вас есть определенный образ, который вы должны закрепить. Я даже не знаю, почему и как меня втянуло в это, но я это сделала. Большинство людей, включая Фиону и издателей практически любой газетки для сплетен чикагского общества, думают, что я “та самая” девушка; та, у которой в прошлом полно парней постарше, скандалов, романов и горячих историй.

За исключением того, что правда в том, что все это не реально. Там нет шкафа, полного бывших. Никакого безвкусного списка женатых мужчин или приключений, достойных писем в Пентхаус. Все это чушь собачья, чтобы поддерживать определенный образ, который я даже не знаю, зачем он мне больше.

По правде говоря, я никогда ничего не делала ни с одним парнем. Или, по крайней мере, не знала как до трех недель назад.

Но три недели назад я сделала ВСЕ, и с тех пор я ни на секунду не переставала думать о той ночи или об этом мужчине.

Часть меня чувствует себя немного виноватой. Может быть, вам следует сказать человеку, который лишает вас девственности, что он на самом деле это делает.

Но я этого не сделала.

Я положила на него глаз и без сомнения поняла, что он был тем, чего я хотела. Он был тем, чего мне не хватало, — фантазией, которой я по какой-то причине придерживалась. И, Боже мой, он был фантазией — каждый горячий, требовательный, оргазмический дюйм этого.

Я думала, что сделаю дело и брошу его, как люди думают, что я делаю это каждые выходные. Я наконец-то потеряю свою гребаную v-карту, и покончу с этим, и с ним.

Но в том-то и проблема: я с ним еще не закончила. Я не могу быть такой, с тех пор как он вторгается в каждую мою мысль. Возможно, я сегодня я выхожу замуж. Но последние три недели все, о чем я думала каждую минуту каждого дня и каждую ночь задыхаясь в подушку, — это он.

Раздается еще один стук в дверь, прежде чем она распахивается. Я смотрю мимо Фионы и напрягаюсь, когда вижу организатора свадьбы. Или, в моем случае, палача.

— А это, должно быть, подружка невесты!

Фиона кивает без улыбки.

— Да, это я.

— Мы могли бы использовать тебя на репетиции! — говорит планировщик с приторной улыбкой.

— Ну, мне бы не помешало больше, чем девятичасовое предупреждение о том, что моя лучшая подруга выходит замуж! — Фиона лучезарно улыбается в ответ.

Улыбка планировщика исчезает.

— Ну что ж. Если бы вы были так любезны занять свое место у дверей церкви, это было бы просто замечательно, ммммкей?

Фиона поворачивается ко мне и закатывает глаза. Это мелочь, которая мне нужна, чтобы заставить меня хотя бы чуть-чуть улыбнуться.

— Если хочешь убежать, скажи только слово, — шепчет она. — Ты знаешь, что можешь пойти со мной к Виктору. Я знаю, ты собираешься сказать”нет", но если ты на полпути к алтарю и…

— Я дам тебе знать, — задыхаюсь я, пытаясь скрыть это улыбкой.

Она кивает. — Тогда ладно.

Фиона крепко обнимает меня и отстраняется.

— Просто скажи слово, — шепчет она. Я киваю вытирая слезу. Она поворачивается и протискивается мимо организатора свадьбы к двери.