Похищенная
Шрифт:
И еще в жизни ни разу не разжалобился и не отступил ни от одного своего плана.
– Сколько наших мы потеряли, Алонсо?
Он прав. Совсем, на хрен, не время, о девке думать. Вопросов посерьезнее выше головы.
– Десяток. Но они полегли там все. Ни один не ушел. Скажу тебе, Ал. Никогда у меня руки не тряслись. Ты меня знаешь. Но, блядь, когда ты их уложил. Мне казалось, что я свихнулся и попал в кино про какого-нибудь Рэмбо. Никогда не видел такого. Тебя пуля прошивает, а ты прешь вперед и палишь. И, блядь, ни разу же не промахнулся. Еще и несколько шей по дороге свернул. И успел меня вытащить.
Да. Чутье и на этот раз меня не подвело.
Пока на вилле был, наши люди все осмотрели. Каждую, на хрен, щель.
Не должно было быть взрывчатки. Все было чисто.
Но сила какая-то дикая будто сама вышвырнула меня наружу, по дороге прихватив и Алонсо. Та самая, благодаря которой меня не расстреляли на хрен в порту, где мы должны были остановиться.
– Но все равно, Ал. Ты неправ.
Примирительно поднимает руки, услышав, как начинаю рычать.
Я. Не бываю. Неправ.
Я должен это кому-то объяснять?
– Неправ, что рвешься в самое пекло, – да, у Алонсо есть некоторый иммунитет.
Мало кто мог бы сказать мне такое и оказаться способным после этого говорить снова. Хотя бы потому, что остался бы без зубов. Это как минимум. И даже повязка на моем животе на свеженаложенных швах тут не играет никакой роли.
– Дон управляет людьми. Приказы отдает. План составляет. И ты с этим справляешься так, что тебя скоро все начнут называть дьяволом. Предугадываешь то, чего рассчитать невозможно. Но ты не должен идти в самое пекло. Да еще и впереди. Нет, Ал. Ты как полководец. Должен наблюдать и руководить.
– Ты только трусом меня не делай, Алонсо, ладно? Я по-твоему что? Должен в стороне отсиживаться? Нет. Если я шлю своих людей под пули, то должен идти впереди них. Другого я не потерплю. Только так. Потому что это – мои люди. И я за них отвечаю.
– За это тебя и боготворят, Ал. Да. За это. Но Канво Морильо, передавший тебе власть, который умер от такой же пули, истекая кровью на твоих руках, должен стать для тебя хорошим примером, Ал. Дон не должен лезть в перестрелку. Он должен беречь себя для своих людей, а не терять ради них жизнь.
– Прекрати этот разговор.
Поднимаю руку, призывая Алонсо замолчать.
– Он не имеет смысла. Я сам решаю, как и что я должен делать. Особенно, когда речь идет о жизнях тех, за кого я отвечаю.
– Как скажешь, дон, – Алонсо покаянно опускает голову.
Глава41
Да. Он мой помощник. Правая рука. Тот на кого я полагаюсь безоговорочно. Кому без задних мыслей подставлю спину. И плечо – без раздумий.
Но перечить мне – даже для него слишком.
– Мы так и не нашли крысу, Алонсо. Давай говорить и думать и важном. Ведь это не кто-то случайный зарвался и решил захватить власть, пока меня не было. Нет. По всему, это работал целый клан. Семья. Все слишком грамотно и четко спланировано. И они явно знали намного больше, чем могли. Значит, крыса близко. В наших рядах. Кто-то шпионит и сливает информацию.
– И, как мне ни жаль, я не догадываюсь, кто. Все те, на кого могло пасть хоть малейшее подозрение, оказались чисты, Ал.
– Кто знает, что я выжил?
– Этого почти никто не видел. Ты вывел всех
людей перед тем, как произошел взрыв. Внутри оставались только мы. А я никому не сообщал.– Хорошо, Алонсо. Пусть так и будет. Я пока скроюсь. А ты заявишь, что я уехал по другим делам. Что временно берешь на себя управление. Посмотрим, какие еще наши схемы окажутся под ударом. И кто первым заговорит о том, что нужно назначить переемника. Мне почему-то кажется, что этот кто-то очень близко. Возможно, один из управляющих группами. И надо выяснить, что за семья решила откусить наш кусок пирога.
– Да, Дон. Это лучший из вариантов. Даже я предпочел бы не знать, куда ты отправишься на это время. Заодно и затянутся твои раны. Еще одной бойни ты можешь не выдержать. С твоим-то нравом.
– Не перегибай, Алонсо. Тебе я доверяю. Как самому себе. И… Не перегибай. Я не смертельно ранен, мать твою, в конце концов.
– Как скажешь, дон. Как скажешь.
Алиса.
Даже не заметила, как провалилась в тяжелый, муторный сон.
Захлебывалась в нем и тонула, барахтаясь в вязком болоте.
Подскакиваю на кровати, будто меня ударило током.
И…
Натыкаюсь на его прожигающий взгляд.
– Ты…
Дергаюсь на постели, отшатываясь к самой спинке.
Он стоит посередине комнаты. Как привидение. Или нет. Как сам дьявол.
Молча. Не двигаясь. Просто смотрит.
В черных брюках и черном же пиджаке на голую грудь. Под которым белеет широкая марлевая повязка.
И только глаза. Поистине дьявольские.
Только его глаза светятся в темноте.
Именно этот взгляд и вырвал меня из сна. Ударив, будто самым настоящим физическим разрядом.
Разве человек на такое способен?
– Собирайся.
Произносит глухо и бесстрастно. Тихо, как будто не хочет потревожить еще чей-то сон.
– Вставай, Алиса. И прекрати прикрываться одеялом. Мне все равно, есть на тебе там что-то или нет. Я все уже видел. А увижу еще больше. Ну?
Медленно подходит. Протягивает руку, от которой я снова отшатываюсь. Как от удара плетью.
– Черт дери, gata. Ты больше меня боишься после того, как кончала от моих пальцев, чем когда я тебя выкрал? Это бред.
Бред. Конечно. Для тебя, может, и бред.
Но этот оргазм ты вырвал против моей воли. И это хуже, чем если бы изнасиловал.
– Перестань. Брось отшатываться. Пока я не причинил тебе никакого вреда. Только удовольствие. Ну?
Рука снова властно тянется ко мне.
Несмотря на его слова, в них нет ничего мягкого. Никакой ласки.
Холодный приказ. С легкими нотками угрозы.
– Ты сделал это насильно, – шепчу, вжавшись в спинку кровать, как только могу. – Неужели не понимаешь? Это. Было. Насилием.
– Да?
Густая черная бровь взлетает вверх. А глаза начинают полыхать уже настоящей угрозой.
– Да, Ал Северов. Потому что реакция моего тела еще ни о чем не говорит. Ты. Взял . Меня . Насильно. А я просила, чтобы ты меня не трогал.
– Разве иногда не стоит поступить иначе, чем просят?
Он говорит вкрадчиво. Обманчиво мягко. Склонив голову на бок и рассматривая меня как-то странно. С нечитаемым выражением, но уверена, она не сулит мне ничего хорошего.
– Разве так не было лучше для тебя самой? Ты потеряла сознание от удовольствия.