Похищенная
Шрифт:
Черт.
Что я делаю?
Пора остановиться. Пора!
– Сильнее, крошка, – хрипит Ал.
И я сжимаю его член рукой со всей дури.
Он резко дергает бедрами, почти вколачиваясь в мой рот. Почти разрывая губы.
И мощный рвотный спазм отрезвляет.
Заставляет вспомнить, зачем и ради чего я все это затеяла.
Спрыгиваю с кровати.
Хватаю с тумбочки футболку и со всех ног бегу прочь.
– Прощай, Ал Северов! Надеюсь, тебя кто-нибудь отыщет здесь прежде, чем ты подохнешь от голода, прикованный к месту своих извращенных игрищ!
Кричу
Только почему вместо рассерженного яростного рева я слышу его раскатистый громкий смех?
Глава 46
Ал.
Пиздец.
Она меня сделала.
Дикая, страстная, сумасшедшая моя кошка.
Я ведь даже поверил, что малышка таки сдалась. Перестала корчить из себя недотрогу.
В первый раз в жизни позволил, чтобы все шло не по-моему.
Повелся. Я! Охренеть!
Резко дергаю руками, вырывая из стены металлическую пластину. Отшвыриваю наручники.
Вылетаю наружу.
– Gata.
Ловлю ее на берегу у самой яхты.
Резко хватаю за шею, дергая на себя.
– Ты еще не поняла? Ты можешь зайти лишь настолько далеко, насколько я сам тебе позволю.
Впитываю глазами ее ужас и недоумение.
Буквально чувствую, как у малышки подкашиваются ноги. Как она обмякает под моими руками.
Хочется ударить. Дать по лицу. Наотмашь.
– Ты не сбежишь. Ты не умеешь управлять яхтой. И не сможешь. Куда ты, на хрен, собралась? В открытое море? Чтобы там сдохнуть?
Сжимаю шею еще сильнее.
Блядь.
И все равно так ее хочу, что яйца выламывает. Скручивает узлом. Ведьма. Чертова ведьма.
Черт знает, за каким хером вообще взял на остров!
Место, с одной стороны, тайное. Вообще почти никто не знает о том, что место такое у меня есть. И не должен знать. Никто. Тем более, это девчонка! Дочь врага. Тому, кому я собираюсь мстить.
Ведь гарантия того, что как раз она-то и будет держать об этом язык за зубами может быть только одна. Отрезать ей язык. В любом другом случае эта чертовка по всем раскладам сдаст меня с потрохами. И, блядь, тут не могу ее не понять!
Только когда после пули в себя пришел, ее лицо так и стояло перед глазами.
Глазища ее невозможные. Ведьмачьи.
С Алонсо говорил, а будто запах ее чувствовал.
Одного хотел. Прижать к себе. Зарыться в густые черные волосы. И брать.
Брать, блядь. Снова и снова . До искр у нее между ногами. Пока член на хрен в кровь не сотру.
Прямо физически ее нежную кожу на руках ощущал.
И руки горели от того, что к ней прикасался.
Не думал даже.
Специально за ней на виллу вернулся. Хоть надо было вылетать сразу, с места. И показываться на вилле тому, кто решил для всех стать на несколько дней трупом, было самым идиотским поступком в моей жизни.
Но, блядь.
Почему-то прямо резь под ребрами начиналась, как думал о том, что эти несколько дней ее не увижу. Не прикоснусь.
Конечно, вилла моя – та еще крепость.
Хрен кто нападет. Черта с два доберется.
И сбежать девчонке оттуда нереально. Каждый
сантиметр на ладони, под охраной. Уж точно покруче, чем дом ее папаши-урода!Но от мысли, что вдруг нападут, что она пострадает, сами собой сжимались кулаки.
Я. Не мог. Ее оставить. Не мог. Ее потерять.
Это словно дурман.
Эта одна, единственная лихорадочная мысль, что пульсом билась у меня в мозгах.
После того, как на наш центр и склад напали, я понимал. Зайти могут еще дальше. И даже тогда. Пока Алонсо меня штопал. Единственное, о чем думал, как бы крыса, что нам сдала, не оказалась на вилле. Как бы девчонке вреда никто не причинил.
Сжимаю руку в кулак. До хруста.
Мог бы так же сейчас и шейку ее сдавить. Чтоб позвонки захрустели.
– От меня не сбегают gata . Ты еще не поняла?
Блядь.
Я же ее не кошмарил.
Не принуждал.
Хотя мог. Тысячу раз мог.
Парням своим вышвырнуть. Охране. Мог заставить опуститься на колени и отсасывать.
Но я с ней, как с вазой, блядь хрустальной! Даже с любовницами у меня, блядь, столько терпения не было, как с этой дикой кошкой!
Разве я с ней обращался, как с пленницей? Нет, блядь. Почти как с королевой. То, что она себе позволила, как себя вела, не позволял в жизни никому!
– И что ты теперь сделаешь?
Задыхается. Боится. Но бешенно, яростно сверкает глазами.
– Будешь избивать? Насиловать? Морить голодом? Прикуешь наручниками? И будешь трахать?
– Да. Твою мать, Алиса. Ты …
Зашвыриваю в дом. Так, что она почти отлетает к стенке.
– Ну? Что я? Что? Хрупкая женщина? Твой настоящий враг, да? Враг, Ал? Или ты просто любишь отыгрываться на слабых и беззащитных?
Охренеть.
Вот нашлась беззащитная!
Да она из меня только что веревки не вьет! Совсем мозги заполонила. Задурманила, чертова девка!
– Алиссса! – шиплю, нависая на ее лицом.
Впечатываю кулак в стену прямо над ее головой, второй рукой снова обхватывая за шею.
– Разве. Я. Причинил тебе вред? Хоть раз?
Я разъярен. По-настоящему. Еще никому и никогда не удавалось вывести меня из себя! Но у нее это выходит со страшной регулярностью! Чертова ведьма!
– Отойди, Ал Северов.
Ее глаза полыхают такой же яростью Уж точно, не меньшей.
А мне в живот, прямо в самую повязку, упирается холодный металл.
Даже смешно.
Запрокидываю голову, начинаю хохотать, когда слышу резкий щелчок предохранителя.
Даже не думал, что девчонка на такое способна! Так и оставил ствол на тумбе у стены, к которой ее в ярости отшвырнул.
И ведь успела. Заметила. Схватила.
– Отойди. Отпусти меня. Иначе я тебя просто пристрелю. Я не хочу этого, Ал. Не хочу. Хотя могла бы сразу. Еще раньше. Когда ты дал себя приковать. Но ты… Ты не оставляешь мне выбора.
– Так давай, - сверлю ее глазами, превращаясь в ледяной металл.
– Давай, крошка. Выстрели. Смотри мне в глаза и стреляй. Думаешь, это так легко? Застрелить человека, глядя ему в лицо? Посмотрим, хватит на это у тебя смелости.