Похитители разума. Психохирургия и контроль над деятельностью мозга

Около четырех лет тому назад (примерно в то же время, когда началось осуществление программы «СТАРТ») в Мэрионе после того, как около 100 заключенных выступили с протестом против избиения надзирателем Джесси Лoпeca, заключенного мексиканского происхождения, был оборудован изолятор. Изолятор, названный «пунктом контроля и перевоспитания», придал новый смысл всей практике изоляции заключенных.

Изолятор состоит из камер, представляющих собой тесные клетушки, отгороженные от остальной части тюремных помещений двумя дверями: стальной, которая не пропускает свет, и плексигласовой, которая не пропускает звук ни изнутри, ни снаружи. Если заключенному вдруг станет плохо, он никак не сможет дать знать об этом, как бы громко он ни кричал. Вентиляция в камере очень плохая, а все освещение ограничивается одной лампочкой в 60 ватт.

50 наиболее беспокойных заключенных (некоторые из них были известны своими связями с конгрессменами и представителями печати и выражали протест против дурного обращения) и были посажены в эти камеры. Часть из них находится там и по сей день.

Цель преследуется обычная — заставить заключенного по выходе из такой камеры безропотно соблюдать любой установленный для него режим. Достижима ли такая цель? По мнению Бернарда Рубина, психиатра из Чикаго, который побывал в тюрьме в Мэрионе,— нет. Он пришел к выводу, что «пункт контроля» настолько «унижает человеческое достоинство, подавляет его психику и меняет его поведение», что «буйное поведение становится скорее следствием, чем причиной. Этот пункт порождает чувство отчаяния, ярости и беспомощности» [161] . (Замечания Рубина были включены в информационные материалы, распространенные Национальным комитетом в поддержку заключенных мэрионской тюрьмы, штаб-квартира которого находится в Сент-Луисе [штат Миссури].)

161

 Ibid.

Эдди Санчесу, уже давно сидящему в такой камере, удалось переправить на волю письмо, адресованное редакции одной из вашингтонских газет, в котором говорилось: «Трудно на что-то надеяться. По правде говоря, я потерял почти всякую надежду. Я чувствую, что охранники убьют меня. Смерти я не боюсь. До этого мне не раз приходилось смотреть ей в лицо. Сожалею лишь об одном: о том, что так никогда и не был свободным. Если бы я стал свободным хоть на одну неделю, на следующей неделе я согласился бы умереть. Разве приходится удивляться, что я не верю в бога? Ведь я просто не могу представить себе, что бог настолько жесток, что лишает человека даже мимолетного воспоминания о свободе» [162] .

162

 Ibid.

В последнее время в судах уже ведется борьба за упразднение таких пунктов контроля.

Слабый контроль Администрации содействия правоприменительной деятельности за осуществлением финансируемых ею программ борьбы с преступностью создает условия для злоупотреблений и разбазаривания средств в колоссальных масштабах. АСПД, одно из любимых детищ бывшего президента Никсона, была создана в 1968 г. Ей были выделены огромные средства, предназначенные для оказания помощи правоохранительным органам в их борьбе с уличными ограблениями, бэрглери и вообще с любыми нарушениями закона. За период с 1968 по 1975 г. расходы Администрации составили более 6 млрд. долл. (По данным ФБР, число всех преступлений за этот период увеличилось на 32%, а число насильственных преступлений—на 50% [163] .)

163

 James Vorenberg. Warring on Crime in the First 100 Days. "New York Times", October 20, 1974.

В соответствии с проводившейся бывшей администрацией Никсона политикой децентрализации Администрация содействия правоприменительной деятельности распределяла свои огромные средства среди местных правоохранительных органов, не требуя при этом практически никакой отчетности в том, как они распоряжались полученными фондами. Когда стало известно, что значительная часть ассигнований использовалась на покрытие расходов, связанных с экспериментами в области применения различных методов негативного воздействия, а возможно, и в области психохирургии, поднялась волна протестов.

В январе 1974 г. бывший сенатор Сэм Дж. Эрвин, который возглавлял сенатскую подкомиссию по конституционным правам, обратился к руководителям администрации с письмом, в котором поднимал некоторые вопросы, связанные с моральными аспектами финансируемых ею программ модификации поведения. Он выразил сомнение в правильности выделения федеральных ассигнований на такие программы в связи с отсутствием хорошо продуманных руководящих принципов, а также надлежащего надзора за научными исследованиями, что обеспечивало бы людям должную защиту [164] .

164

 Individual Rights and the Federal Role in Behavior Modification, pp. 63-64.

Примерно через месяц Доналд Е. Сантарелли, возглавлявший в то время Администрацию содействия правоприменительной деятельности, публично заявил, что его ведомство больше не будет финансировать медицинские исследования в области химической терапии, психохирургии и модификации поведения. Однако, добавил он, это решение принято не потому, что руководство администрации испытывает какие-то сомнения относительно этической стороны или конституционности таких исследований, а потому, что оно не располагает «технически подготовленным персоналом, который мог бы проверять, оценивать или контролировать такие начинания» [165] . Несмотря на такую техническую неподготовленность, администрация все же финансировала 537 научно-исследовательских программ в области модификации поведения [166] .

165

 Donald E. Santarelli. Administrator, LEAA, Press Release, February 14, 1974.

166

 Computer Printout Listing Behavior-Rejated Projects, LEAA, цит. пo: Individual Rigts and the Federal Role in Behavior Modification, p. 38.

Таким образом, правительство США выдавало увесистые пачки денег на проведение экспериментов над людьми, не следя (или мало следя) за тем, чтобы при этом им была гарантирована безопасность, а эксперименты проводились эффективно. Учитывая сомнительную репутацию некоторых должностных лиц правоохранительных органов (особенно на самом низком уровне), можно сказать, что любой из этих экспериментов мог стать грубым нарушением Нюрнбергского кодекса, в котором международное сообщество обязалось уважать основные права содержащихся в неволе людей, к каковым относятся заключенные и душевнобольные.

Подкомиссия Эрвина заявила: «Учитывая миссию, возложенную на Администрацию содействия правоприменительной деятельности, а также выделяемые в этих целях значительные ассигнования, она получала множество запросов о предоставлении средств на проведение научных исследований, связанных с буйным поведением. Многие из научно-исследовательских программ предусматривали использование принудительных мер при решении проблем поведения, проявляющегося в насильственных действиях. Такие меры, по-видимому, представляют собой серьезную угрозу неприкосновенности личной жизни и независимости тех лиц, против которых они применялись» [167] .

167

 Ibid., p. 34.

Подкомиссия охарактеризовала директиву администрации, в которой рекомендовалось прекратить проведение дальнейших биомедицинских исследований как «двусмысленную». С одной стороны, отметила она, администрация заявила о своем намерении прекратить финансирование соответствующих программ, а с другой— издала спустя некоторое время другую директиву, разрешающую осуществление некоторых из этих программ «как составной части обычной физиотерапии и клинического ухода за душевнобольными...» [168] .

168

 Ibid., p. 38.

Таким образом, снова неясно, в каких пределах ограничена деятельность местных тюрем или правоохранительных органов, финансируемых Администрацией содействия правоприменительной деятельности. Несмотря на категорическое заявление этого учреждения о том, что оно больше не будет финансировать психохирургические эксперименты, сообщения, поступающие из южных штатов, указывают на большую вероятность того, что там в некоторых тюрьмах по-прежнему производятся психохирургические операции.

По мнению Л. А. Суона, социолога из Университета Фиска (Расположен в Нашвилле (штат Теннеси).— Прим. перев.), специалиста по уголовному праву, можно предположить, что в 1975 г. в местной тюрьме «Атмор» в Бирмингеме (штат Алабама) было произведено по меньшей мере 50 психохирургических операций. Суон случайно узнал об этом, когда производил широкий опрос родственников черных заключенных, с тем чтобы выяснить, что происходит с черными семьями, когда отец или муж попадает в тюрьму. Исследование проводилось под эгидой Национального института психического здоровья.