Похитители разума. Психохирургия и контроль над деятельностью мозга

Постоянный поток информации об эмоциональном и физическом состоянии условно освобожденного, идущий от передатчика, можно считать нарушением пятой поправки к конституции, предусматривающей, что гражданин вправе не разглашать сведений, которые могут быть использованы как обвинительные доказательства. Конечно, что касается стимосивера, предложенного Дельгадо, то здесь не может быть и речи о нарушении Билля о правах, поскольку процедура, по утверждению Дельгадо, преследует чисто лечебные цели и как таковая не может считаться контролем: над деятельностью мозга.

До сих пор не дано исчерпывающего и общепризнанного юридического определения понятия «прайвеси». Судьи не имеют полной ясности по этому вопросу, хотя иногда специалисты по конституционному праву предпринимают попытки установить принципы, лежащие в основе понятия «прайвеси». Профессор Алан Уэстин из Колумбийского университета считает, что четвертая поправка имеет целью защитить автономность личности, свободу личного выбора, свободу мысли. По его мнению, «прайвеси» следует понимать как «право отдельных граждан, групп и различных институтов самим определять, когда, как и какие сведения о себе сообщать другим» [308] .

308

 Alan Westin. Privacy and Freedom. New York: Atheneum, 1967.

Довольно любопытно, что профессор Чарльз Фрид с юридического факультета Йельского университета дает сходное толкование конституционного понятия «прайвеси». Он пишет, что «прайвеси» может способствовать установлению близости, дружбы, доверия между людьми, т. к. дает гражданину право сообщать другим о себе лишь то, что он сам пожелает [309] .

Само собой разумеется, что проекты электронного наблюдения и программы массовых обследований вроде той, что предложена Центром по изучению и предотвращению насилия при Калифорнийском университете, не предусматривают сбор только той информации, которую человек хотел бы дать о себе сам. Не предназначены они и для того, чтобы укрепить доверие между человеком, находящимся под надзором, и теми лицами, с которыми он или она хотели бы иметь дружеские отношения.

309

 Charles Fried. Privacy. "Yale Law Journal", vol. 77, January 1968, p. 475—493.

В связи с предложением Швицгебеля и другими планами электронного наблюдения профессор Фрид высказал мнение, что «прайвеси» не «пассивное право... Это не просто отсутствие у других сведений о нас». Идея «прайвеси» заключается в том, что человек должен «сознавать, что он контролирует, имеет законное, признанное право контролировать те или иные аспекты своего окружения... Это — ощущение гарантированности своего права сообщать о себе ту или иную информацию». Фрид выражает сомнение в том, что электронная система наблюдения может перевоспитать бывших преступников. Если «прайвеси» является «необходимым условием любви и дружбы между людьми», то как может условно освобожденный, спрашивает Фрид, установить такие отношения, когда он вынужден быть все время настороже, вынужден все время думать о том, не будет ли его естественный жест или проявление чувств неправильно истолкованы или искажены «незримой аудиторией» — наблюдающими за ним властями.

По мнению Фрида, электронное наблюдение делает невозможным доверие между людьми. Кроме того, условно освобожденного «лишают чувства уверенности в себе, возникающего от сознания того, что государство, освободив его, оказывает ему доверие» [310] .

Если предпринимателю известно, как осуществляется наблюдение за условно освобожденным, он, скорее всего, либо откажется взять его на работу, либо не станет доверять ему важных сведений. У условно освобожденных могут появиться в каком-то отношении более сложные психологические и эмоциональные проблемы, чем те, что были у него за решеткой. Когда он был в тюрьме, ему по крайней мере не нужно было притворяться, что он такой же, как и все. Когда же он оказывается на свободе, говорит Фрид, «создается лишь видимость свободы поступать так, как другие, и вступать в такие же отношения с людьми. Фактически же он лишен очень важного элемента неприкосновенности частной жизни — он не волен контролировать свое окружение, т. е. не может быть самим собой».

310

 Ibid.

Фрид указывает, что люди, с которыми общается человек, находящийся под электронным наблюдением, с которыми он работает и с которыми хотел бы установить дружеские отношения, ждут от него определенной реакции, определенных проявлений чувств, а подчас даже близости. Люди ждут проявлений расположения. Он же, постоянно помня о том, что все, что он говорит, тщательно изучается теми, кто наблюдает за ним, скорее всего, предпочтет замкнуться в себе и будет избегать всяких контактов с людьми. При этом он «рискует выглядеть холодным, неестественным, странным и бесчувственным в глазах тех самых людей, уважения и расположения которых добивается» [311] .

311

 Ibid.

Электронное наблюдение имеет еще одно качество, делающее этот проект особенно коварным: те, за кем ведется наблюдение, невольно выдают людей, с которыми у них устанавливаются близкие отношения. Не ведая о постоянном наблюдении, те могут сообщить условно освобожденному определенные данные о себе, которые автоматически попадут в полицейские досье, опять-таки в нарушение конституционных гарантий неприкосновенности частной жизни.

Но споры о толковании четвертой и пятой поправок могут оказаться беспредметными: прикрываясь «высшими государственными интересами», власти могут вообще отменить конституционные гарантии. В условиях роста преступности в городах, неспособности властей справиться с преступностью при существующих социально-экономических условиях, а также под давлением общественности, требующей принятия энергичных мер, федеральные власти в лице конгресса или судов могут заявить, что ради общественного порядка и предотвращения преступлений необходимо ввести массовое обследование граждан или применить другие формы электронного наблюдения, не считаясь с конституционными ограничениями.

При этом федеральные власти могут сослаться на несколько судебных дел как на прецедент. Уже целый ряд предпринимаемых в последнее время шагов оправдывается тем, что защита интересов нации требует не распространять четвертую и пятую поправку на электронное наблюдение. Например, федеральные агенты имеют право обыскивать иностранцев и американцев, когда те пересекают границы США с Мексикой и Канадой или прибывают из других стран; никакого ордера при этом не требуется, а личный досмотр, осмотр автомашин и другого имущества проводятся во имя защиты Соединенных Штатов от проникновения нежелательных элементов и ввоза контрабанды. На том же основании власти могут оправдать и предложение Швицгебеля, заявив, что национальные интересы требуют защиты общества от «проникновения» преступников.

Все это может послужить прецедентом для оправдания системы электронного наблюдения в масштабах всей страны и подорвать главные моральные принципы, положенные в основу англо-американской системы уголовной юстиции. Как указывает Питер Нортроп Браун в журнале «Сазерн Калифорния ло ревью», это может создать прецедент для широкого вторжения в частную жизнь на основании одного лишь подозрения об «умонастроении», т. е. предрасположенности к насилию.

Браун говорит, что власти могут заявить, что «заинтересованность всего общества в снижении уровня преступности и проистекающая из этого снижения польза выше заинтересованности индивида в неприкосновенности частной жизни, как бы важна ни была эта неприкосновенность» [312] . При таком подходе в качестве оправдания будет выдвигаться довод о том, что снизится преступность. Возмущение граждан вторжением в их частную жизнь покажется судам не заслуживающим внимания.

312

 Peter Northrop Brown. Guilt by Physiology: The Constitutionality of Tests to Determine Predisposition to Violent Behavior. ''Southern California Law Review", vol. 48, № 2, November 1974, p. 565.

Браун предупреждает, что принятие программы электронного наблюдения приведет к опасности ее распространения на отдельных лиц и группы людей, которые не являются преступниками, а лишь выражают антиправительственные взгляды. Он пишет:

Когда будет создан прецедент, эффективность такого наблюдения может толкнуть на установление наблюдения и за инакомыслящими и лицами, взгляды которых расходятся с мнением большинства. Отсюда следует признать большую вероятность создания такого общества, в котором наблюдение за некоторыми группами граждан ведется постоянно, а наблюдение за деятельностью инакомыслящих возможно.

Дж. А. Мейер высказывает сходные опасения в связи с возможностью злоупотреблений при использовании предложенной им электронной системы. Например, не исключен «профилактический арест ради установления электронного наблюдения за кем-либо, после чего дело может тянуться годами, а человек будет находиться под наблюдением». Аналогично, предупреждает он, эти устройства могут быть использованы как средство наказания по отношению к лицам, не совершившим уголовного преступления, например по отношению к «лицам, принимавшим участие в бунтах или столкновениях» [313] . Тем не менее он считает, что уже сама перспектива оказаться под электронным наблюдением даже за незначительное нарушение будет отпугивать потенциальных нарушителей.

313

 J.A.Meyer. Crime Deterrent Transponder System.