Похитительница стихий

Подозрительно прищурившись, полюбопытствовала:

— К мужчинам, я так понимаю, это не относится?

— Нет.

Чтобы не сказать в сторону очередной несправедливости шовинистов нечто нелицеприятное, прикусила язык.

— Не дуйся. Не я придумал этот фильтр. Барьер поставила ещё Далла — богиня жизни, света и мира.

— Вот тебе и женская солидарность, — процедила сквозь зубы я, постепенно расслабляясь под Ризом. — Ладно. Выпусти меня… Нужно вернуться на «Зарю», пока мои ребята не захватили твой корабль.

Скепсис энера меня только позабавил.

— Ну-ну… я бы на твоём месте так не закатывала глаза. Хоть ты и соблазнил Кристиана своими шлюхами, а он бросится мне на помощь, стоит мне только свистнуть.

Брошенная шпилька возымела неожиданный эффект.

Волан сначала тихо фыркнул, а потом разразился смехом.

И главное — гад отказался пояснять причину такого своего веселья!!!

— Глаза закрой… — попросил энер, отсмеявшись.

Из вредности отказалась выполнять его приказ, за что оказалась зацелованной до мурашек по позвоночнику.

В общем, глаза я всё-таки закрыла.

Когда Риз отстранился, с удивлением поняла, что мы каким-то невероятным образом перенеслись в каюту моего корабля!!!

— КАК?! — Изумилась я, набрасывая на плечи халат.

— Установил у тебя портальный переход… как на «Громе», помнишь? Когда я тебя застал за воровством.

— А тебе не кажется, что нужно было у меня поинтересоваться, согласна ли я?

— Нет, — категорично ответил энер. — и мою правоту подтвердил твой заплыв с шатиями. И не спорь со мной. — Риз отстранился, разворачиваясь и топая на выход, пока я не отошла от его наглости. — Жду тебя на ужин теперь на своей территории. Пора тебе познакомиться с офицерами Его Величества Куина.

Хлопая ртом, не заметила, как осталась в каюте одна.

Глава 37

— Значит, потеря девственности тебе не грозит в ближайшем будущем? — Ещё раз уточнила Джинивьева, копаясь в моём шкафу.

Лихорадочно выгребая со дна сундука свои шмотки, уже жалела, что всё выдала единственной подруге.

«Учитывая, что Джин — вторая из двух девушек на «Заре», быть лучшей подругой не так уж и сложно».

Рассказать об осознании нахлынувшей любви, которое до странного после заявления Волана ловко приобретало кошачий оттенок — было плохой затеей.

Джин давно надо мной посмеивалась. Мол, такая тётя, а всё честь свою бережёт… тем более, когда вокруг такие экземпляры по палубе обнажённые расхаживают!

Да, даже самый мелкий юнга из моего экипажа, и тот выглядел без рубахи краше самого Океана! Веталь — красавчик! А когда они ещё взбираются по такелажу вверх… сверкая своими кубиками… а если ещё и друг за другом… а у Риза такие кубики…

— Уф! — Стряхнув с пальцев напряжение, поднялась с колен и, позабыв о потерянных босоножках, прошлась к окну, не понимая, что со мной не так.

«Это всё Волан виноват! Пока он не начал каждый раз набрасываться на меня с поцелуями, я и думать не думала об этой стороне взрослой жизни! Все мозги мне свернул набекрень своей близостью! Хорошо, что я ещё только о нём мечтаю, а если бы меня все так с полуоборота возбуждали!? Карьеру портовой шлюхи сделать венцом саморазвития не планировала!»

Купер тихо посмеивалась, оценив мой нервоз.

— А прикольно… можно испытать терпение твоего жОниха. Мой братец говорит, что мужчина, владеющий своими желаниями, а по-простому умеющий их игнорировать, самый лучший кандидат в мужья. Такого не сможет вывести из себя ни скандал, ни обида любимой… Он будет рационально подходить к любой проблеме, что свалится на ваши головы.

— Сомнительно, — обернулась я к Джин, вспоминая её вспыльчивого брата.

— Пол говорил не о себе, — расхохоталась Джинивьева, вытаскивая чёрное облегающее платье, — но забудь о нём! Мне кажется, — хитро прищурилась бестия, — что пришла пора для моего подарка. Та мадам, у которой я покупала это платье для тебя, уверяла меня, что это последний писк моды на островах.

— Ага… среди элитных публичных домов.

— Не кривись. Это платье тебе очень идёт. И оно единственное в твоём гардеробе.

— Есть то, в котором я взошла на борт.

— Фу! Оно старое и потрёпанное… и не для герцогини вообще! Ты не забывай, что идёшь знакомиться с ближним кругом Даррена Куина! А фасон… он совсем не вызывающий. Кружева, действительно, сейчас входят в моду.

— А кринолин? Без этой конструкции наряд облепляет меня, как перчатка пальцы! Я лучше блузку с новыми штанами…

— Не беси меня, — фыркнула подруга, выхватывая кожаные брюки из моих рук. — Быстро снимай своё тряпьё, пока я добрая! У нас осталось двадцать минут. Этот поварской хорёк уже переправил на «Гром» блюда по воздуху!

— «Хорёк»!? — хихикнула я, вяло отбиваясь. Ничего не вышло. Джин уже стащила старые штаны, в которых я весь день убирала в трюме наравне с Веталем и дядей Джойем.

Купер только отмахнулась, дёргая завязки на спине и затягивая меня во вшитый корсет. Пылающие щёки девушки меня повеселили.

— Готово! — Отчитался мой боцман, делая шаг назад. — Красота! Была бы я мужиком…

— Отстань! — Шутливо пихнув девушку в плечо, подошла к зеркалу, прибитому намертво к стене. — Ох!

Девушка в чёрном облегающем платье с острыми плечиками и до безобразия глубоким декольте ошарашено разинула рот, приветствуя меня.

— Это я?!

Волшебное преображение с помощью кисточек и красок, которыми Джинни возила полчаса по моему лицу, вот уж действительно вышло волшебным.

Выгоревшие на солнце брови и ресницы выразительно подчеркнула тушь и тени. Вечно обветренные губы блестели сочностью и кремовым сиянием. Не то, чтобы я считала, что морская жизнь сильно испортила мою внешность… нет. Наоборот! Моему загару и силе мог позавидовать любой житель столицы, но к таким ярким краскам на своём лице я точно не привыкла.

Девушка, отражающаяся в зеркале, ничем не напоминала грозную Мару, от которой даже собственным экипаж прячет игральные кости и карты! Передо мной стояла роковая красотка, при взгляде на которую мужчины о картах даже не вспоминают! Да что там!!! Они даже и имя своё вспомнить не могут!!!

— Клааааааасс!

Мой восторженный писк Джинивьеву лишь позабавил.

— А ты как думала! Косметика животворящая из чуни принцессу сделает, а с твоими данными можно и Богиней стать!

— Капитан! — В дверь постучали.