Поход

— Гийом, — придержал здоровяка герцог и тихо заговорил: — Для тебя у меня будет еще одно задание. Фредерик, увы, вряд ли с ним справится.

— Я не подведу тебя, Эду, — кивнул граф де Леваль.

— Твой легион выступит последним, — произнес герцог и, дождавшись, когда граф кивнет, продолжил: — Я хочу, чтобы маркграф де Валье отправился вместе с тобой.

Юг Бергонии. Окрестности Шерана.

— Вот мы и прибыли, — облегченно выдохнул граф де Леваль, взирая на маячившие вдалеке темные стены Шерана, города-крепости, стоявшей на распутье двух дорог, одна из которых вела на восток Бергонии, а вторая — на север. — Давненько я здесь не был… Если не ошибаюсь, лет двадцать уж прошло.

Я стоял рядом с графом и молча наблюдал за тем, как двигалась по широкому тракту колонна третьего легиона. Со дня дуэли с бароном фон Ноймарком прошло чуть больше четырех недель. Три из которых я с моими людьми в составе третьего легиона, которым командует Гийом де Леваль, двигался по южным провинциям Бергонии…

Иногда ловя на себе восхищенные взгляды вестонцев, я невольно вспоминал события почти месячной давности… Смерть предводителя «Несокрушимых» вызвала настоящий ажиотаж, а мои люди в который раз неплохо заработали на ставках. Впрочем, как и я. А вот большинство «Диких», включая командиров и Ганса Крауза, не поверив в мою победу, поставили на моего противника, и в итоге потеряли свои деньги.

Но были и те, кто поставил на меня. Тавин Брин и его жена Кайлина остались в выигрыше, равно как и Лео фон Грин, который прислушался к совету Лорина. Кстати, Лео теперь мой оруженосец. Парня настолько восхитил мой поединок, что он в тот же день в нашем лагере попросился ко мне в обучение. Пришлось согласиться.

Отношение ко мне «Диких» заметно изменилось. Меня теперь явно принимали всерьез. Несмотря на то, что Курт и Георг довольно сдержанно поздравили меня с победой, явно стараясь не показывать свои эмоции, я теперь замечал, что в моем присутствии они были более собранными и напряженными. Мои приказы и раньше выполнялись без обсуждений, но сейчас я чувствовал, что исчезло то колебание между уверенностью и сомнением, имевшее место в отряде «Диких».

Должен заметить, что возникший ажиотаж после дуэли продержался недолго. Буквально на следующий день его вытеснила грандиозная новость об отступлении аталийцев и начале похода вестонской армии. Думаю, в те дни самыми счастливыми были жители Брезмона, ведь армия, наконец, должна была уйти.

Весть о том, что Золотой Лев решил не ввязываться в драку, меня сперва насторожила, но потом по городу пошли слухи о кровавой лихорадке в аталийских легионах и это всё объяснило.

Лада, честно выполнявшая свою часть сделки, докладывала, что по слухам вирус распространялся среди аталийских солдат с невероятной скоростью.

Постепенно, как это всегда бывает, обсуждение слухов перенеслось из военного лагеря в таверны и на улицы города. Народ со знанием дела дискутировал и давал оценки действиям полководцев как с одной стороны, так и с другой.

Нужно ли говорить, что эти новости довольно быстро достигли Эрувиля, и там начались активные движения в среде аристократов. Спустя примерно полторы недели, когда мы уже были на марше, Гийом де Леваль поделился со мной информацией о том, что герцоги де Бофремон и де Гонди начали собирать войска. Которые отправятся в Бергонию и которые должен будет возглавить принц Филлип. О старшем сыне короля все чаще начали говорить, как о будущем короле. Я невольно представил злую физиономию принца Генриха и усмехнулся. Этот поход и несомненно будущая победа над отступающим аталийским войском станет для его старшего брата некой отправной точкой на пути к трону. А ведь у Генриха была такая возможность, но он благополучно ее прохлопал.

Что касается меня, то неожиданные вести об эпидемии в легионах Золотого Льва мной и моими людьми были восприняты положительно. Это значило, что скорее всего Теневой перевал будет отвоеван намного раньше, чем я планировал.

Мои предположения подтвердил граф де Леваль, сообщивший мне, что половина третьего легиона, а также пять сотен «Отчаянных» и две тысячи мертонских лучников отправятся в марку Валье. С его слов этого хватит с лихвой, чтобы выбить из моих новых земель несколько жалких когорт «багряных».

Должен сказать, что с Гийомом де Левалем у нас сложились неплохие отношения. И это несмотря на мои трения с маршалом де Клермоном, с которым графа еще с самого детства связывала крепкая дружба, а также данная клятва верности, как вассала сюзерену.

К слову, с маршалом мы встретились уже перед самым его отъездом. Он сухо сообщил мне, что мой отряд «прикомандирован» к третьему легиону и на этом наша короткая беседа закончилась.

Сам же герцог де Клермон выдвигался вперед с первым и вторым легионами. С ним же отправлялись в путь «Каменные» рыцари, а также астландские наемники, которыми сейчас командовал лорд Грей. Думаю, именно поэтому меня и мой отряд включили в третий легион, дабы не накалять и без того напряженную обстановку. Правда, это всего лишь временная мера. Дитрих фон Ноймарк обязательно будет мне мстить. Но пока он, а также его бойцы вели себя смирно.

А вот сестру Фрию я так больше и не видел. Хотя другие рыцари из так называемого посольства от ордена «Ледяного копья» отправились в путь вместе с маршалом. Отсутствие «Ледяной» напрягало…

Граф де Леваль был не самым интеллектуально развитым представителем местного дворянства, но, невзирая на свою простоту и прямолинейность, он был хорошим командиром, заботившимся о личном составе. Солдаты и офицеры его любили и уважали.

Периодически он лично объезжал лагерь третьего легиона, вникая в каждую мелочь. Выборочно брал на пробу варево в кантинах, выслушивал доклады лекарей, заглядывал в палатки, проверял корм лошадей и вьючных быков — у него все было под контролем.

Граф снова вздохнул, вырывая меня из воспоминаний.

— Ваше сиятельство, вы нездоровы? — решил задать вопрос я, хотя прекрасно знал, отчего у старого генерала скверное настроение.

— Нет, мсье Валье, — покачал головой граф. — Благодаря настойкам, что вы мне дали, я прекрасно себя чувствую. Дело в другом… Вы ведь наверняка уже знаете, что произошло?

— Вы о тех странных исчезновениях в первой когорте, о которых все говорят? — спросил я.

— Да, — кивнул он. — Мне тут доложили часом ранее, что в основном это были истинные. Все — опытные бойцы. Не нравится мне это… Одно дело, хворь какая или падение со скалы. Но нет, семеро бойцов — словно корова языком слизала, и никто ничего не видел и не слышал. Мне тут некоторые говорят, что, мол, они дезертиры. С чего бы это им сбегать? Война, считай, выиграна. Наша задача сейчас, по сути, заключается в том, чтобы сформировать в каждом городе свои гарнизоны. Да еще прогнать этих мерзавцев в красных плащах! Клянусь своей бородой, Серый Жнец наверняка уже знает об отступлении, и я не удивлюсь, если к тому времени, когда мы окажемся в вашей марке, «Багряных» там и след простынет. Это они смелые беззащитных на площадях сжигать и на куски рубить, а когда видят силу, способную их в землю вбить, тут же сбегают.

Граф снова тяжело вздохнул.

— Вот я и думаю, что неправильно все это… Зачем дезертировать, чтобы потом скрываться всю жизнь как преступникам, когда можно вернуться домой победителями да с серебром в кошеле. А ведь они свои вещички-то с собой не взяли. Ночью легли спать, а наутро исчезли, будто не было их вовсе. Я приказал удвоить патрули… Вам я тоже рекомендую держать ухо востро. Мнится мне, что это вражеские страйкеры под пологом невидимости шалят.

Сказав это, граф легонько дернул за поводья, и его серая лошадь неторопливо двинулась вперед.

Хм… Нет, старик. Не страйкеры это, а кое-кто пострашнее. Это, похоже, темники поохотились. С самого начала похода душелов не давал о себе знать. Видимо, его подопечные неплохо подкормились в Брезмоне, «выпив» нескольких первородных и двух ведьм.

Кстати, Явлина, старая мать ковена, от встречи со мной отказалась. Сказала, что и сама знает, кто убил ее дочерей. А вот поторговать через Ладу согласилась. Сказать по правде, меня такой расклад более чем устраивал. Я и сам не горел желанием встречаться с еще одной самолюбивой матерью ковена. Главное, она продала то, что мне было нужно. И очень кстати. Потому что уже в бергонских городах мы не нашли ни одного ковена. Ведьмы и другие истинные покидали эти места, перебираясь в более безопасные города уже в Вестонии. Это рассказал один старый брауни, живший в маленьком брошенном хуторе в неделе пути от границы. Он, к слову, тоже не особо горел желанием общаться. Ну, брауни они по природе такие — не любят общаться с теми, кто не из их народа. Лорину стоило труда его дозваться.