Поход

Их воинственные кличи сливались с громким ржанием и тяжелым гулом, подобно грозовому эху. Андре показалось, будто время замедлилось.

Именно в этот самый момент командиры мертонцев дали команду стрелять. Виконт много слышал об этих воинах и только в этой военной кампании судьба свела его с ними.

О мертонцах ходили разные слухи. И были они один противоречивее другого. Так или иначе, одно Андре знал точно — лучших стрелков, чем мертонцы, с самого детства растущие с луком в руках, в Мэйнленде не было.

Гастон Лафор по секрету рассказал Андре, что сам барон Рис, а также многие из мертонцев, на самом деле, являются истинными, а именно — гленнами. Если эти слухи верны, тогда это многое объясняло. Кстати, виконт собственными глазами видел, как некоторые мертонцы тихо разговаривали со своим оружием, а также что-то шептали над своими стрелами.

Часто захлопали тетивы и в небо устремились тысячи стрел, которые на мгновение закрыли собой солнце. Мгновение — и с неба, прорезая воздух зловещим шелестом, на головы несущихся вперед всадников рухнул смертельный ливень.

Аталийская конница, несмотря на свою мощь и защиту, попала под неожиданно сокрушительный и точный обстрел. Если передние, самые хорошо защищенные ряды практически не понесли потери, то всадников из задней линии мертонские стрелы выкашивали буквально десятками.

Второй залп лучников практически совпал с тем моментом, когда первый ряд всадников достиг подножия холма. Виконт, половину ночи провозившийся в земле, сейчас мог воочию убедиться, как их предварительная подготовка начала приносить плоды.

Склон холма, усеянный ямами-ловушками, а также острыми колышками, встретил врага, мягко говоря, неласково. Аталийские лошади на полном скаку наступали на острые сюрпризы, либо проваливались в ямки, ломая при этом ноги. Они падали, подминая под собой рыцарей и сея хаос в их рядах. Грохот рухнувших на землю тяжеловесных животных, визги и крики раненых в это мгновение казались Шатильону прекрасной музыкой.

Аталийский натиск, казавшийся таким монументальным и непобедимым, начал терять свою силу и организованность. Многие из лучших рыцарей, доспехи и скакуны которых стоили баснословных денег, попавшие в простенькие и подлые ловушки, уже не могли продолжать бой. Между тем, лучники продолжали обрушивать на них град стрел, каждая из которых приносила смерть или ранение.

В этот момент виконт буквально кожей ощутил, как волна уверенности прокатилась по рядам его соратников. Еще сутки назад перспектива встретиться с тяжелой конницей аталийцев в чистом поле казалась самоубийственной, но тот, кто командовал их войском, сумел по-максимуму использовать преимущества их позиции. И Андре уже знал, кто этот человек.

Но было еще рано праздновать победу. Несмотря на ливень из стрел мертонцев и многочисленные ловушки на склоне, большая часть тяжеловооруженных всадников все-таки добралась до вершины холма.

Сердце Андре де Шатильона билось ровно и тяжело. Глаза его были широко раскрыты. Он неосознанно пытался запечатлеть в памяти каждый штрих, каждый мазок этого ужасного и вместе с тем великолепного полотна жизни и смерти.

Аталийские рыцари, величественные и грозные на своих боевых скакунах, словно стальные чудовища, неумолимо накатывали на вестонские заграждения из острозаточенных кольев, казавшиеся в эту минуту хрупкими и ничтожными.

Наконец, произошло столкновение. Металлический скрежет, смешиваясь с жалобными воплями раненых животных и отчаянными криками воинов, казался оглушительным. Несчастные лошади, которых, по сути, притащили на убой, визжали от ужаса и боли. Они падали, захлестываемые волной хаоса, сбрасывая и подминая под собой своих всадников.

Неся потери, всадники под непрекращающимся обстрелом мертонцев все-таки просачивались сквозь возникшие бреши и сходу врезались в ряды вестонцев.

Так как этот удар не был слитным, и скорость значительно упала, столкновение оказалось не таким страшным, как если бы оно произошло в открытом поле.

Сталь встретилась со сталью, а крики боли и ярости слились в один протяжный звук. «Отчаянные», противостоявшие этому натиску, подбадриваемые грозными выкриками своих сержантов, держали строй.

В самом центре схватки, где аталийские всадники и вестонские пехотинцы столкнулись, началась жуткая свалка. Аталийцы на своих мощных боевых конях, прорвавшись через колья, пытались наехать на вестонские ряды. Каждый всадник, взмахивая мечом или булавой, стремился пробить оборону, но бойцы Лафора стояли твердо. Они отвечали ударами копий и алебард, целясь в уязвимые места доспехов и в коней, а также пытаясь подцепить всадников, чтобы стянуть их на землю.

Сражение было интенсивным и напряженным. Специально обученные боевые кони рыцарей стоящие целого состояния, получая ранения, в порыве бешенства переставали слушать своих хозяев, что давало преимущество пехотинцам.

Вокруг лежали раненые и павшие с обеих сторон воины, а звуки столкновения металла, крики и стоны наполняли воздух. Несмотря на отчаянные попытки аталийцев преодолеть оборону, вестонцы чудом удерживали свои позиции, демонстрируя выдающуюся стойкость и командную работу. Результат сотен изматывающих часов муштры и тренировок.

Наконец, дошла очередь и до Андре. Огромный аталиец, закованный в броню, верхом на массивном скакуне, словно здоровенная ледяная глыба, раздвигающая мелкие обломки льда, ворвался вглубь построения вестонцев, где находился виконт де Шатильон.

Меч аталийца двигался быстро и точно, словно это не кусок тяжелой стали, а легкое перышко. Каждый его удар сбивал противников с ног. Вокруг рыцаря с красным плюмажем воины падали один за другим, а его боевой конь тут же затаптывал бедолаг в землю, кроша своими копытами их кости.

С каждым шагом аталиец все глубже проникал в строй вестонцев. Следом за огромным воином двигалось еще несколько всадников, каждый в уникальной броне с разноцветными гербами. Один из них, стройный и ловкий, умело маневрировал между врагами, точно нанося удары своим коротким копьем. Его броня тускло поблескивала в лучах уходящего солнца, а на шлеме красовалось пушистое белое перо.

Другой всадник, невысокого роста, вооруженный крупным шестопером, каждый удар которого оставлял после себя разрушения, прикрывал главного рыцаря с правой стороны.

За ним неотступно следовал рыцарь в элегантных доспехах. Судя по характерной форме кирасы — это явно была женщина. В каждой ее руке было по мечу, которыми она умело парировала удары вестонцев и тут же с беспощадной точностью контратаковала в ответ.

Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что эти всадники являются страйкерами. Каждый со своим уникальным стилем, они дополняли друг друга на поле боя, создавая мощную и скоординированную силу, которая уверенно продвигалась через ряды вестонцев, оставляя за собой след разрушения и хаоса.