Поход

Через Тарасия, за вознаграждение, можно было протащить незначительное распоряжение императорской канцелярии или распоряжение самого нынешнего Дукса империи. Тарасия хорошо знали и сами наследники кандидаты на престол и Тудджерри, в своих разговорах с господином своим Лиутпрандом, неоднократно называл Тарасия первым министром Дезидерия, делая неприятное Лиутпранду сравнение главного имперского министра — с внуками покойного правителя, как равного им.

Сейчас Тарасий стоял со свитком в руке, перед сидящим и завтракающим в расслаблении, в кресле, министром Дезидерием и предлагал тому следующее: сообщить, через агентуру, о заговоре среди высокой знати и Избирателей, но так, словно бы Дезидерий о нём не знает и заговор и против него тоже будет осуществлён, на будущем съезде имперской знати. Если убедить наследников что возможная коллегия, что будет коллективно управлять империей, из числа Избирателей и герцогов и князей — также опасна и «престолодержателю», есть шанс что вице-короли сами предложат сотрудничество для противодействия ей на скором Съезде.

После разгрома ересиарха Руфуса, следовало согласиться с доводами представителей заговорщиков, но отдельно от них отдать приказ имперской армии идти в поселение, где состоится съезд.

Помешать арестам наследников и предложить Избирателям сдать высокую знать и наоборот. Это посеет вражду между данными группировками заговорщиков и ею возможно будет пользоваться в дальнейшем.

Предложить наследникам, для покоя в державе, консенсус: Дезидерий пожизненно будет главным имперским министром, а они все, поочерёдно, по жребию — на пять лет станут занимать пост императора. Таким образом вариант с гражданской войной может и отпасть.

— Неплохо. — пробормотал Дезидерий наконец, когда Тарасий замолк. — Сыровато конечно, но общая задумка весьма и весьма… Надо вернуться к этому плану сразу после разгрома Руфуса! Пока лишь сообщите наследникам о ловушке, что ждёт их скоро на съезде имперской знати и ещё, вот что, Тарасий…

— Да господин?

— Вы помните о полене?

— Чём? — искренне изумился фаворит.

— Сандро и его полено, с порохом внутри.

— Да, остроумно придумано.

— Я не это имел в виду… Возможно нам стоит ещё и самим изготовить подобные штуки, и после разгрома Руфуса, на кострах в лагерях, когда бойцы наследников и отрядов знати, из числа заговорщиков, уставшими от схваток с еретиками и ранений — немного прорядить ряды высокой знати. Меня всё также беспокоят Тибальд и Хорхе, они самые опасные из всех! Плюс пару князей или герцогов, что так странно погибнут от «проклятия ересиарха» — думаю в суете и панике ночного времени, после сражения и усталости от трудов ратных дня, в пороховом дыму и прочем… В общем — подобная шутка может остаться нераскрытой! Далее, после ликвидации указанных мною людей — следует придумать какую легенду о том что Руфус их проклял и тому подобную ересь, что бы держать в страхе.

— Мне начать готовиться к «мероприятию»?

— Да, пожалуй. Пока лишь сами поленья, людей что их подбросят и примерные данные кто из высокой аристократии и когда оказывается возле костров, что бы немного поговорить со своими людьми и подбодрить их. О приказе на ликвидацию и кого именно это касается — я сообщу в своё время. Думаю следует провести все акции одновременно, что бы не было подозрений и эффект от начавшейся паники максимально увеличить.

— Да господин!

— Вас что то задерживает, Тарасий?

Секретарь немного замялся, но всё же решился: «Мы разработали церемониал, думая что знать на Съезде будет однозначно за вас и посему… Но идея ведь правильная, господин, это истина!»

— Любопытно… — протянул Дезидерий.

Тарасий сообщил министру, что был решено обставить его появление на съезде имперской знати с новыми традициями, показывающими всю значимость главного имперского министра и наоборот, оттеняющими наследников и прочих из аристократов: Дезидерий должен был приехать в роскошных одеждах до самой земли, весь в самоцветах и золоте. При нём несут стяги и штандарты и бьют барабаны. Знать, кроме высокой, должна сходить с коней и обнажать головы, простецы — становиться на колени и им запрещенно прямо смотреть на министра, под страхом порки на месте.

— А это не перебор?

Однако секретарь уверил что именно так можно выдрессировать людей и в короткий период они начнут относиться к главному имперскому министру как к посланнику Светила на земле, просто все привыкнут кланяться и снимать головные уборы, становиться на колени и прочую лабуду, что заставит людей смириться и принять новый порядок власти и отношения внутри иерархии: наследники — лишь внуки императора и сыновья сумасшедшего убийцы и насильника Хада, а Дезидерий — посланник самого Божества! Разница между ними огромна и каждый, включая высокую знать, должен будет её признать.

Министр недоверчиво хмыкал, однако признавая про себя небезынтересность подобной затеи, особенно в случае триумфального возвращения в столицу после успешного похода на еретиков и попытки начать «дрессуру» именно с жителей данного города.

Стать «императором императоров» и неким пророком посланником, которого святое Светило прислало на погибель врагов империи и к вящей славе державы — было очень соблазнительно!

— Вы будете одновременно: высшим жрецом, посланником Светила, главой кабинета министров и прочем подобным — в едином лице! — расхваливал свою идею Тарасий, что после невнятных советов хозяину прошлой ночью старался наверстать упущенное. — Вскоре вас начнут вопринимать как нечто гораздо большее, чем просто главу державы — её символ и самую суть! Разгромив Солнцеликого в Ромлее, Вы должны будете забрать себе его титул и полномочия и всё… Вы над схваткой наследников!

— Пока это не к спешке… — проговорил задумчиво министр. — Но после разгрома еретиков и раскрытия козней заговорщиков, на съезде имперской знати, обязательно вернёмся к этому. Крайне любопытно! Тарасий, вы отличный слуга!

Немного всё же поговорили о возможно обязательном церемониале приветствия нового духовно-светского правителя, для всех категорий имперских жителей: чернь из сёл, городских жителей, ветеранов имперской армии и орденов, малой низовой знати, высокой знати и принцев.

Тарасий считал что особо не следует делать различий для знати высокой и низовой, что бы показать преимущество нынешнего «престолодержателя» над всеми ними и поэтому предлагал сделать обязательными снятие головных уборов и лёгкие поклоны и для принцев крови, но Дезидерий решил что пока об этом задумываться рано и следует отложить подобное нововведение до тех пор, когда его позиции упрочатся после похода на еретиков и Съезда имперской знати.

Далее перешли к разговору о делах в столице, что происходили прямо сейчас и главное, что случатся после возвращения Дезидерия в главный имперский город: произошедшие события не позволяли надеятся на скорое возвращение в столицу — вначале разгром Руфуса и зачистка земель и городов захваченных «честными», потом съезд имперской знати и сложная интрига одновременно и против наслеников престола и против высоких знатцев, которые хотят учредить коллегиальное управление державой с самими собой во главе. Лишь после решения этих двух серьёзнейших задач, было возможно возвращение в столицу хотя бы на краткий срок, перед началом походов на Ромлею, Амазонию, Урдию.

Вопросов с ересиархом Руфусом и его воинством особо не возникало, ибо значительная часть еретиков находилась в деревянных укреплениях на холме, и по мнению Тарасия и некоторых из командиров имперского войска, к которым ранее обращался за советом министр — была там скорее в ловушке чем стояла в обороне: деревянные укрепления легко было поджечь, повозки элементарно расстащить.

Преимущество в людях и артиллерии у имперцев было колоссальным и пока совершенно не было видно с помощью чего Руфус и ему преданные простецы могли бы спастись, от карающей руки империи.

Съезд и интрига на нём, были гораздо страшнее для главного имперского министра: отказ от совместных действий с Избирателями и высокой знатью мог привести к открытому противостоянию с ними, что в условиях подобного же конфликта с наследниками и вовсе уничтожал шансы Дезидерия на какой либо успех.

Избиратели могли собраться для срочных выборов императора, который накажет негодного министра за интриги против себя, либо же для проведения Высокого суда, для внезапного отстранения Дезидерия от нынешней власти. Хоть и по сложной процедуре, но данная возможность присутствовала на съездах имперской знати.