Поход

«Престолодержателя» сейчас постоянно усиленно охраняли, причём не только его личные телохранители, минарды, но и выделенная главой императорской гвардии бывшая стража самого умершего монарха — кавалеристы из дворян «Железобокие» и стрелки арбалетчики верхом, отряд «Воронов».

Последние покушения немало напугали Магинария Имерия и он чуть силой не настоял на усилении и своими людьми, постов охраны командующего имперского похода, министра Дезидерия, считая что гибель сотни минардов и примерно такое же их количество людей оказавшихся раненными из их числа, значительно уменьшили защиту Дезидерия, в случае нового покушения на главного имперского министра.

Через пару часов, когда отряды имперской армии всё ещё проходили условную «горловину», между густым почти что непролазным лесом с десятком небольших тропок и началом холма, и становились на небольшой равнине перед возвышенностью, с укрепившимися на ней еретиками Руфуса — прибыл наконец довольный сверх всякой меры Тарасий и попросив у министра разрешения поговорить с ним с глазу на глаз, тут же принялся докладывать о том что самолично увидел и свои соображения по этому поводу: «Холм не высокий, но его вершина из камня, могут быть сложности если еретики смогли часть каменных глыб установить в импровизированные разборные башни, хотя… На мой взгляд — даже это для нас пустяк! Основа их нынешней обороны — это обычный лагерный круг из повозок и телег, есть несколько баррикад из брёвен и досок, но настолько топорно сделанные, что об оборонительной ценности и речи не идёт. С тыла вроде бы есть окопы, видимо они боятся обходного манёвра нашей кавалерии, но пожалуй это и всё что они соорудили за все те дни что здесь простояли! Удивительные идиоты и бездельники!»

— Так слабо подготовленны для сражения с нами? — искренне изумился услышанному от своего фаворита Дезидерий и недоверчиво уставился на своего доверенного секрктаря. — Потратили почти восемь дней на подготовку к обороне и выставили лишь круг повозок, жалкие баррикады из брёвен и несколько линий окопов, от кавалерийского рейда по своим тылам?

— Сам видел — так и есть! — радостно закивал головой Тарасий. — Невероятно, но факт! Я же говорю: лодыри и идиоты! Нет полноценных укреплений, артиллерийских позиций, вообще — словно росто дикари в шалашах и повозках прибыли! Может Руфус действительно умом в заключении тронулся и мы зря его всерьёз опасались?

— Бомбарды, баллисты и прочее — есть?

— Ни одной не видел на позициях еретиков! Видимо они решили не тащить орудия на холм, что мы им «оставили» в схронах или они потом захватили в городах, и для обороны ограничились лишь самими полевыми войсками и хлипкими укреплениями. Кстати — там, в лагере «честных» на вершине холма, много женщин и детей, не менее пары тысяч!

— А эти что забыли в военном лагере? — опять недоумевал министр поведению своего противника. — В чём идея их нахождения в подобном месте, да ещё и когда мы уже начали готовиться к осаде или штурму, как поступить решим позже, укреплений еретиков?

Тарасий развёл руками и покачал головой, всем видом показывая что действия безумцев невозможно объяснить.

— Какова численность бойцов в лагере Руфуса? — продолжил опрос своего секретаря министр.

— Как мы ранее и предполагали — около двадцати тысяч! И это вместе с женщинами и детьми, а скорее всего — тысяч на пять меньше. Там скорее табор каких побродяжек, чем военный лагерь! Много бессмысленных хождений, почти нет людей в бригантинах, кольчугах, доспехах…

— Как нет?! — впал в подозрение Дезидерий. — Да кто же там тогда находится?!

— Сейчас мне видится всё так: основная масса бойцов, закалённые в схватках с империей «рубаки» с горы Лабоир и люди барона Гундобада, которые несколько отлично действуют от остальных «честных»-поняли что битва однозначно закончится поражением армии Руфуса и бойней их всех, и предпочли или сбежать, с деньгами, что уже заполучили или же укрепиться в городах что они ранее захватили и ждать нас там, в надежде договориться если что. Здесь, я самолично это видел, на весь лагерь — не более десятка людей хоть чем напоминающими солдат, остальные сплошь рванина и пьянь, что лишь ходят и горланя что несураздое, постоянно ногами землю приминают, всё!

— А Руфус — он сейчас в лагере или где?

— В лагере! За ним пошли самые наивные простаки. Его я самолично видел раздающим благословения и обходящим укрепления, если их так можно назвать, пару раз к ряду.

— Итак… — начал подводить итоги Дезидерий. — Что мы имеем: армия еретиков в несколько раз менее нашей — это раз. Артиллерии нет, по каким причинам уже не суть важно. Большая часть опытных бойцов еретиков, наличие которых можно определить по одетым кольчугам и латам, бригантинам и шлемам — отсутстуют, как я понял… Кавалерия?

— Сотни три лёгких, с дротиками или луками. Латных нет ни одного!

— Хм…Значит рыцари и ветераны «честных» не захотели идти на холм, укрепляться, поняли что это ловушка и их отсюда просто первым же ударом скинут прочь, а потом, при преследовании кавалерией — всех и уничтожат. — сам себе объяснял рассказ Тарасия, министр. — И что, мой друг, вы мне предложите?

Тарасий церемонно вежливо поклонился и поблагодарил за столь лестное обращение к себе, после чего стал настаивать на плане, что они с Дезидерием уже ранее обсуждали: смысла долго устанавливать тяжёлые имперские орудия, нет никакого — лагерь еретиков почти не укреплён и тяжёлая пехота имперцев, руками или с помощью лошадей, легко растащит повозки что стоят кругом. Молотобойцы и секироносцы перебьют тонкие цепи своим оружием и далее, оттащив телеги еретиков ворвутся в лагерь. Тарасий предлагал выставить пехоту и кавалерию на смотр, толкнуть речь перед ними, дабы все видели что именно главный имперский министр Дезидерий возглавляет данный поход и конкретно — эту битву.

Если еретики выйдут из укрплений своего лагеря на равнину — вначале погнать на них тяжёлую кавалерию и если они от неё спрячутся за повозками, кавалерии приказать возвращаться, а пехота как раз дойдёт в безопасности до укреплений «честных» и сможет предпринять их правильный штурм. Часть повозок и баррикад можно приказать стрелкам поджечь горящими стрелами, для паники среди простецов что послушались ересиарха Руфуса и создания «огненной стены», через которую не может быть проведена атака на имперские войска. Лёгкую кавалерию пустить объезжать холм и тропинки и дороги возле него, дабы вести разведку и в дальнейшем, при разгроме еретиков — преследование последних когда те начнут убегать в Клин.

Убеждённость Тарасия в своём плане и подтверждение им предыдущих донесений наблюдателей, которые также ранее утверждали перед министром, что в лагере, на холме, у Руфуса крайне мало людей в кольчугах и доспехах, а бомбарды они и вовсе нигде не видели — заставили Дезидерия поверить в скорый успех задуманного ими предприятия.

Он, Дукс империи, «престолодержатель» — выиграет грандиозную битву над еретиками и пленит или уничтожит в бою, грозного ересиарха Руфуса, а то что тот находится в плохо укреплённом лагере вместе с простоватой крестьянской голытьбой, да женщинами с детьми, кто об этом когда расскажет?

Трубадуры и придворные поэты будут «шелестеть» оды герою Дезидерию, рыцари — рассказывать как они били несметные полчища вооружённых до зубов фанатиков еретиков, под его командованием, в величайшей из битв, а нанятые агентурой министра проповедники — на всех площадях крупных городов распишут в красках так это сражение, что через пару лет лишь Дезидерия и станут вспоминать, как героя спасшего империю от возрождённой ереси «Святого и честного» Светила.

Голытьбу без доспехов сомнут ветераны имперских походов и гвардия императора — в кольчугах или латах и с профессиональным оружием в руках, против крестьянских кос или цепов. Кавалерия добьёт убегающих в панике крестьян и горожан, которые лишь велению своего сердца присоединились к пастве Руфуса. А города, где скорее всего и засели самые опасные из головорезов «честных»: бородачи «рубаки» с горы Лабоир, бойцы барона Гундобада, рыцари и бароны присоединившиеся к еретикам — пускай уже штурмуют без Дезидерия!