Поход

Сандро снова явственно задрожал всем телом, словно в ознобе и попытался было вновь рассказать о том как вызывал своих агентов в провинции и либо травил их, на совместных трапезах, либо же резал в укромных уголках. Как устраивал облавы инквизиции и во время их убивал из арбалета своих людей из числа сотрудников агентуры. Но увидев что Корсо зевнул и жестом приказал палачу приступать, накаливая прут на жаровне, Сандро шустрой змейкой завертелся и начал орать: «Всё! Всё расскажу! Это я, я установил мину в полено во время прохода нашей парадной колонны перед выступлением в поход! Я…»

Корсо приказал палачу приостановить процедуру и жестом предложил предателю объяснить что он имел в виду.

Уже совершенно потерявший в себя уверенность, Сандро начал говорить, глотая слёзы и клянясь что это всё лишь из за проклятых денег, точнее его огромных долгов: как выдолбил в полене полость, набрал туда пороха и закрыл воском, потом, ночью, перед обычным вечерним факельным шествием инквизиторов — бросил полено в одну из куч с дровами, которые вскоре и запалили, и что потом было… Как носился в парке перед Храминой и орал, шутки ради, что это всё происки демонов Ночи и всем конец. Как министр Дезидерий выделил ему три сотни серебряных монет, за эту шалость.

— Вот оно что… — не без смущения пробормотал Корсо. Ему было неприятно вспоминать свою панику в тот вечер и как они с Амвросием гадали что это было: диверсия, стечение обстоятельств или же предзнаменование. Ранее Корсо считал что это было предзнаменование их с Амвросием неудач при походе кельриков на столицу и поражение под её стенами…

Оказалось что всего понемногу: была неполноценная диверсия, ставшая возможной скорее в связи со стечением обстоятельств и бывшая предзнаменованием дальнейшего поражения кельриков у стен имперской столицы, и разгрома, всего похода имперцев на еретиков Руфуса.

Великому инквизитору было неловко вспоминать своё постыдное поведение в той ситуации и он потребовал что бы Сандро говорил о прочем, а не о таких безделицах и шутках.

— Во время похода нашей провинциальной армии наследника Амвросия из Кельрики на столицу, — продолжал Сандро, — я, по приказу министра Дезидерия, со своим летучим отрядом сжигал поля крестьян и грабил горожан имперских земель, насильничая над их женщинами…

— И в чём был прок от этого мелкого пакостничанья «престолодержателю»? — искренне изумился Корсо, вновь не понимая интриги устроенной Дезидерием.

— Мы делали все насилия в плащах отрядов инквизиции и постоянно горланя что мы — из Кельрики, и что нам имперские законы не указ… — хрипло объяснил Сандро. — Министр считал что так провинциальное население скорее возненавидит кельриков и саму инквизицию, и начнётся тотальное сопротивление трибуналу, везде и всеми, как знатью — так и простецами.

— А… — лишь протянул Корсо. Он всё сильнее восхищался умом Дезидерия и сейчас искренне сожалел что не смог каким образом переманить, на свою сторону, столь искуссного в интригах человека. Всё же покойный император был прав и знал кого сделать главнейшим, из министров державы.

А предатель инквизитор Сандро тихим голосом продолжал свои откровения: о том как немного пакостил во время осады столицы вообще кельриками и своему провинциальному отряду, в частности, как получал от Дезидерия приказы насчёт Руфуса, правда напрямую он с его возвращением в мир не был связан — зато помог министру обуздать часть тайных агентур инквизиции в столице, после разгрома официальных её штабов. Как сговаривались по поводу похода и о том, кого планировали поставить на место самого Великого инквизитора Корсо, если удастся того казнить.

— Хорхе? — сходу угадал Корсо имя своего «преемника». — Дураки! Этот старый гриб вас бы всех, к заднице демонов тьмы — выпорол и позже сжёг живьём! У него голова совершенно пустая. Ему плевать на ереси и ими вызванные проблемы, лишь бы кого сжигать и мучать, на том и держится ещё жизнь в тщедушном теле главы храма «Карающего Жара».

После получаса подобного разговора, Великий инквизитор решил следующее: Сандро — дать два десятка ударов плетью и отпустить.

Пускай готовится к выезду в столицу вместе с прочими агентами министра Дезидерия и готовит тому ловушку, всячески успокаивая Престолодержателя и говоря что всё хорошо и не стоит опасаться: наследники его ни в чём не винят, понимая что сами бежали с поля боя, а инквизитор Корсо — напыщенный дурак, который не видит далее своего носа и ничего не понял, всё воюет с какими то ересями! Далее следовало рассказать пяток каких баек о Великом инквизиторе, посмешней.

По мнению самого Великого инквизитора — это должно было притупить бдительность Дезидерия и позволить его трибуналу инквизиции закончить сбор доказательств для большого процесса, в Высоком имперском суде. Процесса, после которого Престолодержатель, главный имперский министр, Дукс империи Дезидерий — отправился бы на эшафот, а его агентура… хм… Многих из агентов министра — Корсо планировал использовать в своих нуждах, банально перевербовав и значительно усилив собственный кадровый потенциал.

Тем временем, все основные участники управления огромной империей начали собираться в столице: Дезидерий оказался там первым стараниями своих минардов, что предложили лишь постоянно скакать на лошадях и не использовать телег с каретами, постоянно меняя ездовых животных и покупая или отнимая новых — всего через пять дней после разгрома от ересиарха Руфуса. Наследники, обременённые личным, хотя и максимально облегчённым, обозом — через две недели. На пару дней позже наследников и их отрядов, в столицу въехал и Великий инквизитор Корсо, и тут же вызвал к себе на тайную встречу бывших агентов Дезидерия, прибывших на трое суток ранее него самого.

С помощью Клотта и Сандро — удалось инквизиции заполучить и секретаря министра Анулона, которого бывшие товарищи просто запугали многочисленными ужасными рассказами, что Дезидерия скоро снимут с должности и казнят.

Тарасия, бывшего прежде фаворитом у главного имперского министра — обнаружили в имперском обозе, что недавно прибыл в столицу. Тот прятался в повозке у одного князя, гранда империи, с которым ранее был немного дружен.

Тарасий боялся появляться у себя в особняке или приходить в императорский дворец, опасаясь наказания от Дезидерия за проваленную битву.

Клотт и Сандро гарантировали ему «нормальный разговор» с министром — и вместо этого завели на явочную базу инквизиции, что потихоньку восстанавливала свои штабы, хотя и скрытно, негласно, в столице империи и уже на новых местах расположения.

Тарасий, который еле спасся во время бегства через лес, потом паническое отступление имперцев и наконец, случайно узнав свиту хорошо ему знакомого князя, гранда империи — еле убедил дать ему место в повозке, гарантируя князю «выходы на министра Дезидерия» и решение многих вопросов — Тарасий сейчас был бледной тенью себя самого прежнего: пугливый и отощавший, заросший, с постоянно мельтешащим взглядом испуганной кошки, которая ждёт удара сапогом себе в голову.