Похороны вне очереди

Артур вытаращил глаза.

– Далее, - сказал Андрей, не обращая внимания на то, что Валеев порывается что-то сказать.
– Деньги все возьмешь себе. Пригодятся. Затаись хотя бы на месяц. Закончатся все разборки - тогда, может быть, наши тебя найдут. Если никто не обратится, значит, Зубр нас подмял, тогда тем более беги. Понял?

– Никак нет, - объявил Артур.

– То есть?
– удивился Андрей. Ему казалось, что он все разложил по полочкам.

– Я никуда не поеду без своей семьи, - с придыханием произнес Валеев.
– общак я тем более не возьму.

Андрей рассердился, но промолчал. Бесполезно. Жаль только, что эти игры зашли слишком далеко.

– Ладно, - процедил Андрей сквозь зубы.

– Поехали. Только ты будешь делать только то, что я сказал. Сиди в машине и ни во что не вмешивайся.

Артур схватил 'ТТ' и сказал покорно:

– Хорошо, Андрей.

– Тогда сверим часы, и поехали, - сказал Андрей деловито. Они оба взглянули на циферблаты, а потом спустились по лестнице во двор и сели в машину. Андрей искренне надеялся, что Артур в таком состоянии не станет проявлять инициативы. Неизвестно было, чем для Андрея закончится сегодняшняя поездка, но уж для Артура любая самодеятельность сейчас могла иметь единственный - и трагический - финал. Меньше всего Андрею хотелось подставлять Кассира под пули. Надо было помочь доверившемуся тебе человеку.

– Приехали, - Шальнев заглушил мотор.
– посмотрим, что это у нас такое.

Эта халупа построена, наверное, полвека назад, подумал Андрей. Первый этаж, похоже, был нежилой, и лишь на втором горел свет. Не доходя несколько метров до двери подъезда, Андрей расстегнул верхнюю пуговицу кофты так, чтобы залихватски высунулся край небрежно повязанного оранжевого платка. Кепку-аэродром он наоборот натянул сильнее, а затем перешел с делового шага на неуверенную походку довольно-таки подвыпившего плейбоя. Такого, который уже набрался, но еще неплохо держится на ногах и не сильно пьян. Так, слегка навеселе.

– Мама-анархия, папа-стакан портвейна...
– весело пропел нетрезвый плейбой, входя в подъезд.

Если не брать пения Андрея, первый этаж был абсолютно тих. Шальнев в свою очередь, старался не орать, а спокойно мелодично напевал. Ага! Со стороны пропахшей кошачьей мочой и табаком лестницы послышался шум. Вряд ли жильцы, похоже, засада. Но ждут они отнюдь не элегантного плейбоя.

Значит, стрелять сразу не будут.

– Та-ак...
– протянул Андрей заплетающимся языком, тычась в каждую дверь, словно молоденький щенок.
– Четвертая квартира... номер четыре... так, третья... а куда делась четвертая?...
– С каждым шагом Андрей все ближе придвигался к лестнице. Полицейская дубинка в любую секунду могла прыгнуть из рукава в его правую руку. Но надо было, чтобы соперник высунулся.
– куда вы подевались...
– С этими словами Андрей поднялся на лестничную площадку.

Из-за угда навстречу выступила немедленно чья-то тень и замахнулась. Их было двое и они безмятежно курили 'на посту'. Услышав шаги, они рассчитывали одним ударом вырубить подгулявшего алкаша, сунуть его отдыхать под лестницу и продолжать ждать гостей от Искандера. Но вышло по-другому.

– Мама-анархия...
– пропел 'стиляга', ловко увернулся от удара и с размаху опустил свою дубинку на голову стража. Бах! Трах!
– Кто ваша мама, ребята, спросил у ребят солдат?
– первый страж сейчас же обмяк, и Андрей швырнул этот куль на руки второму. Тот автоматически подхватил обмякшее тело и доверчиво подставил голову в синей кепке. Только это и требовалось. Андрей просто от души врезал ему пару раз по головному убору. Оба бойца тихо повалились на грязный пол. Действительно тихо, чему Андрей несказанно обрадовался.

Вперед и только вперед. Затем Шальнев услышал скрип и обнаружил, что дверь-то незаперта. А потом неразборчивый шорох сменил чей-то голос. Детский голос?

'У нас там дача... я там жила с дедушкой... я на речку этим летом... там купалась, с мальчишками бегала... с мамой землянику собирала... красные-красные ягоды, сами падали в руки... сладкие...' доносился голос все ближе и ближе.

Квартира, похоже, пустовала; на деревянном столе без скатерти - остатки ужина, несколько пустых бутылок; одна из-под водки, остальные пивные. Термос, чайник, пара грязных стаканов, начатая банка тушенки, пепельница с окурками, пустая сигаретная пачка. Здесь ужинали, причем несколько человек. Но где все остальные?

Андрей убрал дубинку в рукав и вытащил 'узи'. Он бросил взгляд в пустую комнатушку рядом: никого, только листы фанеры, доски, какие-то ящики. А где жена и дочь Кассира?

Он прошел вперед, в гостиную, если это помещение можно было назвать гостиной: стол, несколько стульев, раскладушка, этажерка; вместо книг - пустые жестянки из-под пива. Но откуда доносится этот голос?

'один мальчик рассказывал, что в камышах он видел мертвую гадюку. Во-от такой величины...' Андрей снял 'узи' с предохранителя. В очень грязном зеркале отразился этакий латинос в кепке и с оружием.

'она там валялась' Шальнев обернулся на звук. Магнитофон на шкафу. Его провели как лоха.

Движение воздуха он поймал. Сзади. Андрей просто не успел отреагировать. И удар железом по затылку. Яркий свет перед глазами. И уже на полу - Андрей получил впечатывающий удар каблуком в лицо. Вот и все. Поиски закончились.

Когда Шальнев очнулся, у него болела не только голова, но и лицо, затылок, вообще все тело. Шевельнуться не удавалось: руки и ноги были крепко связаны. Андрей лежал на деревянном полу и... и не мог вспомнить, не мог понять, что происходит. Крепко приложили его по голове. Амнезия прямо.

Тогда подождем...

Андрей расслабился. Насколько позволяла вынужденная поза. Дышать стоило поглубже, восстановиться.

– Ожил, падла!

Сильные руки усадили его на скрипящую старую табуретку.

– Ну что же это вы, - спокойно сказал сидевший напротив субъект с пепельными короткими волосами и ухоженной бородкой, приглядываясь к Андрею.
– Не хотите нам помочь... друзей вот моих обижаете насмерть.

– Ну, падла! Говори!
– рявнкул второй, стоявший сзади. В кожаных штанах и куртке с заклепками он выглядел рокером, весьма среднего пошиба, косящего под приблатненого.

– И что бы ты хотел от меня услышать, вонючка?

Человек в ботинках с мощным каблуком пнул Андрея ногой по почкам. Шальнев привалился к стене, застонал, замычал. Терпеть, как говорится, не перетерпеть. Андрей умел терпеть боль. Но он стонал давая себе лишние секунды, чтобы придумать хоть какую-нибудь идейку для спасения.

– Понял, нет?! Или еще?!

– В горле пересохло. Дай что-нибудь попить. Можно пивка.

– Ты у меня сейчас получишь! Ты у меня получишь такое пивко! Где Паша и Ромыч? Где они?!

– Обделались твои дружки и сдали вас с потрохами. Я им объяснил про то, что бывает с теми, кто пытается обидеть людей Искандера...
– тянул время Андрей.

– Ты чего несешь? Врешь! Они ничего рассказать не могут. Они ничего и не знают толком!
– человек в коже провоцировал Андрея на ответ, прощупывая.

– Где жена и дочь Валеева?
– спросил Андрей бородатого.
– Теперь-то можете мне сказать?

Пепельный бородач улыбнулся:

– Мне кажется, вы неправильно оцениваете ситуацию. Вы до тех пор не выйдете отсюда, пока мы не узнаем, что стало с нашими друзьями, а заодно, куда вы дели Кассира.