Похождения Бамбоша

Когда тот пришел в себя, главарь объявил:

— Просидишь месяц в карцере на хлебе и воде. И не забудь — что я никогда не прощаю дважды. А теперь, дети мои, поговорим о делах. Но прежде еще пару слов. Боско, подойди.

Бродяга, на которого вроде бы уже никто не обращал внимания, но кого зоркий глаз хозяина все равно заприметил в толпе, вздрогнул и приблизился.

— Черный Редис предложил принять тебя в братство «подмастерьев». Черный Редис — человек проверенный. К тому же у тебя здесь много друзей. Да и сам я тебя знаю.

— Неужели и вы?

— Молчи, когда я говорю. Ты видел, как здесь поступают с болтунами и ворами?

— Видел.

— И не переменил решения?

Боско понимая, что малейшее колебание повлечет за собой немедленную гибель, поторопился с ответом:

— Нет.

Он убеждал себя и, вероятно, не без основания, что, когда станет полноправным членом братства, ему легче будет работать на себя. Цель оправдывает средства, а счастье благодетеля Боско стоило того, чтобы достичь его ценой собственной жизни.

— Хорошо, — одобрил главарь. — Тебе дадут работу. А теперь хватит зевать, пора за дело. Соленый Клюв!

— Здесь, хозяин! — Бывший лакей прелестной Франсины д'Аржан почтительно приблизился.

— Как продвигается дело Малыша-Прядильщика?

— Он все так же бесится и требует: вынь да положь ему шкуру того парня, так превосходно его отделавшего, — художника Леона Ришара.

— Он слишком торопится. Он платит то, что с него запросили?

— Да, патрон.

— Отлично. Через два дня обделаем дельце с художником. А его милашка, как ее, Мими?

— Малыш-Прядильщик хочет, чтобы два-три парня позабавились с ней по очереди.

— Лучше и быть не может. Сколько он дает?

— Двадцать пять тысяч франков. Плата вперед.

— Деньги у тебя?

— Вот они.

Мнимый лакей вытащил из кармана и протянул главарю две пачки аккуратно сколотых банкнот. Тот пересчитал и добавил:

— Итого — двадцать пять тысяч франков за художника, столько же за его девицу. Костлявый, Помойная Крыса, Мотылек и ты, Бириби, займетесь этим делом. Справитесь вчетвером?

— Черт подери, патрон, вы же знаете, этот парень, наверное, один из первых силачей Парижа…

— Шестьдесят Фунтов пойдет с вами.

— Слушаюсь, хозяин, — откликнулся юноша с толстенной шеей и необыкновенно широкими плечами. Ему дали эту странную кличку за то, что он играючи держал на вытянутой руке означенный вес фунтов [68] .

— Впятером вы должны его прикончить.

— Сделаем в лучшем виде.

— Договорились. Костлявый переоденется женщиной и заарканит его. В остальном — полагаюсь на вас. И помните, не позже чем послезавтра малышка должна пойти по рукам.

68

Вообще-то фунт имеет переменное значение, но во Франции конца XIX века так называли полукилограммовый вес; таким образом, Шестьдесят Фунтов мог удержать на вытянутой руке вес в 30 кг.

— Да, хозяин, — откликнулся Костлявый. — Я берусь затащить ее к себе, на улицу Дюлон.

Услышав гнусные речи, хладнокровно изрекаемые этими гениями зла, Боско задрожал.

Поселившись у Людовика Монтиньи, он успел познакомиться с матушкой Казен и ее дочерью Мими. Интерн, как мы помним, не реже раза в день навещал свою подопечную. Боско с удовольствием сопровождал его, неся то медикаменты, то электрический аппарат, с помощью которого Людовик старался восстановить чувствительность мышц.

Обе женщины приняли его с распростертыми объятиями, и в сердце бродяги, так долго лишенном ласки, зародилась к ним безграничная привязанность.

Познакомился он также с женихом Мими, Леоном Ришаром, с первого взгляда проявившим к нему живейшую симпатию.

И Боско, даже и не мечтавший о бескорыстной дружбе, полюбил их всех, как умеют любить люди, чье сердце никогда не ведало счастья.

И вот теперь жизни и счастью обожаемых им людей грозила опасность! Малыш-Прядильщик решил отомстить, да еще каким ужасным способом!

Боско знал, о чем идет речь, знал, что Малыш-Прядильщик оскорбил Мими и что Леон вынужден был поучить его уму-разуму. И этот жалкий ублюдок решил убить Леона, обесчестить Мими!

«Хорошо, что я здесь, — подумал Боско. — Какая все-таки превосходная идея — затесаться в шайку „подмастерьев“! Нельзя терять времени, и надо по-быстрому предупредить Леона».

Зная, что впереди у него еще двое суток, Боско успокоился.

Сход длился еще больше часа.

Затем, покончив с делами, разбойники воздали должное обильным яствам. Еда была превосходна, вина и ликеры — высшего качества.

Боско, у которого после жизни впроголодь в желудке всегда находилось свободное местечко, напился и, главное, наелся до отвалу. Раскрасневшийся, насытившийся, с легким сердцем он устремился было за товарищами, мало-помалу покидавшими огромный, обложенный плитами туфа зал. Но непреодолимая сонливость овладела им. Ноги отяжелели и отказывались идти. Веки слипались. Казалось, в нем не осталось ни капли бодрости, ни капли энергии. Мгновение — и сон завладел Боско целиком. Бродяга как подкошенный упал на один из диванов.

Не в силах бороться с охватившей его дремой, он в последний раз подумал о друзьях:

«Боже милостивый, кто же защитит Мими? Кто спасет Леона»?

ГЛАВА 27

Пока Боско спал беспробудным сном; пока Леон Ришар лежал при смерти в больнице, не в состоянии сообщить о себе какие-либо сведения; пока Мими безуспешно пыталась вырваться из лап бандитов-насильников; барон де Валь-Пюизо приказал доложить о себе в особняке Березовых.

Очень элегантный, в костюме от лучшего портного, с подкрученными тонкими белокурыми усиками, с чуть растрепавшейся белокурой шевелюрой, он выглядел просто превосходно.

Князь и княгиня встретили его весьма радушно, поскольку предчувствовали, что молодой человек принес важные известия. Судя по блеску в его глазах и довольной улыбке, они надеялись, что барон принес хорошие новости.

У Марии же, напротив, без всяких видимых оснований горестно сжалось сердце.

— Каковы же ваши успехи?

— Удалось ли вам что-нибудь узнать?

Князь и княгиня с трудом вытерпели несколько минут взаимных приветствий, которых требовала элементарная вежливость.

Де Валь-Пюизо, улыбаясь и неотрывно глядя на Марию, с видом дипломата ответил: