Похоже, игра подходит к концу

– Сестрёнка?

– Ну, Эмилия. Как она?

– Ах, она…, – со всей силы сжимаю трость, – Замечательно. С ней всё хорошо, не переживай. Я о ней позабочусь.

– Вху-у-ух, отлично. Я просто сильно волнуюсь. Всё же, она наш родной человечек, который впервые за много лет получил такую поддержку от любимых людей. Надеюсь, теперь она будет счастлива, – искренне улыбнулся здоровяк, – Ну ладно, всё, жди здесь. Я скоро.

С явно повышенным настроением, он закрыл дверь и пошёл дальше по коридору.

Я же, взглянув ему вслед, развернулся в обратную сторону и едва не швырнул трость в окно, ещё сильнее сжимая скрипучую рукоять.

Артур/Валир - 3

Долго ждать действительно не пришлось. Удивительно, насколько быстро разрушается многолетняя жизнь человека — всего-то сорок минут. Правильно говорили: «Ломать – не строить». По сути, сейчас один доктор за сорок минут разрушил пятьдесят лет жизни одного из богатейших людей. От этого даже смешно, насколько всё абсурдно просто.

— Ай, да не слепи! – я закрыл глаза от сверкающей лысины Альберта.

– Ха-ха, смешно, Гений Комедии, – вздохнул доктор, — В общем, всё прошло успешно и намного быстрее, чем ожидалось — нанороботы разрушают куда лучше, нежели воссоздают.

– Не поверишь, я только что о том же самом думал!

– Не поверю. Этот богач, Григорий Арцепальс, сейчас наелся нанороботов и спит, перемотанный в кучу бинтов. А спит он в специальной капсуле экстренной консервации, замедляющей все процессы организма, чтобы хоть как-то попытаться спасти безнадёжные случаи. И вот эту капсулу ты повезёшь куда тебе нужно, – он активировал нейромодуль и начал скидывать файлы, — Ты должен принять облик вот этого человека, и при случаях показывать вот эти документы. Всё прописано, не прикопаешься.

— Понял, – киваю и с трудом встаю с кресла, – Ещё что?

— С тобой поедут два помощника. Что с ними делать — решай сам. Ехать вы планируете, как я и говорил, во второй город с купольным зоопарком. Там находится отдел наших коллег по продвинутой кибернетике, в котором вы собираетесь спасти обезображенного от взрыва Григория.

— К слову о кибернетике, -- поднимаю руку и перебиваю доктора, – Если всё удастся и у меня появится куча денег, то мне нужны все твои связи.

– И на кой?

– Новое тело.

– И на кой? – задрал он бровь, – У тебя проблема в мозгах, а не в теле. Именно в них засел вирус, а не…

– Ага, а ору я от боли в мозгах, а не мышцах, костях и жопе! – я стукнул костылём по ноге Альберта.

– Ай!

– Вот видишь? Больно? А была бы нога из металла – ты бы ничего не почувствовал. Плоть слаба, брат. Человек способен преодолевать лимит, установленный подсознанием, но тогда он добровольно разрушает своё тело и испытывает неимоверную боль. Для меня лимит – нормальное передвижение. В теории я могу ходить без костыля и выглядеть как обычный человек, но тогда от боли я потеряю сознание быстрее, чем пройду по этой комнате прямой и уверенной походочкой. Но если у меня будет полностью кибернетическое тело – эту боль я даже не почувствую.

– Звучит… логично, – кивнул собеседник, – Но с толпой смешаться всё равно не сможешь. Ты представляешь, как будешь выглядеть, если заменишь ВСЁ тело на импланты?

– Это меньшее, о чём я сейчас беспокоюсь! Я немощный овощ, Альберт. От меня шарахаются, любой шаг для меня сродни испытанию, а любая неудача – грёбаная пытка из боли и осознания своей никчёмности! Мне уже не быть нормальным человеком. Сейчас выбор между беспомощным инвалидом и разумной боевой машиной. Я предпочту второе.

– Понимаю, – вздыхает мужчина, – Но люди от тебя шарахаться будут не меньше. В современном мире полностью аугментированных… воспринимают как ходячее оружие. Тебе не поверят, если ты на каждом углу будешь орать, что это вынужденная мера. Аугментанты – абсолютные убийцы в современном мире. Все это понимают. Если готов пожертвовать остатками социальной жизни – я без проблем помогу.

– Хочу. Более чем.

– Тогда тебе и впрямь нужно во второй город. Военная кибернетика вся там. Сейчас, погоди…, – он вновь заглянул в интерфейс модуля, – Сейчас… ща-ща-ща… кое-что… ща… угу… ща… сейчас… кое-что узнаю… угу… а, ну и вот! Джек Моррисон сейчас как раз там. Его проект по квантовым серверам уже вошёл в финальную стадию, а помогающий ему завод кибернетики во втором городе как раз поставляет запчасти для ракетоносителей. Самое время, чтобы через него всё провернуть.

Джек Моррисон – одна из моих копий, созданных с целью отстроить полностью автономные сервера. Как видно – справился.

Именно его интервью я смотрел три дня назад.

– О, ну здорово. Тогда я хочу оформить заказ и приехать уже на установку.

– Нельзя. Ты понимаешь, что замена всего тела на военные аугментации охренеть как контролируется в первую очередь Атараксисом? Это тебе не по магазинам за покупочками ходить. Джек отписал, что сможет вклинить тебя в процесс производства кибернетики, но это окно занимает буквально полдня от начала сборки нужной аугментаций.

– То есть, у меня будет всего двенадцать часов на полную замену тела?

– Да. Ты приходишь, за минуту выбираешь всё необходимое и сразу же ложишься под нож. Не успеете – спалят. Сейчас, когда идёт активный из-за «Эдема» сборочный процесс, в него можно вклинить ещё одно звено, которое будет незаметно жрать по детальке из всего конвейера. На заводах и так много что теряется и бракуется, и если исчезнет ещё с десяток деталей – никто и не заметит. Но вот когда детали продолжат загадочно убывать на протяжении полусуток – тогда возникнут вопросы и начнутся проверки производства. И какое будет удивление, когда вместо ракетоносителей обнаружат аугментации и лежащее на операционном столе тело. Поэтому нужно обойтись без проверок. Деталей много, за их количеством не следят. Следят именно за статистикой брака. Как сказал Джек, двенадцать часов – максимум, на который закроют глаза, ибо такое периодически случается. Но не больше.

– И весь этот процесс пойдёт, когда система завода зафиксирует забронированный заказ?

– Именно. Так уж его настроили. Есть заказ – начинается незамедлительная работа. Влезешь в процесс с помощью хакерских штук – всё поломаешь. Ты-ж дебил.

– Что-ж, понятно…, – чешу затылок, – И как туда попасть?

– Как соберёшься, просто отпиши мне. Я устрою встречу. Сейчас главное бабло получи.

– Понятно. У меня ещё одна просьба.

– Ну что ещё?

– Ты можешь сдохнуть раньше, чем план подойдёт к финальной черте. И если это случится, то хрен ты мне передашь данные исследований, ради которых ты, собственно, и создавался.

– Перекинуть сейчас?

– Да. Скинь всё исследование оцифровки сознания и коды доступа к Эдему, – надеваю протянутый медицинский респиратор, дожидаюсь новых файлов и выдвигаюсь к двери, – Благодарю. Ещё что-то есть?

– Ах, да, – он перекидывает что-то ещё, – Если ты действительно к ноль-тридцать-второму, то покажи ему эти инструкции. Пусть и мне тоже алиби обеспечит.

Я киваю, в последний раз прощаюсь с доктором и иду согласно инструкциям.

Перво-наперво – обман системы видеонаблюдения. Как я и говорил, в моём импланте уже заранее вшита программа, меняющая видеоряд на всех взломанных камерах. Лишь после обработки второй программой, основанной на моём подсознании, запись возвращается на место с нужными мне изменениями. И сейчас происходит то же самое – я, можно сказать, неподконтрольно взламываю все системы наблюдения и с помощью нейросети меняю свой голос и изображение на совершенно другого человека. А данные для этой нейросети прислал Альберт в одной из электронных передачек.