Поиграем с Лайм

— Ой, да ну тебя! — обиделась Лайм, и просто вышла из библиотеки, грозно и со всей силы своей бушующей ярости притворив дверцу за собой.

— Что?! — возмутилась Лайм на неудомевающий взгляд сидящего у нее на плече Мики, — И ничего я ее не боюсь.

Мики фыркнул.

— Нисколечки. Просто не хочу мешать влюбленным.

Мики закатил глаза.

— Да. И вообще, это ее работа, что, убить ее за это теперь?

Мики зевнул.

— Вот-вот. И ничего она не страшная. Да.

Лайм, быстро сориентировавшись в уже пройденном лабиринте коридоров, вернулась в зал битвы с паладинами и снова наугад выбрав очередную дверь для дальнейшего исследования замка.

И снова скучные коридоры, тупики, повороты и мелкая шваль, не стоящая даже ногтя на мизинце бравого Мики. Нет, конечно, эти защитники королевской задницы значительно превышали потенциал тех низкоуровневых стражников из ловушки бесконечных комнат, но от них Лайм так же не получала ни достаточно количества опыта, ни удовольствия. Но в этот раз коридор почему-то постоянно прерывался всевозможными пропастями, скакал с одного этажа уровня на другой и был утыкан вращающимися лезвиями по самую жопу. А потому иногда путникам приходилось лазать по всяким, внезапно и совершенно случайно расположенным уступам, трещинам и невзначай подсвеченным факелами карнизам. На вопрос, нафига здесь этот бесполезный паркур, колдун ответил просто: «Да просто так».

И вот, снова финальная дверь цвета хаки, и снова помещение, абсолютно не похожее на королевские покои, или же помещение, где король в принципе мог бы обитать. На этот раз это была огромная комната со сводчатым стеклянным потолком, вся уставленная столами со всевозможными колбами, проводками, магическими кристаллами и прочими атрибутами волшбы и колдовства. Все, в этой комнате говорило — это лаборатория волшебников. Особенно на это намекали сами волшебники в темно-коричневых балахонах с капюшонами, полукругом собравшимися над одним из своих собратьев, что-то смешивающего за столом в дальнем угу комнаты.

Пока Лайм не заметили, она быстро спряталась за одну из тумбочек и стала наблюдать за собравшейся четверкой.

— А точно сработает?

— Да-да, это… не ебанет…

— Должно, — мрачно ответил смешивающий, на глаз залив в колбу красной жидкости, — Во всяком случае, так написано.

— На заборе, вообще то, тоже написано…

— Ой, Клив, все уже читали твою диссертацию, отстань ты уже с ней.

— Братья, тихо! — смешивающий снова сыпанул в приготовляемую субстанцию порошок золотого цвета, от чего раствор в колбе забурли и задымился, — Началось.

Волшебная братия кинулась врассыпную, укрываясь кто за чем успел. Прогремел небольшой взрыв, осколки стекла, бывшие некогда колбой, разлетелись по комнате, и теперь над местом приготовления зелья висело большое сизое облако, в центре которого можно было различить картинку утреннего леса.

— Э-хе-хе-хе, — потер руки тот, что был ответственен за зелье, — в этот раз сработало. Говорил я вам, что Брата Хекса надо было в порошок стирать, а вы Демитриуса, Демитриуса.

Волшебники что-то ворча под нос, вышли из своих укрытий и снова скучковались на прежнем месте, наблюдая за облаком.

— Так, это Королевский лес, если я правильно помню, — отвечающий за зелье сунул руку куда-то за облако и начала там копошиться, — Да как там управление то настроить… ща… во.

Он достал из облака желтую слизеобразную массу с человеческим лицом и пару раз тыкнул по носу.

— Я вас уничтожу… — прошипело лицо, моргая глазами.

— Угу, угу.

— Конечно.

— Думаете, я вас не… — продолжило огрызаться лицо, — меня, в порошок…

— Но сначала дело, — волшебник дал лицу щелбан, — Ты знаешь, что король сделает с нашими задницами, если мы не найдем Прародителя. Так что давай, работай.

— Ау… черт. Нет, не королевский лес. Это где-то на севере, за болотами.

На изображении были видны только кусты и деревья.

— И никого.

— Да, давай дальше. Ищи, где еще он был.

— Ща…

Изображение исказилось, заморгало, пошло пятнами. И через секунду проявилось вновь, но теперь там можно было различить те самые болота, о которых говорило лицо.

— Великанья Топь. Он явно тут проходил, глазом чую. Но давно. И… — лицо замешкалось, — он тут трахался?

— С кем? Там же только этот Ле Гуш то и живет.

— Ну, видно…

— Да не…

— Фу…

— Черт! Давай уже дальше, даже представлять не хочу.

На секунду в кадре появился и уже давешне обозначенный Ля Гуш. Лайм узнала в нем того самого принца, который ее поматросил и бросил. Ох, она бы его щас точно убила!

— Буэ…

— А что это, ква, тут нарисо… — обратился ля Гуш, глядя прямо на колдунов

— Переключай, переключай!

Изображение снова зарябило и начала перенастраиваться. На этот раз они показали массивные городские ворота. Там все так же молчаливыми памятниками стояли двое стражей.

— Да и без этого понятно, что он уже в городе, сигналка не зря тогда сработала. Дальше.

Теперь изображения начали сменять друг друга гораздо чаще, показывая те или иные достопримечательности города, пока не дошли до замка. А затем и до его внутренностей.

— Хе-хе, значит он уже в замке, а это значит…

И тут снова изображение сменило предыдущее, и Лайм увидела свою собственную задницу. Не сказать, что ей не понравилось, задница у нее была что надо, но отрастить там пару глаз, она все же сразу же отрастила.

Оказывается, прямо за ее спиной, на стене красными свяетящимися чернилами был нарисован знак в виде руки с глазом на ладони.

— Что?

— Он здесь?!

Лайм слегка подвисла. Этот знак показался ей до жути знакомым, но она все никак не могла вспомнить, где же его видела.

— Схватить его!

— Не дать уйти!

Не могла вспомнить. Пока газ не моргнул, и из него не стала вылезать рогатая фигура Членотавра.

— Ах, вот откуда я его помню! — радостно хлопнула себя по лбу Лайм, вставая из-за своего укрытия, — Привет, сладенький!

— Это еще кто такая!

— Все равно убить! Убить всех! — фальцетом заверещал кто-то из волшебников.

— Ну что же вы так, мальчики, — Лайм вышла на середину зала, даже не обнажив меча, предвкушая веселое времяпровождение. С приятным удивлением, она обнаружила еще четверых таких же могучих, сладострастных и жаждущих насадить ее маленькую зеленую тушку на свои большие елдаки, Членотавров, — Ну кто так встречает девушку, а?

Растворив свои и так немногочисленные одежды, и представ во всем своем великолепии, Лайм ознаменовала начало легендарной оргии, в которой никто не ушел обиженный.