Поиграйте с Женечкой

— Пожалуй, отдам… — ведет он бровью, и уже тише добавляет. — Не люблю работать с новичками.

— На меня не жалуешься… — в тон ему отвечаю я, тоже снижая громкость.

Мы встречаемся в зеркале заднего вида возбужденными от общих воспоминаний взглядами. Ловлю там же злой взгляд азартно ухмыляющегося Немца, тоже рассматривающего наш флирт в зеркале.

— Какая удобная профессия — фотограф! — явно пытаясь зацепить Олега, хмыкает он.

Легкое недоумение на лице Аронова резко стирается снисходительной усмешкой.

Черт…

Понеслось!

Чувствую внутри Аронова что-то хищное, тонкое и вкусное, разворачивающееся как пружина.

— Не жалуюсь…

Его вальяжный тон заставляет меня растекаться по сиденью.

— Еще бы ты жаловался!

— Эдипов комплекс.

Олега явно развлекает происходящее.

— Думаешь, я завидую тебе? — начинает борзеть Немец, переходя на немного хамоватые интонации. — Мне не нужно оправдывать желание видеть женщину обнаженной своей профессией.

— Комплекс Эдипа уместен в отношенческом треугольнике, когда более низкий по статусу самец, опекаемый более статусной самкой, как ребенок, желая владеть ей, одновременно испытывает враждебные ревностные побуждения по отношению к самцу, находящемуся с ней в одном статусе и предпочитаемому ею. Но, вообще, акулы психоанализа утверждают, что данное явление уместно только до пубертатного периода, а дальше переходит в банальную ревность, — с почти неуловимой издевкой в голосе читает Олег короткую лекцию. — Ты, как парень одаренный (у вас же там все одаренности), думаю, быстро сделаешь выводы, и поработаешь над своими комплексами. Или, по крайней мере, прекратишь демонстрировать их так открыто. Желаемая тобой самка их не оценит, — ухмыляется Аронов, притормаживая у тротуара.

— На выход! — уловив атмосферу, толкает в плечо разъяренного Немца мой Веселый ангел, пытаясь сдержать смех.

Когда двери за ними захлопываются, Олег переводит на меня насмешливый взгляд:

— Даже «спасибо» не сказал за консультацию.

— Ты такая сволочь! — находясь то ли в шоке, то ли в кайфе, начинаю смеяться я.

— Бывает… — подмигивает он, подхватывая мою кисть и целуя пальцы. — Это было немного жестоко, но теперь у него чисто гипотетически будут шансы. Это мой подарок тебе — после этого, он станет для тебя еще более «вкусным».

— Спасибо, что заботишься о моем «питании». Ты щедр.

Часть 33 — Игра на вылет (часть 5)

Этот вырванный у проваливающейся сессии выходной мы проводим вдвоем. Я чувствую, что ему очень это надо. Между нами нарастает тихий коллапс.

Забравшись в кресло с ногами, я выбираю фильм, мы решили посмотреть что-нибудь вместе.

Олег иррационально заботлив. Чувствую себя ребенком. Накормлена, переодета, согрета. Мой телефон заряжен, вещи закинуты в стирку, заказно много вкусненького и всё, что я люблю. Мои ботфорты временно конфискованы в связи с травмоопасностью и куплены офигенные итальянские сапожки на небольшой танкетке. Под брюки. Шерстяные стильные клетчатые брючки куплены тоже!

Черт…

Он так напряжен, на самом деле, что мне даже страшно спорить с ним на эту тему.

— Одноразовая акция! — психую я на этот шопинг.

— Конечно, — кивает он. — Как скажешь. Можешь воспринимать, как одолжение мне. Мне необходимо чувствовать, что ты в безопасности и в комфорте.

Да, к хорошему быстро привыкаешь. Но мне, на самом деле не нужно этого всего. Мне достаточно просто его рядом, хотя бы раз в неделю. Вот так попялиться в телек вместе, а потом «съесть» друг друга несколько раз. И чувствовать, как он спокойно спит. Пусть даже не со мной. А здесь, на своем огромном королевском кресле.

Его иррациональная потребность в заботе обо мне немного шокирует.

— Я вижу, что ты очень вымотана, — оправдывается он.

Да??

А мне кажется я еще протяну несколько недель в таком режиме! Мне кажется, что вымотан, как раз, он!

И когда я настаиваю на совместном анализе этого необъяснимого феномена — парадоксальной заботливости не очень ему свойственной, он всегда съезжает, требуя оставить ему хоть что-нибудь всё еще непонятое мной в его поведении.

И я оставляю… Пусть наслаждается! И только изредка, когда он уже совсем переходит границу адекватности «бью по рукам».

— «Запах женщины», «Семь», «Профессионал»… — зачитываю ему вслух, пока он раскладывает кресло, в которое мы планируем забраться с тарелкой всякой вкуснятины, купленной специально для оформления этого вечера и меня.

— Выбери сама… — наклоняясь сзади, заглядывает в экран.

Там список фильмов, которые мне интересны. Часть из них я уже видела, но хочу посмотреть еще раз в его компании.

— Исследуешь меня?

Я постоянно изучаю все, что он читает.

— Скорее перенимаю твой исследовательский инструментарий. Список не удаляй.

— Тогда «Форест Гамп», — выбираю я.

— Что ты натворила в университете?

Ну, наконец-то! — улыбаюсь я про себя, оценивая его выдержку.

— Стащила ключи от компьютерного класса, чтобы распечатать файл.

— И всё?

— Неа… Меня там застукали с моим полуголым старостой. Тоже в весьма сомнительном прикиде. Я же не рассчитывала на свидание. Думала добегу быстренько и всё! Обернулась одеялом…

Его брови взлетают. Делает поощрительный жест рукой, прося продолжение.

— Ну а собственно всё! — хмурюсь я. — Но наш воспитатель так озабочен, что иных интерпретаций, кроме как самых напрашивающихся, у нее не возникло.

— Ты не трогала его?

— Боже меня упаси! Он еще совсем малыш. Вкусно только подразнить, — ухмыляюсь я. — А ну и… принародно подарила подшивку горяченьких журналов нашему воспитателю, чтобы меньше интересовалась нашей личной жизнью. На утро. Стащила у одногруппника. Но это уже ничего не меняло! Она все равно уже накатала докладную.

— Женя… — вздыхает он. — Ты как ребенок! Почему тебя не выгнали?

— Могли бы! — оцениваю я еще раз ситуацию. — Но в моей группе поддержки декан, пара-тройка кандидатов-докторов и психолог — я пишу за неё научно-исследовательские эссе в аспирантуру.

— Хороший тыл… — усаживаясь в кресло, комментирует он.

— Доктора не за «спасибо» старались! — вспоминаю я множество наложенных на меня «епитимий», которые мне еще предстоит отрабатывать до самого нового года. — Имеют меня как хотят!

— М?

— Да-да… Теперь придется вести лекции и делать кучу дополнительной работы.

— А.

И я тихо смеюсь, кайфуя от его выдержки. Ни одного упрека или вырвавшейся из-под контроля эмоции. Правильно! Ему не о чем беспокоиться.

— В чем интерес декана? — прищуривается Олег, как всегда улавливая намеренно пропущенные мной детальки.

— Он мужчина… — развожу я руками.

— Осторожней, Женечка…

— Не волнуйся, — успокаиваю его. — Он правильный декан — ему и взгляда много.