Поиграйте с Женечкой

Брутальный болезненно постанывая крутится перед зеркалом, заглядывая на свою спину.

— Ты чего?

— Да болит…

— Где? — подхожу я со спины.

— Под лопаткой, — ведет плечами.

Кладу пальцы ему на спину. У него красивая спина, видна каждая мышца. Играю на нем как на рояле, вслушиваясь в свои ощущения. Чувствую пальцами более тугие участки, чем симметричные им, с другой стороны. Вдавливаюсь.

— Да-а-а…

— Стой ровно.

Проминаю ему несколько точек под его восторженные стоны и шипение.

— Тебе надо к массажисту. Ты вынужденно сидишь в одной позе, — положив ладони ему на плечи, веду ими, скручивая его немного относительно оси. — Вот так сидишь. Из-за этого там гипертонус и перекос мышечного каркаса защемляет нервы.

Разглядываю его позу.

— На компе играл?

— В страйк… всю ночь резались! Ты на массажиста учишься?

— И на него тоже, — шлепаю его по голой спине. — Не сиди в такой позе. Выхватишь невралгию.

Возвращаюсь к учебникам. Неорганическая химия. Чтоб ее…

— Детка? — заглядывает Крис. — Учишь?

— Мхм…

— Женечка, мне срочно нужно в банк, а там Тома не приехала. Барин гневается. Ты с ней договаривалась на сегодня?

— Да.

— Порешай!

Очень странно. Тома едет от нашего агентства в Европу на конкурс Мисс чего-то там. И пищала от счастья, когда Олег выбрал именно ее. Она не могла просто забыть. Самолет завтра.

Оставляю учебники. В своей уже заканчивающейся записной ищу номера, которые она оставляла мне. Вот… Родителей. Звоню ее маме.

— Здравствуйте. Извините за беспокойство. Мы не можем дозвониться до Тамары, это с работы. Не подскажете?..

— Тамара… — убитым голосом. — В реанимации.

— А что произошло?

— Гололед… Затылком о бетонный бордюр… не приходит в себя.

— Ооо… В какой она больнице?

— Краевой.

— Я перезвоню Вам.

Вылетаю, спускаясь быстро до фотолаборатории. Аронов должен быть там. Но он выходит из фото-павильона. Мы сталкиваемся. Перехватывает за талию. Следом за ним выходит компания Лоры и Кати, человек пять.

— Ходи спокойно. Что ты бегаешь?

— Так быстрее.

— Навернёшься на своих каблуках. Отшибешь еще что-нибудь, кроме ВТУ. Где Тома? — недовольно.

— Кстати об этом. Олег, Тома в реанимации, упала, затылком об бетон. Не приходит в себя.

Молча слушает.

— Понял.

— Что мне делать?

— Олег, а можно я вместо неё поеду? — Катя.

— А почему ты? Вторая кандидатура была моя! — еще одна девочка.

— Олег, кто теперь поедет?!

Начинается спор и перебранка.

Мои брови возмущенно взлетают вверх. А ведь они общаются с Томой!

Челюсти Аронова сжимаются.

— Олег, давай, денег соберем? — снижаю я голос.

— Не надо собирать ничего, — девчонки замолкают, поворачивая головы на его голос. — У меня в столе конверт с деньгами на ее поездку. Отвези родителям.

— Так кто едет, Олег?

Он пренебрежительно морщится.

— Что это? — смотрит он мне в глаза.

— Это и есть истинная социопатия, — пожимаю я плечами. — Неспособность устанавливать глубокие эмоциональные связи. Даже их имитировать. Примитивная социопатия. На фоне недоразвития интеллекта и психики. Как у имбицилов. Куры.

— Наверное.

— Олег! Ну, кто едет?

Они даже не догоняют, что мы разговариваем о них.

— А ты-то что волнуешься? У тебя даже визы нет!!

— А тебе откуда знать?!

Продолжаются перебранки.

— Все свободны! — переводит он на них взгляд.

— Ну, Олег!

— Свободны, я сказал.

Разворачивается, уходит.

— Чо к чему?…

— Мы-то тут при чем?..

Иду за ним. Слышу в след:

— Ну, понятно кого отправит!

— Да, конечно…

— Ну, а как вы хотели?! Такие вещи надо отрабатывать!

Куры!!

Захожу к нему. Курит на своем кресле у приоткрытого окна.

— Сними эти чертовы каблуки, Женя. Гололед. Надень берцы.

Киваю. Сажусь к нему на колени, закапываясь пальцами в волосах и прячу его лицо у себя на шее. Вдыхаю поглубже.

— Женечка… — шепчет он. — Береги себя.

— И ты, — заглядываю я в его глаза. — Береги себя. Ты для меня очень ценен. Так, как никто другой.

— А мне показалось ты сравнила меня с толпой туристов.

— Нет. Я сравнила тебя, стоящего в этой толпе и тебя, зашедшего в глубину.

— Женя, — перехватывает он моё лицо, внимательнее вглядываясь в глаза. — Ты пугающе глубока. Не уверен, что смогу выплыть.

Делаю затяжку из его пальцев. Дым клубится и развеевается порывом холодного воздуха.

— Какой кайф тонуть в лужах? Зачем тонуть, если цель выплыть? Уж если и решаться, то погружаться в океан. Без оглядки. Я смогу стать для тебя океаном. Я это в себе найду для тебя.

— В этом я не сомневаюсь.

— В чем сомневаешься?

— В том, что получу от процесса удовольствие.

— Удовольствие?… В этом я сомневаюсь тоже. Удовольствие здесь получу я. А ты… ты получишь такой уровень связи и моей заботы, при котором тебе станет легко и спокойно.

Мой взгляд теряет фокус, я вижу его как в тоннеле. Края картинки заливает темным. Я чувствую, как внутри него все разливается умиротворенной эйфорией. Это хорошее чувство, мы на правильном пути.

Встряхивается!

— Как же ты одаренно втаптываешь меня Вниз! — пытливо прищуривается. — Откуда такие навыки?…Сколько тебе лет, Чудовище? По-настоящему. Вне этого тела? Куда исчезла сейчас моя маленькая девочка? И кто передо мной?

— Пытаешься удержаться на плаву, анализируя меня? Зря. Тебе же хочется туда, Зверь мой. Зачем ты упёрся? Там, куда я зову тебя, меня гораздо больше. Ты же хочешь получить еще немного больше меня? Закрой глаза… иди во тьму… там я… я растворю все твои страхи… и вопросы… мы станем целым… так как ты хочешь… так, как тебе нужно… там это возможно…

Мы зависаем глаза в глаза.

Ручка на двери со специфическим звуком опускается. Я поспешно встаю с его колен, он отъезжает на кресле чуть дальше. Таня улавливает эту суету и наши вырванные из погружения растерянные взгляды.