Поиск

Вампирша поднесла руки к плечам, готовясь снять удерживавшие ткань серебряные пряжки, но Эрфиан жестом остановил ее.

— Не нужно. Минар права — ты не стоишь даже мгновения моих страданий.

— Служанка — вот кто знает о любви все. И что, Эрфиан? Ты уйдешь?

— Да. Прямо сейчас. Не вижу смысла дожидаться рассвета.

— Не думаешь, что нужно поблагодарить меня?

— Ты права. Спасибо за боль. Ты многому меня научила. Я не забуду урок.

Нави опустила ресницы, и по ее щекам потекли слезы. Эрфиан не мог поверить своим глазам. Даже сейчас она умудряется с ним играть?..

— Я спасла тебе жизнь.

— Такая жизнь мне не нужна.

— Ты никогда не был жестоким, Эрфиан. Неужели я обидела тебя?

— В этом нет твоей вины.

— Позволь мне сделать для тебя кое-что… хорошее.

Не услышав ответа, вампирша продолжила:

— Мне не хочется, чтобы ты ходил по пустыне. Здесь неспокойно.

Эрфиан в этом не сомневался — он хорошо помнил воинов с печатью, которые встретили его так, словно он был их врагом.

— Я отведу тебя к существу, которому можно доверять. Ты найдешь пищу, воду и кров. Вероятно, он станет твоим наставником. Это мой… близкий друг.

— Он вампир? Темный эльф? Светлый эльф?

— Увидишь. Ты согласен?

— Согласен.

— Как и с тем, что ужин подождет?

Вампирша тронула серебряные пряжки на плечах, и легкая ткань опустилась на пол. Эрфиан смотрел, как она переступает через платье, подходит к нему, берет за руки и прижимает его ладони к своей груди. После всего, что он узнал и увидел сегодня, он должен ненавидеть ее, но он не чувствовал ненависти. Ему было все равно, кого она любит, кто спит в ее постели, куда она уходит, почему ни о чем не рассказывает. При мысли о том, что они с Минар вытворяли у нее за спиной, он чувствовал себя виноватым, хотя не так давно месть казалась сладкой, как мед. В этом не было здравого смысла, к которому Эрфиан так привык, но он любил эту женщину. Существо, желающее уничтожить всех себе подобных, причинившее ему столько боли, существо, мысли о которого так долго лишали его сна. Женщину, которая когда-то вылечила его, а потом подарила надежду. Пусть ложную, но он жив. Вместе со страданиями боги дают и силы для того, чтобы их вынести.

— Ужин подождет.

Часть третья. Я вижу сквозь тьму. Глава первая. Эрфиан

1975 год до нашей эры

Аравийская пустыня

Существо было старым. Таким старым, что Эрфиан затруднялся даже предположить, как давно боги подарили ему жизнь. Сперва он решил, что это человек, но засомневался — незнакомый запах сбивал с толку. Выглядело существо как человек. Очень старый человек — изможденное лицо, морщины, потускневшие глаза, длинные седые волосы. Руки существа покоились на груди, и оно смотрело на Эрфиана, чуть прищурившись.

— Подойди, юноша.

Слуга-темный эльф, приведший гостя, легко подтолкнул его в спину — не повелительно, а ободряюще. Эрфиан приблизился к ложу старца.

— Как прошло путешествие? Не беспокоили ли вас разбойники?

— Нет… — Эрфиан запнулся, не зная, как обратиться к старцу. — Никаких бед не приключилось, слава богам.

— Боги милостивы, — согласилось существо. — Что первым делом должны говорить воспитанные эльфы, оказываясь в гостях?

— Меня зовут…

— Я знаю твое имя, Эрфиан. Воспитанные эльфы говорят, зачем они пожаловали.

Слуга, поймав взгляд гостя, улыбнулся и пожал плечами.

— В вежливости ты не силен, — заговорил старец. — Где твоя спутница?

— Ты не назвал мне своего имени и говоришь о вежливости?

Существо тихо рассмеялось, прикрыв глаза.

— Так что привело тебя сюда, юноша?

— Нави сказала, что я найду воду, пищу и кров. И обрету наставника.

— Ты хочешь быть моим учеником, Эрфиан?

— Это зависит от того, чему ты можешь меня научить.

— Это зависит от того, чему ты хочешь научиться. Ты знаешь, чего хочешь, Эрфиан?

Не дождавшись ответа, старец поднял руку и пошевелил в воздухе пальцами.

— Проводи гостя в один из свободных шатров, Давид, проследи за тем, чтобы он был сыт и ни в чем не нуждался. Возвращайтесь на рассвете.

Слуга, названный Давидом, попросил прощения за то, что не может предложить Эрфиану более пышную трапезу — только хлебные лепешки, орехи и немного высушенных на солнце фруктов. Время близилось к полуночи, они решили поужинать у костра, и вскоре к ним присоединилась другая служанка, совсем юная девушка с длинными, почти до колен, светлыми волосами, назвавшаяся Весной.

— Это я дал ей имя, — пояснил Давид. — Я нашел ее в одном из городов во время очередного путешествия. Она, тогда еще кроха, потерялась и была так напугана, что не смогла сказать, как ее зовут. Как раз закончилась зима, и я решил — назову малютку Весной. Для нее начнется новая жизнь. Весна приносит обновление.

Девушка болтала без умолку, но не забывала подавать Эрфиану и Давиду лепешки и кусочки сушеных фруктов. Гость рассказывал о путешествиях и о приключениях, пережитых в пустыне. Когда он притомился, Весна принесла маленький барабан и, легко постукивая по натянутой коже пальцами, поведала слушателям историю любви дочери правителя большого города и молодого охотника. Закончилась история печально, и Давид упрекнул рассказчицу в том, что она может испортить настроение гостю. Весна не обиделась: следующей на очереди оказалась знакомая Эрфиану легенда об эльфийке-воительнице Кохабе, обретшей и армию, и любовь, и обруч Жрицы. Весна, скромно опустив глаза, призналась, что первую историю сочинила сама.

Костер начал догорать, и в него подбросили сухих веток. Давид слушал девушку, задумчиво перебирая каштановые кудри — длинные и ухоженные, любая женщина позавидовала бы. У него были непривычные для темного эльфа ореховые глаза, лучистые и ясные — глаза существа, обладающего острым умом. И он, и юная Весна говорили на нескольких языках, включая эльфийские наречия, умели читать и писать, прекрасно разбирались в астрономии и целительстве. Но больше всего Эрфиана удивляло то, как они себя держали. В них не было подобострастия, к которому он привык, общаясь с Минар. Если речь заходила о старце, его имени не называли, говоря исключительно «он», но и слов «хозяин» или «господин» тоже не произносили. Давид и Весна не вели себя как слуги, а Эрфиану было уютно в их обществе, и он решил, что подумает обо всем завтра.

После того, как хорошенько выспится.

Их с Нави путешествие по пустыне заняло пару лун. Когда небо начинало светлеть, вампирша исчезала, на закате появлялась снова. За все это время они обменялись несколькими ничего не значащими фразами и делали вид, что встретились впервые. Хотя Эрфиану и не нужно было притворяться. Что-то изменилось в нем за эти две луны. Он до сих пор думал, что Нави красива, как первые звезды. Его сердце начинало биться чаще, когда он вспоминал последнюю ночь в замке, которую они провели вместе. Он бы не сомневался ни мгновения, если бы она сказала, что хочет это повторить. Он продолжил бы говорить ей «да» и потом. Но часть его души, разбуженная вампиршей и когда-то походившая на свободно парящую птицу, превратилась в холодный камень. Так человек, которого ослепило солнце, закрывает глаза ладонью и не торопится их открывать. Эти мысли не радовали и не печалили. На ум приходило одно слово: «повзрослеть».

* * *

Давид разбудил гостя на рассвете. В путешествиях Эрфиан привык спать на земле и уже знал, что пара часов сна восстанавливает силы получше целой ночи, проведенной в мире грез. Он чувствовал себя великолепно: отличное настроение, ни намека на усталость, свежая голова и готовность к разговору со старцем, что бы эта беседа ни принесла.

— Вампирша Нави ушла, — сообщил Давид. — Она попросила прощения. И понадеялась, что ты не держишь на нее зла.

— Не держу.