Пока длится ночь
Шрифт:
“Больше всех надо?” – спросил себя Вася и остался сидеть, вцепившись в руль.
Толик побежал к “мерсу”, стал рыться в багажнике. Оттуда полетели какие-то вещи. Он вдруг вытащил небольшую пластиковую канистру, которую Родион частенько возил с собой “на всякий случай”. И тут Люба нагнала его, начала кричать. Вася вздохнул. Они всю дорогу ругаются, эти двое, и умудряются быть счастливыми вместе. А он?
– Что там такое? – слабо спросила Соня, силясь подняться. – Что случилось?
– Кристина вырубила Стаса и сбежала. Толик, кажется, собирается тут всё сжечь, – ответил Вася.
–
Он посмотрел в зеркало заднего вида. Истеричка Соня рассуждает о дружбе? Кто бы мог подумать.
В этот момент что-то щелкнуло и вдруг само собой на полную катушку включилось радио. Выдало вступление к старой песенке про дружбу. Слов не было, но он их помнил и так, они всегда отзывались в его душе:
Ничего на свете лучше нету
Чем друзьям бродить по белу свету
“Да, черт возьми, это же мои друзья!” – пронеслось в голове. И Вася рванул из машины.
Глава 18
***
Дверца “хонды” распахнулась, Вася выкатился из машины и побежал к друзьям.
Люба как раз вскочила и хаотично забрасывала разгорающееся пламя песком, зачерпывая его ладонями. Проще было бы потушить костёр салфеткой. Заросли разгорались всё жарче.
Толик глядел на плети огня с блуждающей улыбкой, его словно загипнотизировало. Он стоял очень близко к кустам, вот-вот должна была вспыхнуть одежда. Вася первым делом оттолкнул его подальше, и взялся оттаскивать Любу от пожара. Она отпихивалась локтями:
– Пусти, придурок, мы вместе тут сгорим по твоей милости! – но потом увидела, что это не Толик, и притихла.
Тут же резко дёрнулась, вырвалась из рук Васи. Подскочила к замершему мужу и принялась колотить его по плечу кулаками. Тот словно не замечал этого, стоял истуканом, только слегка покачиваясь под яростной атакой.
Вася заревел медведем и ринулся к ним, попытался оттащить женщину.
Толик пришел в себя и с опущенными руками смотрел на Любу. В глазах его сквозил испуг и удивление.
Вася оттолкнул его подальше и от жены, и от огня. На всякий случай.
Любу схватил крепче, теперь уже не выпустит.
– Успокойтесь, блин! Чего творите?! – рявкнул Вася.
От его голоса все притихли. Он и сам не ожидал от себя такого. Тоже успокоился, отпустил Любу, но был наготове. Шагнул к Толику, похлопал по плечу.
Заросли полыхали. Друзья втроём смотрели на языки огня, пробегающие по тонким веточкам, на скручивающиеся в жаре листья, на снопы искр, взлетающие в небо. Люба заплакала. Вася погладил её по плечу, она ткнулась ему лицом в грудь и разрыдалась. Толик повернулся к ним. Глаза его отрезвели, он был смущен.
– Я это, – пробормотал он, дотрагиваясь до жены, – прости, нашло что-то. Надо выкурить её оттуда, понимаешь?
– Дурак, – всхлипнула Люба, но отодвинулась от Васи, взяла мужа за руку.
– Что теперь делать? – спросил Толик, неуверенно косясь на огонь.
– Ива сырая, плохо занимается, – пробурчал Вася. – Бензин кончится, и само потухнет. Но какое-то время ещё погорит.
Вася посмотрел на “хонду”. Соня маячила там – приподнявшись, наблюдала за ними. Он шагнул было к жене, но заметил, что её лицо исказила
неприязнь. Вася передумал и вернулся к друзьям. “Господи, да сколько можно перед ней унижаться. Хочет лежать там в одиночестве - на здоровье”.Друзья втроём пошли к костру, Вася - впереди.
Он приблизился к лежащему Стасу, вопросительно глянул на Вику:
– Как он?
Вместо неё ответила Люба:
– Сотрясение, скорее всего, но, надеюсь, ничего критичного.
И добавила, как бы про себя:
– Плохо, конечно, что в сознание не приходит, но тут мы ничего не можем сделать.
Вася оглянулся на друзей:
– Значит, так, – Вася задумался. – Значит, делаем так. По кустам она далеко уйти не могла, где-то тут прячется. Все вместе, рядом, идём от костра к месту, где ты череп нашёл, потом туда, где горит. – он показал рукой. – Если понадобится, используем фонарики. Но там и так света достаточно.
Ивовые заросли чадили едким дымом, который постепенно заволакивал пляж.
Люба с Толиком изумленно слушали Васю. На их памяти он, кажется, впервые распоряжался.
Вася кивнул Вике:
– Ты оставайся тут, со Стасом. Мало ли, – он снова с тревогой посмотрел на сыщика. Тот лежал неподвижно. Темные намокшие волосы колечками прилипли к высокому лбу. Пластырь на виске немного напитался кровью.
Вася присел на корточки рядом с ссутулившейся Викой, легко сжал тонкое запястье:
– Всё хорошо будет. Мы её найдём.
Вика покачала головой. Она чуть не плакала. Казалось, сейчас повиснет на плече, начнет причитать: “Не уходите”. Но она не стала. Посмотрела на Васю, криво улыбнулась:
– С нами всё в порядке будет. Идите. Я тут посторожу. Если она выйдет, я крикну, и вы уж тогда поспешите.
***
Ребята ушли. Костёр едва тлел. Но было светло из-за пожара.
Вика встала, собрала из поленницы последние ветви и бросила их в умирающее пламя.... Голова кружилась, было ощущение, что пространство движется по кругу, постепенно закручиваясь в тугой ком.
Она села рядом со Стасом на песок, взяла его за руку и прикрыла глаза. Какая хорошая, широкая ладонь у него, сильные пальцы. Она погладила любимую руку, и от этого ей стало немного полегче.
Время тянулось томительно. Женщина начала напевать, повторяя одно и то же по кругу, словно заклинание:
никогда не наступит утро
если мрак в душе
и мне кажется, как будто
меня нет уже
Круге на третьем Стас сжал её ладонь, пошевелился.
***
Вика держала его за руку и заглядывала в глаза. На лице её странным образом сочетались ужас и надежда.
– Ты… ты как? – прошептала она, присматриваясь с тревогой.
– Я? – он потрогал голову. Удивительное дело, она совсем не болела, хотя рана на виске ощущалась. Сознание окончательно прояснилось, и картина произошедшего предстала перед ним ярко, как будто он с самого начала знал, но забыл.