Пока еще жив

Знаете ли вы вообще, кто я такой?

Ничего, скоро узнаете».

90

— 18.30, вторник, 14 июня. Это двадцатый инструктаж по операции «Икона», — сказал Рой Грейс, обращаясь к следственной группе. — У нас появилось кое-что новенькое. — С этими словами он выразительно посмотрел на Поттинга. — Норман, можете рассказать о доме Майлза Ройса?

— Я взял с собой детектива Николла, а также Лорну Деннисон-Уилкинс и фотографа Джеймса Гартрела для фиксирования хода осмотра. Мать Ройса нисколько не преувеличивала, когда заявила, что ее сын — большой поклонник Геи. Дом буквально набит всяким барахлом — буквально ступить некуда. Честно говоря, никогда еще не видел ничего подобного. В каждой комнате картонные фотофигуры в полный рост, платья, записи, сувенирные программки и груды газетных и журнальных вырезок. Все валяется на полу, кое-что приклеено к стенам. По-моему, он был не просто фанатом, а настоящим маньяком, одержимым. Или, правильнее сказать, оригиналом-эксцентриком. В некоторые комнаты невозможно открыть дверь — завалена хламом. Если понадобится, Лорна завтра туда наведается, чтобы составить опись всего этого дерьма.

— Признаться, меня беспокоят такие люди, — признался Грейс. — Эти чокнутые фанаты, они действительно одержимые и непредсказуемые. Но больше всего меня сейчас беспокоит то, что фанат Геи мертв, а сама Гея находится в нашем городе. Это может быть чистой воды совпадением. Но может быть для нас и важным направлением расследования, если мы пытаемся выяснить, с кем из других фанатов Геи связан Ройс.

Он посмотрел в свои записи.

— В настоящее время, судя по тому, что рабочая группа из ОВТ нашла в компьютере Ройса, существует небольшая группа преданных поклонников Геи, которые обменивались информацией о ней и постоянно соревновались друг с другом на аукционах, где появлялись ее вещи. Похоже, одну особенно рьяную поклонницу Геи зовут Анна Галишия. Между ней и Ройсом велась настоящая война. Именно поэтому она и представляет для нас несомненный интерес. — Он снова заглянул в блокнот. — Конфликты разгорались нешуточные, и предметом споров обычно становились вещи Геи, которые она надевала во время концертов и которые так или иначе попадали на аукцион. Они пытались перехватить их друг у дружки, перебивая цены. Наши спецы продолжают копаться в ее электронной почте. Я попросил Аннализу Винир пробить Анну Галишию по нашей базе. Кое-что есть. — Он кивнул Аннализе.

— Вечером в минувшую среду, — начала Аннализа Винир, — полицейский отправился в Гранд-отель по звонку третьей степени опасности. Звонок поступил от женщины, пожаловавшейся на то, что ее избили два охранника Геи Лафайет. Она назвалась Анной Галишией. Руководствуясь полученной из ОВТ информацией о связи между ней и Ройсом, мы отправили двух полицейских в форме по указанному ею адресу. Там ее не оказалось. Она дала неправильный адрес.

Гленн Брэнсон нахмурился.

— Зачем называть неправильный адрес, если подаешь жалобу?

— Вот именно, — согласился Рой Грейс. — Судя по всему, она была сильно не в себе. Но зачем давать вымышленный адрес? — Он оглядел одного за другим своих подчиненных. — Есть соображения на этот счет?

— Мне это представляется бессмыслицей, — ответил Грэм Болдок.

— И мне, — сказал Гай Батчелор. — Если ты жалуешься, то жалуешься. Если тебе есть что скрывать, ты ни за что не станешь жаловаться. Непонятно. — Он пожал плечами.

— Что-то эта особа мне не нравится, — произнес Грейс. — Надо ее разыскать. И побыстрее.

91

— Как я могу снять фильм с многомиллионным бюджетом, когда ведущий мудак-актер занимается всякой херней, черт бы его побрал! — рявкнул на весь Банкетный зал Ларри Брукер, обращаясь к несчастному третьему ассистенту режиссера Адриа Гонсалесу.

— Хотите, чтобы я ответил на этот вопрос? — спросил Адриа, вскинув руки в жесте отчаяния.

Обязанности его сводились к тому, чтобы доставлять на съемочную площадку Гею, Джадда Халперна и других главных актеров и препровождать назад после завершения работы. Двадцативосьмилетний мужчина с румяным лицом и коротко стриженными непокорными рыжими волосами, в синей футболке с надписью «Королевская любовница», шортах и кроссовках, он постоянно носил гарнитуру с наушниками и микрофоном, мобильный телефон и пейджер на ремне. Кроме того, Адриа никогда не выпускал из рук список телефонов. Сейчас он пожал плечами и выразительно посмотрел на Брукера. Обеих звезд отличало непомерное себялюбие, и их взаимная неприязнь день ото дня становилась все сильнее и сильнее.

Халперн уже дважды заставлял Гею ждать, и вот теперь она отказалась выходить из трейлера на съемку эпизода, в котором участвовали они оба, пока ей не сообщат, что партнер уже на съемочной площадке и готов сниматься.

Свидетелями последней вспышки гнева Ларри Брукера на этот раз были режиссер, группа операторов и остальные члены съемочной группы. Лысый загорелый продюсер в черной рубашке от Версаче, расстегнутой на груди и открывавшей взору золотой медальон, черных брюках и сапожках на высоких каблуках, надвинулся на Гонсалеса, как какой-нибудь марионеточный диктатор, и схватил за футболку.

— Какого хрена тут происходит? Мы уже полчаса ждем этого чертова засранца. У нас график, которого мы должны придерживаться. Два полных автобуса статистов ждут его!

Не выпуская футболки Гонсалеса, он повернулся к линейному продюсеру Барнаби Кацу, толстенькому коротышке сорока с небольшим лет, с проплешиной на макушке, предательски выглядывающей из зарослей буйных кудрей. Кац, судя по всему, пребывал на грани нервного срыва. Одет он был в бесформенную рубашку лесоруба, мешковатые джинсы и старые ботинки.

— Какого черта ты тут стоишь с пальцем в заднице? — заорал на него Брукер и выпустил футболку Гонсалеса, который на мгновение застыл на месте, не зная, как поступить дальше.

— Пойду поговорю с ним, — пообещал Кац.

Брукер постучал пальцем ему в грудь.

— Нет уж. Я пойду. Не возражаешь?

С этими словами он пулей вылетел из Банкетного зала, выскочил из здания и устремился через все поле к трейлерам. На улице, протянувшейся за лужайкой Павильона, кордоном охранников и рядом грузовиков, собралась толпа, жаждавшая хотя бы одним глазком увидеть звезд, главным образом Гею.

Ларри Брукер был не в себе.

Этот чертов Халперн. Господи, как же он ненавидит актеров. Еще до начала съемок агент Джадда сообщил, что его клиент не ездит общественным транспортом. Пришлось включить в бюджет 150 тысяч долларов, чтобы на частном самолете привезти в Лондон этого придурка, его помощника и девицу, которую он в настоящее время трахает. Затем, будучи актером метода,потребовал, чтобы на борту самолета было непастеризованное молоко, которое и пил король Георг и без которого ему, видите ли, не вжиться в образ.

Вот же засранец.

Брукер повернул к дому на колесах, в котором обитал Джадд Халперн, постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, распахнул ее и взлетел по ступенькам. Стойкий запах неожиданно вернул его в далекое прошлое, в дни студенческой юности. Сквозь завесу дыма он увидел Халперна, сидящего за туалетным столиком и глядящего пустыми глазами в ярко освещенное электрическими лампочками зеркало. Перед ним веером лежали страницы сегодняшней порции сценария, распечатанные на бумаге зеленоватого оттенка с пометками по всему тексту, что вызывало ассоциации с проверенным школьным сочинением. На столе бутылка бурбона. Рядом шариковая ручка со снятым колпачком.