Пока мы не исчезнем

«Разве это не создает целое племя преданных врагов?» — спросила Бриджет.

«Если они выживут. Говорят, Александрийцы окружают поплавок и убивают всех, кто пытается сбежать». Наша собеседница скептически посмотрела на нас и слегка наклонила свою чашку, прежде чем уйти.

«Ну, это отстой», — прокомментировал я.

«Это больше, чем отстой. У поплавков очень низкая скорость воспроизводства, что типично для вида, который большой, долгоживущий и не имеет особых естественных врагов. И они не пригодны в качестве деревень, пока не достигнут определенного размера. Этот персонаж Александр мог бы в одиночку изменить экологию Бармаглота».

«Хочешь ударить его «бастером»?»

Она улыбнулась мне. «Я случайно назвала тебя цивилизованным? Но нет. Скорее всего, один из его лейтенантов или детей просто займет его место. Нам пришлось бы уничтожить значительную часть армии, чтобы остановить это, и я думаю, это больше, чем смогли бы вынести даже самые воинственные Бобы».

«Значит, мы собираемся…»

«Я не знаю, Говард. Будем импровизировать?»

Я кивнул, затем понял, что она смотрит на меня с ожиданием. Я воспроизвел то, что она сказала, затем простонал и получил в ответ улыбку.

Мы взлетели с одной из внешних ветвей, затем сделали круг, чтобы пролететь под поплавком. Он медленно дрейфовал на восток с легким ветерком с холмов. Когда мы пролетали над озером, поплавок опустил свои щупальца и протащил их по воде. Бриджет сделала круг, я за ней.

Когда мы подошли к дальнему краю озера, щупальца втянулись, и Бриджет двинулась вперед. Драконы не были птицами, но у них было много тех же талантов, например, способность цепляться за вертикальную опору и висеть сбоку. Бриджет медленно сползла по щупальцу, затем начала подтягивать оставшуюся длину. Я кружил и наблюдал за ее работой.

Через минуту Бриджет сорвалась с лианы и поймала воздух. Я поравнялся с ней, когда она описывала дугу, которая должна была вернуть нас в город. «И?» — сказал я.

«Позже. Мне нужно об этом подумать». Это означало, что она нашла что-то интересное. Ожидание будет утомительным, но оно того стоило.

Глава Сорок Третья: Кривая Обучения

 Икар
 Октябрь 2321
 Направляясь в Кентаврию

Потребовалось больше недели, чтобы дойти до возможности вести беседу. Инопланетный корабль, который мы назвали Гюнтер, потому что это было близко к тому, как корабль называл себя сам, мгновенно усвоил математические концепции. Но когда мы попытались перейти к языковым элементам, таким как глаголы, все застопорилось. Теория Дэя заключалась в том, что Гюнтер был скорее ИМИ или ИИ, чем репликантом, поэтому у него не было реального жизненного опыта, с которым можно было бы связать утверждения вроде «Смотри, Дик бежит». Я подумал, что, возможно, он просто более чужой, чем мы привыкли. В любом случае, нам пришлось сделать несколько шагов назад и упростить графику до уровня Pac-Man, прежде чем мы начали добиваться прогресса.

Но прогресс был, и в конце концов мы загрузили в нашу программу перевода сносную версию языка Гюнтера. Он, казалось, не был заинтересован в изучении нашего — или, возможно, не был способен — поэтому нам пришлось взять на себя перевод туда и обратно. Даже тогда все происходило скорее в формате вопросов и ответов, чем в виде какой-либо беседы. Гюнтер был готов к сотрудничеству, но не проявлял инициативы.

Со звездными картами, однако, все было просто. Мы быстро установили, что Гюнтер прибыл из зарождающейся цивилизации вблизи одного из листовых узлов третьего хаба по часовой стрелке от Нулевого Узла, хотя он стал уклончивым в отношении деталей. Это означало, что он прибыл, по сути, с противоположного от нас конца империи. Биологические существа, построившие Гюнтера, по-видимому, были в целом кентавроподобными, то есть у них было четыре ноги внизу и две руки спереди. Пропорции, однако, были совершенно нарушены — больше походили на такс с руками, торчащими из шеи, чем на лошадей с человеческими торсами. Тем не менее, «кентавры» прижились сразу, а родная планета стала Кентаврией. И оказалось, что Гюнтер когда-то был биологическим существом и на самом деле был настоящим репликантом.

У кентавров, по словам Гюнтера, было три пола — мужской, женский и рабочий. Третий был похож по своей природе на рабочего муравья — никакого участия в продолжении рода, но преданный поддержке своей генетической линии. И, по-видимому, расходный материал, когда требовался разум для репликации в космический зонд. Гюнтер был немногословен на этот счет, но у меня сложилось впечатление, что слово «доброволец» на самом деле не фигурировало в этом деле.

Цивилизация, построившая Гюнтера, открыла ВСПЛЕСК-двигатели и СУДДАР, но еще не изобрела СКУТ-связь. Это, казалось, был стандартный технологический путь, основанный на нашем очень небольшом размере выборки из трех: человечество, Другие и кентавры. Как только у них заработали базовые технологии, они немедленно отправили разведчика. И сделали это в спешке, чтобы опередить местную конкуренцию, что объясняло спартанский дизайн. Это начинало сильно напоминать нашу человеческую историю.

Гюнтер нашел червоточину в своем первом пункте назначения, затем, по-видимому, следовал очень похожей исследовательской траектории, что и мы с Дэем, прыгая от системы к системе и нанося на карту местоположение каждой системы относительно галактики. Эта деятельность в конечном итоге завершилась захватом стражами и, как мы и подозревали, постепенной потерей запасов энергии, пока он не был вынужден отключиться. В отличие от нас, Гюнтер так и не расшифровал идентификаторы врат. Это было печально, потому что мы могли бы использовать временные метки на пакетах, чтобы определить, как долго он был в плену.

В конце концов, нам удалось убедить Гюнтера, что мы не представляем угрозы, в основном указав на то, что мы спасли и оживили его, и что мы вооружены, а он нет, и не было логического сценария, при котором ложь о наших намерениях имела бы смысл. И ему действительно нужно было вернуться домой, чтобы доложить.

Так что со временем мы все согласились отправиться в мир Гюнтера.

Путешествие через системы врат было рутинным — три прыжка через хабы, затем один прыжок к листовому узлу. Это была звездная система, к которой Гюнтер изначально стремился из своей родной системы. Он, конечно, провел обширное исследование по прибытии, но мы хотели увидеть все сами. Поэтому мы уговорили Гюнтера подождать, пока мы обследуем систему.

Как и в большинстве звездных систем, как мы уже узнали, только одна планета находилась в зоне Златовласки, и именно там мы нашли цивилизацию, которая здесь обитала. Судя по планировке городов и пропорциям, это был новый для нас вид, шестнадцатый, который мы каталогизировали во время исследования империи. И что интересно, в этой экосистеме фотосинтез был основан на ретинале — всего лишь второй такой пример. Это приводило к тому, что растения были насыщенного сиреневого или фиолетового цвета, а не традиционного зеленого.

«Это действительно странно», — проворчал Дэй, когда мы закончили картографирование планеты. — «По всем показателям, ретиналь должен быть лучшей основой для фотосинтеза. Он проще и энергоэффективнее, и большинство звезд излучают мощнее в зеленом диапазоне, что дало бы ретиналю преимущество. Тем не менее, почти на каждой планете используется хлорофилл».

«Возможно, в эволюционной биологии есть какая-то неясная причина», — ответил я. — «Как вопрос о том, почему практически каждый вид использует левосторонние аминокислоты. Мы просто не знаем, в чем она заключается».