Пока не устану жить
Шрифт:
Попетляв по улицам, мы выехали из города, и вокруг снова потянулся уже примелькавшийся пейзаж. Поля, домики, живые изгороди, домашняя скотина… Где-то через час пути домики исчезли, зато на горизонте появились голубые зубчатые силуэты гор. Я вспомнила, как ехала по Крыму, увлечённо глядя в окно, в котором вот-вот должно было показаться никогда прежде мной не виданное море. Но позже оказалось, что я смотрела не в ту сторону, и море, действительно видимое с дороги, я увидела, только приехав в пансионат.
Здесь моря не предполагалось, зато горы становились всё ближе и отчётливее. Уже можно было разглядеть за первой горной цепью вторую, пока ещё бледную и размытую. Я попыталась вспомнить карту — судя по положению солнца, мы ехали
За второй час зубчатые вершины приблизились, став из голубых серыми, коричневыми, зелёными. Дорога вильнула, прижимаясь к боку горы, стали видны отдельные деревья взбирающегося на крутой склон леса. Гора кончилась, между ней и её соседкой обнаружился довольно большой промежуток, как в челюсти, где вырван один зуб. Я подивилась пришедшему мне в голову сравнению, а дорога между тем разделилась — основной путь шёл дальше, мимо горной гряды, более узкая, почти просёлочная дорога уходила как раз в этот промежуток. Автобус повернул на неё.
Справа и слева на значительном расстоянии тянулись зелёные мохнатые стены. Иногда лесная шкура разрывалась, и тогда был виден серый бок скалы или коричневая осыпающаяся земля. Солнце уже давно спряталось за тучи, так что вид вокруг был довольно унылый, хоть и несколько экзотичный для меня, горожанки и жительницы равнины. Потом стены раздались в стороны, и передо мной открылась фантастическая картина.
Вот так и поверишь, что попала в сказку. Дорога с небольшим, но неизменным уклоном пошла вниз, и с высоты можно было разглядеть почти всю круглую долину, со всех сторон окружённую живописными горами. Как по заказу выглянуло солнце, и вид тут же стал праздничным. В долине не было полей, вернее, распаханных полей, ровные луга сменялись зарослями кустарника и небольшими рощами. А посредине, как отсюда казалось, точно в центре, стоял словно вышедший из сказки городок. Или посёлок.
По обе стороны дороги потянулась живая изгородь. По мере снижения посёлок прятался за стеной кустов, и я нетерпеливо ждала его приближения, чтобы разглядеть казавшиеся игрушечными дома. Сбоку мелькнул указатель, очень быстро, к тому же не на английском и не на французском, так что я не успела его прочесть. Кажется, первый звук в названии был «ш». Потом дорога вильнула, и автобус выкатил на первую улицу.
Сначала городок выглядел старинным — серые стены в пятнах зелёного лишайника, ступенчатые фронтоны, крутые черепичные крыши, флюгера и каминные трубы. Потом автобус ещё раз повернул, и потянулись дома уже явно современные, но стилизованные под старину, с белыми стенами, украшенными зелёными и коричневыми полосами декоративных балок. Автобус выехал на площадь с фонтаном, на котором стояло самое большое из виденных здесь мной зданий, похожее на старинный особняк. Три этажа, лепнина, два мраморных льва на высоком крыльце…
— Приехали, — громко сказал водитель, останавливая машину.
Ребята затопали к выходу, я снова вышла последней. Все столпились около багажного отделения, но водитель, обойдя автобус, махнул нам рукой:
— Пойдёмте. Успеете ещё выгрузиться.
Он легко взошёл, почти взбежал на крыльцо, мы пошли следом. Высокая двустворчатая дверь открылась, пропуская нас в обширный холл. И впрямь — особняк особняком: мраморная лестница на второй этаж, вазоны с цветами, статуи в нишах. Но наш провожатый на лестницу не пошёл, а свернул куда-то влево, открыл неприметную дверь и повёл нас по длинному коридору. Идти далеко, впрочем, не пришлось. Деканат, куда мы и направлялись, оказался за первой же дверью.
— Документы у всех с собой? — спросил водитель, взявшись за ручку двери.
— У меня в чемодане остались…
— И у меня тоже…
Я молча порадовалась, что сложила всё в сумочку, с которой не расставалась.
— Ладно, — сказал водитель, — у кого нет — пока просто назовётесь и распишетесь.
Все остальные — приготовьте их.Он открыл дверь и вошёл.
— Господин Гурзо, студенты из России, — донёсся изнутри его голос.
Деканат был залит светом — солнце светило прямо в окна. Обширная комната была заставлена современной мебелью, стены жёлтые, оштукатуренные. Парадная часть — старинная, а всякие служебные помещения — современные. Так и должно быть, и очарования городка и здания вся эта обыденность не разрушала — наоборот, лишь подчёркивала. Романтика, в которой удобно жить. Я — стопроцентная горожанка и ценю комфорт.
— Из России? — по-русски переспросил сидевший за ближайшим столом усатый пожилой мужчина в дымчатых очках. — Проходите, молодые люди, не толпитесь в дверях. Доставайте паспорта, направления…
На столе перед ним собралась неровная стопка документов. Потом господин Гурзо начал по алфавиту называть наши фамилии и имена, названные ставили подписи в списке и отходили к другому столу, за которым восседала, иначе не скажешь, весьма полная дама. Да тут и впрямь все поголовно маги.
— Чернова Александра?
— Я, — я шагнула вперёд, взяла ручку и поставила подпись. Потом подошла к даме.
— Так, Чернова, — дама перебрала пачку плотных листов. — Вот номер столовой и вашего стола в ней… Ордер на заселение, здесь адрес и ключи… Вот Устав Школы и список учебников, получите в библиотеке. Распишитесь вот здесь.
— Все? — спросил Гурзо, и поднялся. — Поздравляю вас, молодые люди, с прибытием в Высшую Школу Светлой магии. Заселяйтесь, обживайтесь, занятия начинаются первого сентября. Платить за проживание и питание не надо. Первого сентября в актовом зале на втором этаже этого корпуса в десять часов будет общее собрание, ждём вас всех. Сегодня вечером зайдите сюда, заберите паспорта. Те, у кого нет при себе документов, занесите в течение дня. Остальным — всего хорошего.
Ребята двинулись к выходу.
— У тебя какой адрес? — шёпотом спросила Катя.
— 3-я улица, дом 5, комната 4.
— И у меня тот же, только комната 6. Господин Гурзо, — Катя обернулась к усатому, — можно мне поменяться с кем-нибудь комнатой?
— Меняйтесь, если договоритесь, — пожал плечами тот.
Незаметно испарившийся из деканата водитель нашёлся рядом с автобусом. На 3-й улице, через два квартала от площади, мы разобрали багаж и автобус тут же отъехал. Улица оказалась застроена теми самыми, стилизованными под старину, двухэтажными коттеджами. Наша стайка разделилась, направившись к двум разным домам.
Внутри коттеджи напоминали устройство домиков где-нибудь на базе отдыха. В короткий коридор на обоих этажах выходили двери четырёх комнат, каждая рассчитана на троих. Катерина и в самом деле без особого труда поменяла комнату, так что мы оказались вместе, а третьей была наша соученица, родом из Твери, по имени Наталья. Комнаты были просторными, в два окна, светлыми и чистыми. Пол покрывал тёмно-красный ковролин, вдоль стен стояли три деревянных кровати, три тумбочки с лампами, три узких гардероба и три небольших письменных стола с удобными рабочими креслами. Над столами были укреплены книжные полки — с таким расчётом, чтобы до них можно было дотянуться, не вставая. За дверью во внутренней стене обнаружилась туалетная с душевой кабиной.
— Роскошно! — Катя с облегчением свалила на пол груду кое-как доволочённых с моей помощью вещей.
Я кивнула, поставила свой чемодан на стол, потрясла натруженными руками и оглядела комнату повнимательней. На одной из стен висела картина, непритязательный пейзажик, на другой, рядом с входной дверью — большое зеркало. На всех трёх тумбочках, кроме ламп, стояли красивые литые подсвечники на три свечи, а сунув нос в шкаф, я обнаружила на верхней полке коробку со свечами.
— Похоже, тут перебои с электричеством, — хихикнула Наталья. — Интересно, а телефон где-нибудь есть? У меня с собой мобильник, но он что-то не ловит.