Пока падает снег, звёзды прячутся

– Потрясающе, – сказал Биар, – даже не знаю, что тебе сказать, Эд.

Биар встал, пару раз прошёлся к пульту управления и обратно, потом остановился, разъединил металлические кольца, удерживающие сферы на его запястье, вынул оттуда два шара и положил их перед Эдом, после чего взял Эда за руку и закатал ему рукав. Сферы Эда не отличались ничем.

– Тогда объясни это.

Эд ошеломлённо рассматривал четыре абсолютно одинаковых шара.

– Согласись, это одна и та же технология. Как этот факт укладывается в твою теорию?

Сферы произвели на него сильное впечатление. Казалось, это было последнее, что он ожидал здесь увидеть.

– Никак, – наконец ответил Эд, – я не знаю, как это объяснить.

Он несколько секунд молчал, а потом спросил:

– Вы вскрыли мой корабль?

– Нет, – ответил Биар.

Эд, казалось, обрадовался:

– Нужно его открыть. Иначе я не смогу объяснить.

– Без проблем. Идём, – с энтузиазмом сказал Биар.

Эд подошёл к кораблю, остановившемуся у стенки шлюзовой камеры, дотронулся рукой до обшивки. Энергетические шары чуть заметно засветились, а в кораблике наметилось прозрачное овальное отверстие.

– Заходите.

Все трое вошли в маленький челнок. Изнутри он смотрелся даже меньше, чем снаружи. Долгие путешествия в таком крошечном пространстве наверняка были весьма затруднительны. Нос кораблика изнутри оказался прозрачным. Обстановка тоже не отличалась особым комфортом – имелось всего одно кресло, если так можно было назвать этот аморфный предмет. Перед ним располагалось что-то вроде пульта управления – абсолютно гладкая поверхность, привычных взгляду датчиков, кнопочек и мониторов не наблюдалось.

– Не очень тут уютно, – заметила Элли. – Странная, конечно, конструкция, но на корабль инопланетян всё же непохоже.

– И как им управлять? – заинтересовался Биар.

Эд дотронулся до пульта, на котором высветилось множество секторов всевозможных оттенков. Со стороны казалось, что он что-то рисует кончиками пальцев на сиреневом поле.

– Красиво, – сказала Элли, – на радугу похоже.

Стенки кораблика оказались разделёнными на ячейки, которые открывались, будто бы испаряясь. Эд подошёл к одной из ячеек и достал из неё небольшую продолговатую коробочку.

– Это называется лот. С его помощью можно считать информацию с шара.

– Считать информацию? – удивилась Элли. – Можно посмотреть, как он работает?

– Да. Только нам лучше вернуться – здесь это будет неудобно.

Никто не возражал. Они вернулись в большую каюту и расселись вокруг лота. Эд положил в коробочку один из своих шаров. Крышка лота оказалась небольшим экраном, на котором отобразились разноцветные полосы. Эд дотронулся до оранжевой полосы.

Над экраном появилось голограммное изображение: фиолетовое небо, горы кирпичного цвета, редкие серебристо-серые полусферы. Запись была сделана с летательного аппарата. Он приблизился к одному из куполов, горный пейзаж сменился городскими кварталами, залитыми мягким рассеянным светом. Внутри купола кипела жизнь: между причудливыми строениями росли деревья с тёмно-бордовыми листьями, на улицах суетились люди.

– Обычная планета, – прокомментировал Биар, – мне встречались и гораздо более экзотические.

– Это Дарта, – сказал Эд, – раньше это была моя планета. Сейчас там уже никого нет. После того, как изменилась орбита Дарты, она перестала быть пригодной для жизни. Она постепенно приближалась к звезде, на поверхности повышалась температура и уровень радиации. Города были защищены специальными куполами, но жить там стало невозможно. Внутри купола поддерживалась постоянная температура и состав воздуха, что само по себе требовало огромных затрат энергии, но самым сложным оказалось сохранить воду. На Дарте никогда не было избытка воды. Это с самого начала было проблемой. И мы не смогли это исправить.

– Так почему вы не переселились на другую планету? – спросил Биар. – Это же очевидный выход.

– Разве это просто?

– Выбрать одну из пятидесяти шести заселённых планет? Не то чтобы я думал, что это просто. Но это возможно. Почему вы не обратились в Совет галактики? У них есть опыт эвакуации большого количества людей. Они даже корабли бы вам предоставили.

– Сколько заселённых планет?

– Пятьдесят шесть.

– Не может быть.

– Эд!

– Пятьдесят шесть планет – это очень много. За всё время, что мы ведём поиски, нам не удалось найти ни одной подходящей планеты. У вас, вероятно, более совершенные корабли. Ещё мне непонятно, откуда у вас наши альмеры.

– Ваши что?

– Альмеры. Так называются эти шары, – ответил Эд, перекатывая на ладони энергетический шарик. – Их используют только на Дарте. Насколько я знаю, другим расам они не известны.

– Другим расам? Очень интересно. И много других рас вам знакомо? – поинтересовалась Элли.

– Я не могу назвать точное число. Определённо больше сорока.

– Ты не мог бы уточнить, кого ты относишь к другим расам?

– Любых разумных существ со всех планет, кроме второй планеты нашей звёздной системы.

– Значит, у вас всё-таки две планеты?

– Две. Но вторая планета перенаселена и настроена к нам крайне враждебно. Мы пробовали вести переговоры… Безрезультатно… Чтобы хоть как-то существовать, нам пришлось построить несколько станций и вывести их на орбиту. Улетал я уже не с планеты, а со станции.

– Знаешь, Эд, я бы охотнее тебе поверил, если бы ты был хотя бы цвета зелёного, что ли. Даже как-то неудобно сообщать эту историю Земле. С одной стороны, нам, скорее всего, не поверят. С другой… Снег, а ты должен будешь поставить в известность Землю, если мы решим этого не делать?

– Нет.

– Почему? Я совершенно точно видел этот пункт в бортовой инструкции.

– Он обязателен для выполнения только в том случае, когда есть гарантия, что это не поставит под угрозу безопасность экипажа.

– А сейчас такой гарантии нет?

– Её никогда нет. Этот пункт в инструкции недоработан.

– Отлично, я вообще против таких сообщений, – сказала Элли. – Служба безопасности полётов эту шутку не оценит. Нас либо поднимут на смех, либо поднимут шум, вынудят вернуться на Землю, или ещё как-нибудь напакостят.

– Согласен, – вздохнул Биар. – В общем, Эд, учитывая, что мы ценим чувство юмора и терпеть не можем проверяющие и контролирующие инстанции, ты можешь с чистой совестью лететь, куда ты там направлялся.

– Лететь я никуда не могу, даже если бы и хотел. Маловероятно, что удастся восстановить мой корабль.

– В каком смысле восстановить? Он выглядит вполне целым, – удивилась Элли.

– Это не так. Система навигации вышла из строя ещё до столкновения. Мы, собственно, поэтому и встретились. И ещё, – Эд запнулся, с трудом подбирая слова. – Под внешней обшивкой корабля находится изоляционный слой. Он защищает от перепадов температур и радиационного излучения. При механическом воздействии он поглощает энергию удара. Но, если сила удара превосходит заданное значение, этот слой разрушается. Так произошло в этот раз. Благодаря этому я остался жив, но корабль к полётам уже непригоден.