Пока подружка в коме

Взмахом руки я указываю нужное направление — склон каньона сразу за дамбой, чуть ниже водослива.

Тут на меня взъедается Гамильтон:

— Ах ты ж, добрая фея, мать твою! Значит, мы здесь в этой заднице загибаемся целый год, а чтобы выбраться отсюда, всего-то и нужно, что забраться всем в больницу?

— Не совсем так, Гамильтон. Наше предложение действительно только с момента его объявления. Пойдем, Карен. Нам пора.

— Нет-нет, Джаред, подожди, — не унимается Ричард. — Ты так ведь и не ответил толком на мой вопрос. Ну хорошо, Карен снова оказывается в коме. Допустим, но я хочу знать, что будет, если мы прекратим спрашивать, перестанем искать нужные ответы на нужные вопросы? Тогда что?

— Тогда вы снова вернетесь сюда.

— Да ну?

— Но тогда вы здесь и останетесь. Совсем.

Выждав паузу, чтобы эта мысль наверняка дошла до сознания каждого, я обращаюсь к Карен:

— Ты готова? Уже почти стемнело.

— Нет, подождите! — это кричит Лайнус. — Мы ведь что-то потеряли — и я не понимаю, получили ли что-то взамен.

Над нами вспыхивает свет. Я отвечаю Лайнусу:

— В жизни мы плачем в трех случаях: когда чего-то лишаемся, когда что-то обретаем и когда происходит какое-то чудо. За сегодняшний вечер ты испытал все эти состояния…

Свет продолжает сиять, в полном безмолвии.

— Карен, пойдем, — повторяю я.

— Погоди, куда вы собрались? Идти-то вам далеко?

Голос Ричарда сухой и скрипучий, как наждачная бумага. Это от отчаяния.

— Карен пойдет на вершину горы, — говорю я. — Она должна взять с собой Джейн. Когда она дойдет до своей вершины, мир возродится, и Джейн появится на свет в тот же день, что и в первый раз.

— Джаред, да ты совсем дурак, — не унимается Ричард. — Куда ей в гору-то лезть. У нее же ноги.

— С ногами у меня все в порядке, Ричард, я не фарфоровая кукла. Я здорова, сил у меня хватит. Жребий брошен.

Карен прощается с друзьями, со всеми по очереди. Ричард стоит рядом с ней, пытаясь перехватить ее взгляд.

— Пэмми, Гамильтон, настанет день, и мы еще выпьем по рюмочке все вместе. Договорились? И обязательно с герцогиней Виндзорской и Джимми Хендриксом. Ох, и посмеемся мы над этим годом… Пэм, говори всегда что думаешь. И ты, Гамильтон, говори то, во что сам веришь. Не бойтесь быть добрыми.

Гамильтон и Пэм явно пришиблены происходящим.

— Эй, ребята, нельзя же так! Все к лучшему и ради лучшего. Вы мне будете сниться, всегда. А иногда, наверное, я буду сниться вам.

Торопливые объятия, как будто поезд уходит. А впрочем, практически так оно и есть. Следующий кто?

— Венди, Лайнус. Вы-то верите, что все это к лучшему? Я рассчитываю на вас, ребята. Измените этот мир.

— Карен…

— Странное чувство, — задумчиво говорит Карен. — Я словно астронавт перед стартом. Вот и вы думайте об этом так же. Такой торжественный, захватывающий момент. Представьте себе, что каждый из нас летит в космос открывать очередной новый мир.

Карен подходит к Меган, из глаз которой ручьем текут слезы прямо на шерстяной свитерок Джейн.

— Меган, ты прекрасная дочь. Ты умная девчонка. Ты замечательная мать. Ты отличная подруга. Не хотела бы я иметь другую дочь.

— Мама…

Карен целует Джейн.

— Какая она у нас красавица. Я счастлива, что могу тебе сказать, как я люблю тебя.

— Она… она с тобой пойдет… сейчас?

— Да, солнышко. Ты уж меня извини. Но это не надолго. В сентябре вы снова встретитесь.

— Но…

Карен берет Джейн на руки и подходит к Ричарду.

— Ричард. Беб. Я все равно буду любить тебя. Даже во сне. И в моих снах… — Она задумывается. — Подожди, мы ведь с тобой так и не поженились?

— Не успели.

— Ну и ладно. В моих снах мы будем женаты, хорошо?

— Да, понятно, но…

— Никаких «но». Поженимся, поженимся — (Последний поцелуй.) — До свидания.

Повернувшись ко мне, она говорит:

— Эй, Джаред. Что с тобой — порезался?

Я прикасаюсь к своему сердцу и вынимаю из него мерцающую звезду. Я переношу ее в ладони и вкладываю в грудь Карен.

— Есть посадка, — докладываю я.

Карен идет по дамбе в сторону подножия горы. Ее тело двигается чуть неуклюже — этакий утенок с обложки телефонного справочника. Обернувшись, она кричит:

— Ребята, я так счастлива, что проснулась! Мир такой замечательный, а будущее оказалось очень интересным. И теперь во сне мне будет сниться, что я не сплю. Мне будете сниться вы, вы все. Спокойной ночи!

Тишина. Я смотрю на остальных. Все стоят неподвижно, словно пригвожденные к месту стремительным и неожиданным развитием событий.

— Эй, вы! — окликаю я их. — Вам тоже пора. Венди, Лайнус с Меган, Пэм и Гэм — марш в больницу. Ричард, ты давай шуруй в свой каньон. Доберетесь до места — сядете и будете ждать. Как только Карен поднимется на вершину, мир вернется.

Пауза.

— Ну, все. Пока, девочки и мальчики. Не поминайте лихом.

— Счастливо тебе, Джа…

Меня уже нет. Я мгновенно впитался в бетон плотины, на время уйдя из их жизни. Мне еще нужно кое-что сделать. Я ведь тоже — часть плана «Б». Моя роль состоит в том, что я остаюсь один на этой теперь уже абсолютно безлюдной, необитаемой планете. Мне предстоит таскаться по ее оскверненным останкам долгие годы, возможно — десятилетия, пока Карен будет лежать в коме. Это тот выбор, который пришлось сделать мне. Случись всему этому повториться — я снова выбрал бы этот путь.

Бог.

Похоже, все будет так: ближайшие лет пятьдесят я буду бегать нагишом по нашим улицам; буду иногда листать порножурналы, посмотрю кое-какие кассеты на видео. Что будет завтра — неважно. Пойдет ли дождь из пауков и скорпионов или же с неба прольется кислота из аккумуляторов — я все равно буду здесь. И, кстати, никакой личной жизни на несколько десятков лет. Вот разве что — мисс Кулачок. Вы только не сердитесь на меня, если я опять похабщину какую сморозил.

Моя жизнь расходится с судьбами остальных. Но пока что я еще могу понаблюдать за ними. Вот Лайнус и Меган — сидят в приемном покое, за окнами которого играют яркие зарницы. Вестибюль больницы завален скелетами, но ни человеческие останки, ни звенящая тишина не могут заставить моих друзей испугаться.

— Я, похоже, снова беременна, — говорит Меган. — Джейн опять здесь. Ей четыре часа, комочек клеток, ненадутый мячик, дрожжевое тесто. Лайнус, ты представляешь?

В дальнем углу что-то звякает.

— Ты только посмотри на всех них, — говорит Лайнус. — Скоро они оживут, снова станут людьми!

Меган спокойно отвечает ему:

— Забавно. Как же быстро мы к ним привыкли. К протёчникам. Они уже не кажутся мне чудовищами.

— Мне тоже.

— Скажи, Лайнус, мы ведь друзья?

— Ну.