Пока светит Пламя

Шум крыльев и метнувшаяся белая тень заставили Кати резко сесть в постели. На подоконник опустилась крупная белая птица с черной "шапочкой" на головке и с кроваво-красным клювом; настороженно закрутила головой. Кати, впервые увидев так близко крачку, поежилась под цепким взглядом глаз-бусин. Впрочем, эти птицы, наверное, обычны для Хоррхола? Ведь название города в переводе с местного диалекта не что иное, как «Цитадель крачек».

Она осторожно откинула одеяло и, стараясь не спугнуть птицу, медленно поднялась. Крачка не улетела, а только переступила алыми лапками и произнесла трескучее "кирри". И оказалась не такой уж дикой — к правой лапке была привязана бумага, свернутая трубочкой и скрепленная восковой печатью. Кати с опаской протянула руку, но птица вела себя мирно и дала отвязать послание. А потом снова крикнула и взмыла с подоконника, тая белой точкой в вечернем небе.

Кати повертела загадочное письмо, гадая, кому же оно предназначено, и тут увидела вдавленную в печать фигуру поджарого зверя — совсем как на медальоне Ирены. С опаской положила свиток на стол. Наскоро оделась и, выскочив в коридор, забарабанила в соседнюю дверь.

Открыли ей не сразу, но Кати не сдавалась и, в конце концов, на пороге показался заспанный Бенедикт:

— Ты чего бузишь?

— Вот. По-моему, это тебе. Читай, давай.

Сонливость Бена как рукой сняло, и он уставился на свиток так, словно тот был живой и в любой момент мог укусить.

— Откуда это?

— Крачка принесла. — Кати возбужденно облизала губы. — Да читай уже! Страшно любопытно, чего там.

— Сестренка, — Бенедикт укоризненно покачал головой, — разве тебя не учили, что неприлично совать нос в чужие дела, а уж тем более письма?

— Птица же ко мне прилетела! Я вообще могла спокойно его прочитать — так нет, к тебе побежала!

— Катрина. — Бен нахмурился и остро напомнил сейчас матушку в минуты гнева. — Ты прекрасно поняла, кому адресовано письмо, так что прекрати спектакль и ступай к себе. Хотя, нет, узнай лучше у Ричарда, вернулась ли тетушка, и когда станут подавать ужин.

И решительно захлопнул дверь перед носом надувшейся сестры.

За ужином Бенедикт был рассеян, часто отвечал невпопад, чем, в конце концов, вызвал укоризненное покашливание со стороны Мадлены. Кати же, наоборот, вся извертелась, вполне уже позабыв обиду, но всё так же сгорая от любопытства. И, поняв, что никаких разговоров от брата не дождется, обрушила весь свой необузданный интерес на хозяйку.

— Тетушка, скажите, а что, у вас в городе крачек используют вместо почтовых голубей?

Мадлена поперхнулась чаем и недоуменно воззрилась на племянницу:

— Кто тебе сказал такую ересь, дорогуша?

Кати, испугавшись, что ее могут посчитать врушкой, собралась рассказать о письме, но тут брат ощутимо пнул ее в лодыжку. Мадлена меж тем возмущенно продолжала:

— Ты разве не знаешь, деточка, что крачка у нас — животное священное? И хотя уже давно не осталось на свете тех, кто может, как встарь, обернуться птицей, традиции мы чтим. Ни один приличный горожанин не пойдет на святотатство!

— Обернуться птицей? — Кати задумчиво нахмурилась, не донеся до рта ложечку со сливовым джемом. Помнится, дома о чем-то подобном упоминал брат Жак, наставник семейства Хартов, но Кати всегда полагала, что это было иносказательно. В их краю по-настоящему религиозных людей было мало, а древние обычаи соблюдались скорее по привычке, чем по уму и велению сердца. Ну и по имперским законам, разумеется.

Мадлена поджала губы.

— Запомни, дорогая. Никогда не расписывайся в невежестве, если не хочешь посадить пятно на собственную репутацию. Неужели тебя не обучали истории Империи? Глава о Миллендау там довольно подробная. Впрочем… — она промокнула губы салфеткой, — о чем я говорю? В вашей глуши и книжек, верно, не было?

— Были, — смущенно буркнула Кати, которую, откровенно говоря, история тоже мало интересовала. — Матушка сама нас учила. Только мы говорили о другом.

Тетушка коротко кивнула, спрятав в уголках губ презрительную усмешку:

— Что ж. В любом случае, мы исправим это недоразумение.

Кати положила ложечку на стол и уставилась в чашку. Тонкий, почти прозрачный фарфор был усеян мелкими лиловыми цветочками, но сейчас красота его не радовала. Почему-то показалось, что Мадлена грязными пальцами коснулась образа матери — такого, какой навсегда остался в памяти. От этого сделалось горько, и Кати, кашлянув, постаралась сменить тему разговора:

— А что говорят, из-за чего произошла облава?

— Какая еще облава? — Мадлена дернулась. — Что ты болтаешь, деточка?

— Ну как же? Мы приехали, потом вышли в таверну, а на обратном пути попали в заварушку. Один мужчина сказал, что бунт, а потом за нами воины погнались и…

— Катрина!

Хлесткий окрик Бенедикта оборвал поток ее красноречия:

— Не пугай тетушку. Уверен, это было недоразумение.

— Погнались? — Мадлена слегка побледнела и встревожено повернулась к племяннику.

— Не обращай внимания, просто у одной юной девы не в меру разыгралось воображение. — Бенедикт криво усмехнулся.

— Но… как же… — Кати растерянно захлопала ресницами, а тетя глубоко вздохнула и кончиками пальцев отодвинула от себя чашку.

— В последнее время в городе неспокойно. Ходят слухи, что Наследники снова поднимают головы. Я сама не видела, но говорят, были какие-то еретические листовки. Представляете, их находили даже в Храме, в блюде для пожертвований… Светлые Лебеди, спасите нас…

— А чьи они? Наследники? — Кати кинула быстрый взгляд на брата, но каменное лицо Бенедикта ничего не выражало.

— Наследники волка. Мерзкая секта. — Мадлена снова презрительно поджала губы. — Предатели света Пламени, гнилой нарыв на теле Хоррхола. Еретики. И хоть они кричат о равноправии, лично мне становится страшно. Боюсь представить, что могут сделать эти зверюги, дорвавшись до власти.

— Волки? — Кати хмыкнула и поспешно добавила, упреждая новый виток негодования тетушки: — Нет, я, конечно, про них слышала, но думала, что это просто легенды.

— Ну, хоть о чем-то ты слышала, — тетя фыркнула. — Интересно, в вашей провинции все люди столь беспечны? Здесь мы привыкли верить тому, что видели собственными глазами.

— Ты что, правда видела оборотня?

— Я не настолько глупа, чтобы шататься ночами по городу! Леди Марта рассказывала, что однажды в собственном дворе наткнулась на здоровую собаку, воющую на луну.

— Мало ли, — подал голос Бенедикт, — собака и собака.

— Она же выла! И, заметьте, покойников рядом не было! — Щеки Мадлены возмущенно запылали. — Впрочем, если вы мне не верите…