Пока ты со мной

Но миг блаженства продолжался недолго, его вытеснила ослепляющая ярость.

Карен вспомнила все, что было накануне, и крикнула:

— Пусти меня!

— Пожалуйста, милая, не кричи, — тихо проговорил он.

— Убери руки!

Грег разжал объятия и развел руки в стороны, словно отец, который учит маленького ребенка кататься на двухколесном велосипеде, готовый подхватить его в любой момент.

— Ради бога, Карен, выслушай меня.

Ее плечи все еще ощущали тепло его рук. Карен никак не могла разобраться в нахлынувшем на нее потоке чувств.

— Ты, подонок… — прошипела она, теряя голову от вновь нахлынувшей на нее обиды.

Самое ужасное — его предательство. У Карен было такое чувство, что она сейчас захлебнется от гнева.

— Господи, как же я тебя ненавижу!

Он даже глазом не моргнул. Смотрел на нее строго и серьезно, его темные глаза в лунном свете были похожи на ониксы. На лице Грега застыло выражение скорбной решимости. Карен ожидала, что он начнет просить у нее прощения, поэтому его следующие слова застали ее врасплох.

— Карен, у меня нет времени на извинения. У меня нет времени на чувства. Я знаю, что к тебе приставлен полицейский. Через пару минут он отправится тебя разыскивать. Поэтому слушай меня внимательно.

Карен замолчала, пораженная.

Увидев, что она готова его выслушать, Грег скороговоркой сказал:

— Мы не можем сейчас говорить ни о Дженни, ни о том, что случилось много лет назад.

— Да как ты смеешь…

— Я не убивал Линду, — перебил ее он. — Я должен рассказать тебе, как было дело. Кто-то расставил для меня ловушку. Этот человек знал обо мне и Линде, о нашем прошлом. Той ночью я был у нее в номере. Я просил ее не раскрывать нашу тайну, и она согласилась. Я предложил ей денег, но она ответила, что вовсе не собиралась заниматься вымогательством. Еще она сказала, что Дженни чудесная девочка, что мы с тобой ее прекрасно воспитали, что она приняла правильное решение, когда доверила нам своего ребенка.

— Это просто поразительно! — не выдержала Карен. — Мы с Дженни были для вас двоих какими-то пешками, которые вы передвигали по своей шахматной доске, как вам заблагорассудится. Ах, скажите, пожалуйста, — она сделала правильный ход. Я так за нее рада! Это для меня такое счастье!

— Я уже сказал тебе, что сейчас не время об этом говорить, — резко оборвал ее Грег.

В его голосе звучало такое напряжение, что Карен поневоле подчинилась.

Грег придвинулся к ней вплотную и сказал:

— Карен, я знаю, что ты хочешь сказать мне очень многое. У тебя есть на это полное право. На твоем месте… На твоем месте я, мягко говоря, хотел бы меня прикончить.

— Ты не учи меня, что я должна думать и что я должна хотеть, — прорычала Карен. — Сначала затыкаешь мне рот, а потом… Что ты вообще здесь делаешь?

— Я помнил, что сегодня день репетиции хора. Решил рискнуть — вдруг удастся с тобой встретиться.

— Зачем?

— Мне нужна твоя помощь.

Карен недоверчиво посмотрела на него.

— Чем я могу тебе помочь?

— Только ты и можешь. Ты мой лучший друг на свете.

«Никакой я тебе не друг, — подумала она. — С друзьями так не поступают».

— Грег, если наша судьба тебе не безразлична, сдайся полиции. Нас осаждают днем и ночью, полиция не дает нам покоя, и все из-за тебя. Перестань нас мучить.

— Послушай, Карен, кто-то подбросил ко мне в микроавтобус окровавленный ключ из мотеля, чтобы полиция нашла его и арестовала меня. Я должен выяснить, кто это сделал, иначе у меня не будет ни малейшего шанса выкарабкаться. Ты сама это знаешь. Помнишь, ты говорила, что Линда появилась у нас в городе не просто так. Ты была права. Я спросил ее, зачем она приехала, и она сказала, что ей нужно кое с кем свести счеты. Когда я был у нее в комнате, зазвонил телефон, и она договорилась с кем-то о встрече в баре. Той же ночью ее убили. Я слышал, в каком баре они встречаются. Когда она повесила трубку, то сказала: «А вот и он, мерзавец». Я не стал задавать ей никаких вопросов, решил, что это не мое дело. Меня интересовало только одно — чтобы она не угрожала моему семейному счастью.

Карен бросила на него холодный взгляд, словно давая понять, что ей совершенно безразличны его переживания. В тот момент это было действительно так.

— Расскажи об этом полицейским, и они сами будут искать человека из бара.

— Неужели ты думаешь, что мне поверят после того, как я столько врал?

Карен издала какой-то странный звук, нечто среднее между всхлипом и смехом.

— Нет, — покачала она головой. — А если я немедленно не вернусь в зал, сюда заглянет полицейский.

— Карен, подожди минутку, — взмолился он. — Я обязательно должен найти человека, с которым Линда встречалась в ту ночь. Но для этого мне понадобится ее фотография — та самая, которую Дженни повесила у себя в комнате на зеркало. Это недавний снимок. Тот, который напечатан в газете, взят с выпускной фотографии, Линду там узнать невозможно. Мне нужно будет беседовать с людьми, показывать им снимок. Я обязательно найду кого-то, кто видел их вместе.

— Это безумие. Тебя сразу схватят.

— И все же я должен попытаться.

— Ты что, хочешь втянуть Дженни в свои проблемы? Она и так, наверно, полжизни проведет теперь на кушетке у психоаналитика, пытаясь разобраться в той лжи, которой ты ее окружил.

Лицо Грега исказилось:

— Она меня ненавидит, да?

Немного поколебавшись, Карен ответила правду:

— Нет. Как это ни странно, она проявляет невероятную выдержку.

У него на глазах выступили слезы.

— Вот это девчонка, — хрипло сказал он.

Карен отвернулась от него. Это был ее муж, ее спутник жизни. Каким истерзанным и загнанным он был сейчас. Карен ощутила непреодолимое желание обнять его, приласкать, утешить, но отогнала искушение прочь. «Я схожу с ума», — подумала она.

— Зря ты здесь остался, — мягко сказала она. — Лучше бы тебе было убежать. Тебя обязательно схватят. Раз ты не собираешься сдаваться полиции, уноси ноги как можно дальше отсюда. Уезжай в Канаду. Чего ты добиваешься? У тебя есть крыша над головой? Что ты ешь?

— Я все время перемещаюсь с места на место. А уехать отсюда я не могу. Все, ради чего я живу, находится здесь. Мне нужен шанс, чтобы снять с себя подозрение. Для этого мне необходима фотография.

Лицо Карен посуровело.

— Если ты все же решишь помочь мне, — быстро продолжил Грег, — оставь снимок в нашем тайнике, в беседке. Я буду заглядывать туда каждое утро.

Он подошел к окну, вскарабкался на подоконник.

— Я люблю тебя.

Она услышала, как он приземлился снаружи, открыла дверь класса и вышла в коридор. За углом Карен чуть не столкнулась с полицейским.