Покажи мне любовь

– Привет, Катюнечка, такая куколка – Кэд хмыкает за спиной

– Ага, проблемная барби, с кудряхами – улыбаюсь этой горькой шутке, так голос его звучит, и смотрит так же. Печально, с грустью.

Прощаемся..

– Так братец, чеши отсюда, девочки будут разговаривать – Марина дерзко разворачивается, подхватывая Кэда и толкая к выходу. Не подчиняется, выдавая очередную порцию своих пунктов.

– Пункт первый: меня не обсуждать – киваем да и переглядываемся, размечтался.

– Пункт второй: не напиваться – снова Да, но как получится.

– И тебе, лично – склоняется и шепчет – не бей ничего и не рви, договорились.

Провожаем глазами, удаляющегося, плохого мальчика из приличной семьи. Большого и со вздохом, моим конечно, очень сексуального. Ну прет из него эта энергетика, не могу в себе запретить эти фантазии. Тесно переплетаемся. Утешаюсь тем, что потом будет легче. Когда не рядом. Не в одном доме.

Располагаемся на улице, довольно растянувшись на шезлонгах, с коктейлями в руках. Алкогольными. Пункт второй нарушен. Пробегаемся информацией по общим знакомым. Пока не касаясь личных тем. А конкретно вопроса, что я здесь делаю. Но он висит в глазах Марины. Я бы даже сказала, светится. Смеюсь, делая глоток ледяного мохито, Маринин рецепт, фирменный. Очень ням- ням.

– Давай уже, пытай – вижу, как она облегченно выдыхает и спрашивает

– Вы с Кэдом вместе?

– Нет – новый зажигается, но перебиваю отвечая сама – У меня ..ну .. ай ладно..

Ошарашиваю подругу всеми своими «приключениями», без деталей, в общей картине, нарочно не упоминая, что моя зависимость дело рук Архана. Вру в наглую, что сама покупала таблетки, чтобы не заморачиваться по жизни. Просто вычеркнула, не хочу нести его в то, что я собираюсь строить. Марина сидит, молча переваривая мой месседж. Потом берет за руку, поглаживая

– Кать, как ты пережила? Он же пользовался этим.

– Под кайфом – закрываю тему, вставляя постиронию – Марин, ты только Вольнова не посвящай, во все подробности, не надо.

– Почему? Он же не просто так ввязался.

– Цель была, но поменялась в процессе – на какую мне не известно, скорее всего, надоело морочиться, поэтому и отпускает. Но вообще, молодец, поступил как мужик, не бросил девушку в беде.

С умыслом, но вовремя остановился. Да Серова, кажется, стокгольмский синдром накрыл тебя с головой. Но маньяк офигенный. Хоть и скотина редкостная.

– Узнаю брата, люблю его, хотя ведет он себя, мягко говоря .. эм.. блин, мягко не получится. Зараза та еще, все детство мне испортил, шуточками своими придурошными – это знакомо, у меня в спальне висит футболка на стене. Со шприцом. Перечеркнутым. Тонкий намек. Но сейчас, уже не бесит. С собой заберу. Им пахнет.

– Марина, как погиб ваш брат? Кэд молчит, но так всегда, спрашивать бесполезно - поднимаю эту тему, потому что прочно зависла во мне, с момента запоминающейся прогулки, которая сняла с ручника весь мой жизненный цикл.

– Передозиовка – видит мои округлившиеся в немой тревоге глаза – Давно, почти шесть лет прошло. Макс старше Кэда на год. Был…Сначала, не разлей вода, всегда вместе. А потом заветрелось. Кэду больше всех доставалось, он его откуда только не вытаскивал. В тот вечер когда Макс ..ну.. они поссорились, сильно, из-за наркотиков – замолкает, потом начинает снова, запинаясь редкими вздохами.

??????????????????????????

– Кэд выскочил и унесся на машине. Макс следом, хотя только что с реабилитации вернулся…. А потом… Вообщем Максим звонил, он не услышал, когда увидел пропущенный, поехал. Он умер у него в машине, сто метров до больницы не доехали – она говорит, я слушаю, периодически прикрывая глаза от этих фактов. Жутких и таких реальных.

– Марин, мне жаль. Боже, это очень страшно – сочувствие искреннее, всеми фибрами его проживаю вместе с ней. С ним. Как будто проношусь, по мгновениям, застывая в каждом кадре.

– Мама кричала на Кэда в больнице, что это он виноват. Там все на эмоциях, не контролировали. Кэд снова за руль. Через час его на скорой привезли в реанимацию, авария дикая. У него шрам остался на груди. Жутко было, до сих пор не проходит, когда вспоминаю.

Меня пронизывает пониманием, через какой ад он прошел. Получается и со мной повторилось. Ему же тогда восемнадцать было. Мальчишка совсем.

Марина моргает, удерживая слезинки, и произносит с болезненной меланхолией в голосе:

– Завтра годовщина, как то символично. Не находишь? Тебе помог… накануне – какое-то жуткое совпадение, фатальное. Неразмыкаемая череда событий. Как еще к этому относится.

– Мне кажется, что Кэд, до сих пор это не пережил – делюсь своим мнением, держа перед глазами взгляд, с острой болью, которую хочется стереть, заменить, хотя бы на грусть. Чтобы не терзала, не мучила.

– Не кажется, взвалил непомерное чувство вины и тащит. Со мной не делится – замолкает, думая о чем-то и продолжает через минуту – Не знаю, говорил ли об этом с кем-нибудь, очень надеюсь, что с Макаром и Тимом – знаю, что это его друзья, близкие, более чем и такие откровения возможны. Я бы выслушала, но со мной он точно откровенничать не будет, я ему никто.

Не расстаемся с Мариной до вечера, обсуждаем, делимся, обнимаемся. Расспрашиваю ее, чем занимается. Про отношения. Пока в начале, но по влюбленному взгляду видно, что очень серьезно.

Провожаю свою подругу уже изрядно под хмельком. Отдохнули девочки, потрепались от души.

Убираю на кухне последствия коктейльных заготовок. Делая вид, что ни один из пунктов не нарушен. А потом усаживаюсь на подоконник в спальне, въедаясь глазами в стекло.

Жду когда вернется.

Ауди въезжает во двор уже далеко за полночь. Во все глаза всматриваюсь в силуэт, высвечиваемый фонарями по краям дорожки. Бросает взгляд на окно и быстрым шагом спешит на верх. Перед моей спальней притормаживает, и уже осторожнее открывает дверь. Натыкается на меня, останавливается

– Чего не спишь? Плохо?

– Нет, тебя ждала

– Я вернулся, ложись – и выходит резко

Уже под утро слышу, как проминается матрас под тяжестью, глаза не открываю, но чувствую его взгляд. А потом на рассвете растворяется. Как сон.

Глава 23

Километровая пробка, как труба с сжатым воздухом, держит и давит. Пока терзаю горизонт, наполненный железными препятствиями, как под прессом. Хочется вдавить в пол, со всей дури. Протаранить, отвлечься на скрежет ломающихся металлических тел.

Трясу ногой, как паралитик, подгазовывая на холостых. Вижу, как сбоку открывается вариант для маневра. Резко в сторону и вылетаю на встречку. Визги тормозов и сигналы. Подрезаю конкретно, но похер. Пристраиваюсь в ряд и ускоряюсь, обгоняя по сплошной.

Не отвлекает. Не тормозит. Как из заряженного пистолета. Стреляет и дробит на куски. Отпускаю. Свалю из ее жизни. Только отмотать нельзя. Не вернуть ей три потерянных года. Посыпалось как домино в ряд. Одно за одним.

И это начал я. Психопат сука недоделанный. Если бы тогда не взбесился, ничего не было. Полонский проехал мимо и все счастливы.