Покер с невидимкой

Ирине стало скучно, и она представила, как хватает со стола следователя чернильницу и выливает ее на бумаги. Следователь вскакивает, стул падает с грохотом, чернила еще больше разбрызгиваются и попадают на железобетонный костюм. Рот следовательши раскрывается, как крышка автомобильного багажника, и оттуда вместо криков раздается полицейская сирена…

Ирина вовремя опомнилась и сдержала невольную улыбку. Дама по-прежнему сосредоточенно писала, сохраняя на лице каменное выражение. Ирина взглянула на часы. Уже двадцать минут она сидит в этом кабинете. В душе шевельнулось раздражение.

Дама напротив закончила писать и склонила голову, полюбовавшись на свою работу. Ирина воспрянула духом – наконец-то! Но дама, сложив листки в папку и завязав тесемочки, тут же взяла со стола точно такую же папку, раскрыла ее и углубилась в чтение, по-прежнему не взглянув на Ирину. Ирина почувствовала сильнейшее желание запустить в даму чугунным пресс-папье, стоящим на столе. Однако следователь расценит такое поведение как попытку покушения, и Ирину посадят. От полного отчаяния Ирина стала рассматривать пресс-папье. Очевидно, это был памятный подарок, потому что внизу было выгравирована надпись. Ирина вытянула шею и прочла: В. И. Ку… и внизу «От коллег по работе».

И только было Ирина собралась обратиться к следователю, как дама встала, одернула костюм, как будто это был форменный китель, собрала со стола все папки и убрала их в сейф. После этого она тщательно заперла все ящики письменного стола и направилась к двери. И вот тут-то взгляд ее упал на Ирину.

– Вы кто? – отрывисто спросила она, не проявив никаких эмоций.

Ирина хотела ответить, что она – дед Пихто или еще что-нибудь позабористее, но усилием воли сдержалась.

– Меня вызывали к следователю Кулику на два часа.

– И по этой причине вы входите в кабинет без разрешения? – осведомилась дама.

– Я спрашивала, – против воли в голосе Ирины появились оправдательные нотки, – но никто не ответил.

– Подождите в коридоре, – отрывисто приказала дама.

– Послушайте, зачем вы вызываете людей, если так неимоверно заняты? – Ирина повысила голос. – Думаете, у меня других дел нет, кроме как у вас под дверью сидеть?

Ирина уже забыла, как наказывала Кате вести себя со следователем спокойно, не задираться.

– Я вас вообще не вызывала! – следователь пожала плечами.

– Да? И это не вы вчера звонили и велели прийти в комнату пятьдесят восемь к двум часам? – наступала на нее Ирина. – Это комната пятьдесят восемь?

– Да, но где вы тут видите Кулика?

– А вы кто? – растерялась Ирина.

– А вам какое дело! – совсем неофициально ответила дама. – Вас вызывали к Кулику, так и ждите его!

– А когда он придет?

– Понятия не имею! Покиньте кабинет!

– Безобразие!

Ирина выскочила в коридор и уселась на стул со сломанной спинкой, что притулился возле самой двери. Дама в железобетонном костюме повернула ключ в замке и удалилась, тщательно печатая шаг. Тотчас из-за поворота вынырнула Катерина. Сегодня на ней была коротенькая курточка, отороченная мехом непонятного животного, Ирина готова была поклясться, что такого зверя не существует в природе. Вместе с тем мех выглядел натуральным, потому что искусственный невозможно довести до такого состояния. Однако некогда было поражаться такому парадоксу, Ирина только с грустью подумала, что более неподходящего туалета для визита к следователю найти трудно. Катерина в курточке выглядела еще более толстой, несолидной и легкомысленной бабенкой, следователь Кулик не станет ей доверять. Правда, его еще нужно найти…

– Ой, а ты уже освободилась? – радостно заговорила Катя.

– Если бы! – вздохнула Ирина.

Тут рядом с дверью возник какой-то маленький тип с оттопыренными ушами. Он подергал дверь и осведомился у Ирины:

– А что, Кулика нет?

– Как видите, – буркнула она.

Ушастый огорченно поцокал языком и убежал.

– Катька, я больше не могу… Я сейчас немедленно кого-нибудь убью! – простонала Ирина.

Катя схватила за руку проходящую мимо девушку, строгий и озабоченный вид которой указывал на ее принадлежность к данному учреждению.

– Девушка, как нам найти следователя Кулика?

– Так вот же его кабинет! – указала девушка.

– Но его там нет! – излишне громко крикнула Ирина.

– Обратитесь к Валентине Ивановне, она с ним кабинет делит. Куропаткина Валентина Ивановна, наверное, он ей оставил инструкции…

Девушка взглянула Ирине в лицо и убежала.

– Кулик на следственном эксперименте! – бросил пробегающий мимо молодой человек баскетбольного роста. – Вернется не раньше пяти!

– Ну все! – Ирина встала и направилась к выходу. – Ноги моей больше не будет у этого Кулика. Пускай теперь он нас поищет!

– Ну неудобно, он все-таки следователь… – бухтела еле поспевающая сзади Катька.

– Тогда пускай вызывает официально, повесткой!

На свежем воздухе Ирина несколько успокоилась.

– Права ты была, Катерина, когда не хотела в полицию идти, – говорила она, – ладно, сами управимся, ни у кого помощи просить не станем… Сейчас идем в фирму, где работал безвременно умерший от инфаркта Владимир Окунев, чтобы день не пропал.

– Фирма «Гермес», я помню! – оживилась Катя.

Подруги остановились возле углового дома и огляделись. Справа от них располагалась булочная, слева – переплетная мастерская.

– И где же мы будем искать этот чертов «Гермес»? – с тяжелым вздохом осведомилась Катерина. – Может быть, он давно уже закрылся или переехал в другое место?

Она увидела подростка с хозяйственной сумкой, который уныло брел к булочной, поддавая ногой банку из-под пива, и окликнула его:

– Мальчик, ты не знаешь, где здесь фирма «Гермес»?

Подросток взглянул на нее с испугом и прибавил шагу.

– Подожди, – Ирина схватила подругу за руку, – посмотри туда!

Из остановившегося автобуса выбрался мужчина средних лет в поношенной темно-зеленой куртке, с пустым рюкзаком за спиной и сумкой на колесиках в руке. Он уверенно направился к подворотне между переплетной и булочной. В это время из этой подворотни навстречу ему вышел другой человек, удивительно на него похожий, только у второго рюкзак и сумка были чем-то набиты, и он еле брел, сгибаясь под тяжестью своего груза. Столкнувшись, двое обменялись злобными взглядами и разошлись, не сказав ни слова.