Покинутая. Академия Проклятых

Его вердикта я ждала с нетерпением.

— Превосходно. — оценил он мою работу, чем заставил зардеться. И тут же опрокинул головой в суровую реальность: — Но перед преподавателем тебе необходимо извиниться. Да-да, Павлиция, извиниться, и ни кривись так. Тебе нужны баллы для того, чтобы быть допущенной до экзаменов.

— Магесса никогда не поставит мне необходимые баллы. Мои работы, как и работы многих других студенток, она попросту игнорирует.

Перед куратором жаловаться мне было совсем не стыдно. Он отлично знал о том, какие трудности испытывали студентки на занятиях по бытовой магии.

— И тем не менее тебе нужны эти баллы, так что придется заслужить хорошее отношение магессы. Постарайся хотя бы просто не выделяться на ее занятиях. Этого будет достаточно. В конце концов, большинство студенток переходят из курса в курс, несмотря на отношение магессы. Что же касается твоего…

— Кинжала? — подсказала я, откровенно любуясь своим первым магическим творением.

— Кинжала. — согласился мужчина. — Как тебе удалось его создать?

— А можно я расскажу вам об этом в понедельник? — сделав просительный жест — соединив ладони перед собой, я с мольбой посмотрела на преподавателя.

Мне действительно требовалось сегодня покинуть академию как можно скорее и дело было совсем не в подработке в конторе некроманта и огневика. Это было мое личное дело, с которым я желала разобраться в самое ближайшее время.

Я хотела найти полуорчанку, которая смогла бы хоть что-то поведать мне о моем рождении. И о моих родителях, если она их знала.

Улыбнувшись, куратор убрал мой кинжал в ящик шкафа.

— Ты же не надеялась, что я тебе его отдам?

— Боитесь, что пораню кого-нибудь? — и вот кто бы знал, почему я так широко улыбаюсь.

— Боюсь, что ты поранишься сама. — поправил меня мужчина и внезапно подошел ко мне, сократив то незначительное расстояние что было между нами.

Прикоснувшись пальцами к моим волосам, что вызвало во мне волну непонимания и… пока еще необоснованные опасения, куратор Вантерфул продемонстрировал мне пожелтевший листик, каким-то чудом затесавшийся в моих распущенных волосах.

— Жду подробный рассказ в понедельник. — мягкая полуулыбка тронула его губы, коснулась темно-синих глаз. — Ты формулу-то записала?

Пришлось признаваться, отрицательно покачав головой.

— А уверена, что до понедельника не забудешь?

Пришлось снова признаваться и мой ответ снова был отрицательным, потому что да, видоизмененную до неузнаваемости формулу с новыми вводными до понедельника я запросто могла забыть.

Жестом указав мне на свой стол, что находился за его спиной, мужчина пропустил меня вперед. Стоило мне занять глубокое мягкое кресло, появившееся в морге совсем недавно, как куратор занял место у меня за спиной. К тому, что он наблюдает за моей работой, я уже привыкла, поэтому негативных чувств по этому поводу не ощущала.

Чернила пачкали бумагу. Я пыталась писать быстро, а потому выходило небрежно, но прочитать написанное можно было без труда. Поставив точку, я отложила писчую палочку и взглянула на преподавателя.

Его лицо стало сосредоточенным, меж темных бровей появилась складка. Да, успешный результат своих расчетов я уже видела, но для меня все равно было важно узнать мнение галеция, получить его одобрение.

— Знаешь, сколько законов магии ты разнесла в пух и прах одной своей формулой? — произнес он озадаченно и вдруг вынудил меня подвинуться в кресле.

Усевшись на самый край рядом со мной, мужчина взялся за писчую палочку и притянул к себе чистый листок. Его расчеты были не менее грязными, потому как он тоже писал торопливо. Записи заняли сначала один листок, потом другой, а я нервничала все больше.

— Не переживай. — легко распознал он мое состояние и наконец поставил точку. — Закон номер шесть?

— Нельзя вносить изменения в уже существующее плетение. — припомнила я общий смысл.

— Нет, Павлиция. В существующее плетение можно вносить изменения, если хочешь образовать нечто новое, другое из его основы, но это не твой случай. Ты внесла изменения в плетение и не изменила его основу. Твой кинжал по-прежнему остается зеркалом, тем, чем ты создавала его изначально. Не понимаешь?

— Нет.

— Если бы ты изменила плетение и преобразовала свое зеркало в горсть песка, в горсть осколков, в прозрачное стекло, ни у кого бы не возникло вопросов, потому что это возможно. Но из зеркала ты создала зеркало, изменив его форму и твердость, что невозможно, согласно шестому закону магии. А теперь вопрос: как ты додумалась сделать расчеты внутри формулы? Откуда взяла три вводные, которых в этой формуле ранее не существовало?

— Я воспользовалась законами математики. — ответила я на первый вопрос и поспешила разъяснить то, что куратору было не ясно: — Я разделила изначальные вводные на две составляющие. А последнее — это ширина. В первичной формуле вместо нее стояла двойка. Толщина любого созданного мною зеркала равнялась двум миллиметрам, поэтому я поняла, что это значение ничто иное как ширина. Какой еще закон магии я нарушила?

Ответил преподаватель не сразу. Он все также рассматривал мои и свои расчеты, сравнивая их. Смяв свои листки, мужчина перевел свой взгляд на меня.

— Нельзя создавать плетения, в которых используются не целые деления. Использование подобного плетения может привести к самым разным последствиям, где погрешность даже в сотую часть смертельно опасна. Маги редко обладают такой концентрацией.

Порывисто поднявшись, мужчина спрятал мой листок в книгу, снятую с верхней полки, а сам вернулся ко мне и вновь взялся за писчую палочку.

— Ты должна запомнить формулу, которую я сейчас запишу. Ты не создала свой кинжал из одной основы. Ты создала четыре основы и соединила их вместе, поняла? Одна часть — лезвие, еще три — рукоять.

— Куратор Вантерфул, мои манипуляции видели две группы первокурсников и преподаватель. Объясните мне, что не так? — воскликнула я, абсолютно не понимая, что происходит. 

Замерев, оторвавшись от своих записей, мужчина медленно обратил свой взгляд на меня. Создавалось полное впечатление того, что отвечать на этот вопрос он желанием не горит.

— Эти две группы видели твои записи?

— Я не делала записей. Мои расчеты были исключительно в моей голове.

Мужчина прикрыл глаза на секунду, словно испытал облегчение.

— Знаешь, что происходит с теми, кто умеет больше, чем другие? Кто нарушает проявлением своего дара законы магии?

— Что?

— Они становятся заложниками, Павлиция. Заложниками тех, у кого есть враги. Орудием чужой мести. — и уже без пояснений: — Запоминай.

С каждым днем, проведенным в Академии Проклятых, мои секреты только множились. Сначала я скрывала только свой дар огня и его первое проявление. Потом к этому секрету добавился мой слишком быстро самовосполняющийся резерв, а теперь еще и уровень концентрации.