Покорение Сибири

– А почему ты решил, что только по ночам газ откуда-то выходит?
– спросил удивлённый Марсель и налил в опустевшие бокалы наливку.

– Потому что днём мы находились там долго и факелы жгли, и было всё нормально.

– Не знаю, Игнат, так ли это, но были похожие случаи, слышал я о таком, - после некоторого раздумья, сказал Агеев.

– И что это за случаи?
– Кощеев с большим интересом поглядел на Марселя.

– Луна... Не только приливы и отливы из-за неё, но и земная поверхность тоже слегка сходит с места. Возможно, где-то под катакомбами есть газ, а ночью из-за влияния луны открывается щель, откуда он выходит. Но это чисто моё предположение.

– Понятно...
– задумался Кощеев.

– А сокровища как нашли?
– Марсель внимательно посмотрел на Игната.

– Да, - встрепенулся рассказчик, - после того, как на тот свет чуть не отправились, спасибо нашим собачкам, стал я думать, а чего тут парни искали? Осмотрел внимательно всё кругом, стены простучал и понял - за тупиком скрывается ещё одно помещение. Сначала взорвать хотел, но побоялся, что всё вообще на хрен обрушится и завалит проход. Решил долбить.

– А татары как на это отреагировали, они же вроде как охраняли эту крепость?

– Их люди с раннего утра приходили. Территорию всю обойдут и уходят, и перед закатом так же. Днём всё было спокойно. Короче, принесли мы инструменты и часа за три дыру пробили. Сантиметров пятьдесят толщина стены была. Потом ещё пару часов ушло на то, чтобы лаз сделать проходимым для человеческого тела. Затем я приказал весь мусор убрать, а дыру замаскировать. Сами рядом до вечера остались сидеть. Татары пришли, спросили, зачем мы тут сидим, я ответил, что с душами погибших общаемся. Они головами покивали и ушли, ну, и мы следом не спеша. Оставили, конечно, парочку ребят недалеко от катакомб, чтобы ночью следили. На другое утро парни доложили, что всё нормально, охрана крепости уже была и ничего не заметила. Мы лаз от маскировки освободили, и я в него пролез, остальным приказал меня ждать. В этой комнате ничего не было, и напоминала она больше предбанник. Слева, метрах в пяти от лаза, была добротная такая дверь, пришлось помучиться, пока её открыл, "прикипела" к дверной раме. Вот за этой дверью все богатства и хранились. Оружие старое, что-то типа арсенала, да сундуки с драгоценностями. Три дня мы потихоньку всё в наш дом перетаскивали, трое суток вели наблюдение, чтобы татары не обнаружили чего...

– Говорили, что с душами общаетесь?
– усмехнулся Агеев.

– Ага, говорили. А когда мы всё оттуда вынесли, я подумал, что дыру могут обнаружить, тем более и так на нас уже косо смотрели, и решил - нужен взрыв, но такой, который бы объяснил татарам наше долгое присутствие там.

– И что же ты придумал?
– улыбнулся Марсель, зная, что Кощеев ещё тот шутник.

– Короче, решил я, а почему бы мне солнце не развести, как последнего фраера...

– Развести солнце???
– изумился Агеев.

– Ага!
– улыбка озарила довольное лицо Игната, и он рассказал Марселю о своих переговорах со старейшиной.

– Значит, огорчился, что тебя посчитали глупее солнца?
– улыбка не сходила с лица Агеева.

– Ага, не было моему огорчению предела, ну, и я пошёл по беспределу... И вот, прикинь, собралась с утра возле моего дома чуть ли не вся татарская деревня во главе с шаманом и старейшиной. Вышел я на улицу, лёг ножками на восход, закрыл глазки, ручки в стороны раскинул... А две девушки из француженок начали рядом рыдать и причитать. А народ стоит, ждёт, что же случится... И тут - взрыв! Динамита мы в крепости заложили не хило... Татары в панике кто куда! А я встал, отряхнулся, посмотрел вокруг... Возле дома только шаман раком стоит, упёршись в землю головой, как страус и закрывает её руками, да старейшина весь бледный. Сын его тоже тут, не трус оказался. Я и говорю ему: "Передай отцу, за то, что ваши предки взяли души моих людей, солнце разрушило их дом".

– И что?
– Агеев убрал бокал в сторону и подался вперёд.

– Что, что... Местный батюшка мне бутылку должен! Сынок старейшины первым крещение принял, а вслед за ним и другие татары потянулись...

– А шаман со старейшиной?

– Старые они, куда им креститься? А меня теперь там называют "Кояш Алдау".

– Смотри-ка, к Кощееву - очень даже близко!
– пошутил Марсель, - а как переводится?

– То ли - хитрее солнца, то ли - обмануть солнце...

– Понятно. Кто про сокровища знает?
– Агеев снова стал серьёзным.

– Десять человек охраны и оба безопасника. Но безопасники остались в Новосибирске за заводами следить, тем более - парни надёжные. Охрана вся со мной приехала. Тоже вроде не дурачки, каждый предупреждён персонально, что может быть за длинный язык. Конечно, всем премию выделил солидную.

– Хорошо. А пушечки значит, напрасно брал?

– И - да, и - нет.

– ???

– Не пригодились - да, но оставил их в Новосибирске. Бывает, ватажки разные хулиганят поблизости. Аборигенов там всяких хватает, объединяются некоторые меж собой и разбойничают. Пушечки хороший аргумент против них. Из татар, французов и наших переселенцев отобрал сотню молодых и крепких пацанов, как ты учил. Вот из них полицейских и солдат будут воспитывать, благо там есть кому.

– Ясно.

Уже заметно потемнело. Подул прохладный ветерок и мужчины, покинув балкон, зашли в кабинет к Агееву. Не успели они рассесться по креслам, чтобы продолжить свой разговор, как в дверь кабинета постучали.

– Войдите!
– разрешил Агеев.

– Ваше Сиятельство, - в комнату вошёл Митрофан, - там ищут купца первой гильдии Кощеева.

– Кто и зачем?
– спросил слегка удивлённый Марсель.

– Говорят, что его жена рожает...

– Как рожает?
– растерялся Игнат.

– Известно как, - усмехнулся Митрофан.

– Марсель Каримович, всё, я побёг, - очнулся от растерянности Игнат, и быстро направился в сторону двери

.

– Давай, беги, - улыбнулся в спину Кощееву Агеев.

Глава 7.

Париж.

19 июня 1789 года в тот самый момент, когда английский баронет готовился произвести свой выстрел, чтобы отомстить за смерть своей дочери, маркиз де Ла Файет получил записку.

– От кого записка, Жером?
– спросил он своего слугу.

– Не знаю, Ваша милость. Но мужчина сказал, что это очень срочно!
– про то, что неизвестный дал ему два ливра слуга умолчал.

– Хорошо, ступай, - ответил маркиз и развернул записку.

Записка гласила, что в Великобритании многие недовольные теми политическими преобразованиями, что происходят во Франции, которая стремится подражать США. Особо подчёркивалось, что французский король принял решение во всём поддержать постановления, принятые Генеральными штатами от 17 июня 1789 года, поэтому существует опасность для жизни монарха, особенно со стороны приближённых к нему дворян, которые тесно сотрудничают с англичанами и не хотят новый преобразований в стране.