Покорение вершин

Про оружие я вообще молчу — у кого что, и всё сплошь из человеческих запасов, хоть и старались, чтобы у каждого было минимум два вида: для тесной рубки и что-нибудь древковое для того, чтобы встретить врагов. Топоры, боевые косы и вилы, пики, копья, гарпуны, боевые цепа, стилеты, мечи, тесаки, усыпанные шипами дубины, ятаганы, рогатины, тяжёлые ножи, молоты, кастеты, однолезвийные кавалерийские палаши, кинжалы, алебарды, глефы и т. д. Но что мы успели сделать — у каждого отряда было минимум несколько воинов, у которых на лезвие было нанесено серебряное напыление для борьбы с внезапными духами.

Из амулетов у некоторых из командиров висели амулеты в виде маленьких крысиных черепов или простых камушков, зачарованных браслетов — что должны были защитить от хвори или враждебных носителю сил. Но их было слишком мало.

Рассматривая бойцов, привествуя их, вспомнил о том, что кирасу я скинул и никто же не подобрал её… Надо что-то на кольчугу сверху накинуть. Да и из оружия при мне осталось только сечка, так как копьё выкинул в предыдущем бою, а двуручнный меч как потерял в бою за Лысым перевалом, так пока и не нашёл ничего подходящего.

Найдя своих оруженосцев-рабов, бездельников, отправился с ними ворошить запасы оружия и доспехов. К сожалению, ничего подходящего там не оказалось. Я уже присматривался, у кого бы отобрать оружие подлиннее, как один из рабов подал голос, распластавшись почти по земле и осторожно поглядывая на меня снизу (как будто я их боем бью):

— Хозяин-херршер, а вам-вам оружие не нравится в ваших вещах?

— Какое ещё оружие? Всё моё с собой.

— Херршер, ну как… Мы же возим-таскам, да-да.

— Что вы там таскаете?

— Ну дубина, чёрная такая…

Хотелось почесать затылок, чтобы простимулировать мозг и вспомнить, что за «чёрная дубина» лежит в моих вещах.

— Показывай.

Эти два придурка утащили из хранилища демоническую булаву! Ту самую, из Глаттершталя, которой орудовал восставший хаосит! На вид массивная из тёмной до черноты бронзы, двуручная, с рифленой металлической рукоятью, оканчивающейся шипастым остриём, с шаром/билом размером с голову человеческого ребенка, который был усеян 19-ю металлическими же шипами, частично уже разбитыми. Однако вес, в силу необъяснимых мною причин, был таким, что орудовать одной рукой было весьма по силам. Да, я её когда-то рассматривал, но именно сейчас её в руки, почувствовал нестерпимое желание поучастовать с нею в бою, да так, чтобы крики, чтобы гул сминаемых доспехов, хруст дробящихся костей, чтобы кровь омывала руки, чтобы как клыки и зубы вылетают из пастей, а враг полз по земле и орал от ужаса, от осознания, что никакая сила в мире его не спасёт!

Мысли и чувства были весьма сильны и так сильно хотелось погнать всех в бой, налететь и разметать вшивый лагерь неприятеля, что с этим надо было разобраться. Пришлось искать Струха и рассказывать ему о булаве и испытываемых эмоциях. Версия Шипа была такая: булава в бою под городом напилась крови и поэтому не давала о себе знать, а сейчас она голодна и тянет своего владельца в бой.

Ранее я считал, что не поддаюсь на подобные штуки, однако вот, пусть немного, но тёмные эмоции бурлили и устроили целый водоворот, требуя от меня действовать, начинать уже сражение, потому как мочи уже нет терпеть!

* * *

Я взглянул на поднимающееся солнце, что только-только начало подогревать остывшую за ночь землю, на наш символ, что пустыми глазницами следил за лагерем противника, в котором царил хаос, у которого отряды всё перемещались и никак не могли найти себе места.

Сдерживаясь, чтобы не повести своих в бой, сам прикидывал как поступить… Сейчас враг закончит перестроение и будет готов для драки. Атакуют, тут как ни крути. А раз они атакуют, то будут ли пытаться обхватить мои силы? Или за счёт своей многочисленности и наличию великана и железного отряда людских наёмников они навалятся и попытаются продавить центр? Я был бы вовсе не прочь, если бы они все скопились… Хотя сам бы попытался окружить. Знать бы ещё, кто у них командует, чтобы в случае, если бы передо мною встал выбор на кого нападать — не тратил времени на размышления. Что самое худшее — это их колдуны и шаманы. Непонятно ни сколько их, ни что они ещё могут. Пусть часть сил они уже потратили, я помнил как они разом уничтожили несколько десятков крыс и надо было им что-то противопоставить.

Сколько их… Тысячи три? Как они могли столько ртов прокормить? Откуда взяли тех людей? Сволочи… Крысино-гоблинское войско накапливалось толпами на флангах, это уже было видно даже отсюда. На одном довольно далеко расположенном холме кучка врагов возилась возле какой-то конструкции

Среди суетящихся врагов вроде как мелькнули шарообразные спины сквигов.

В голове утвердилась мысль о том, что раз мне не хочется, чтобы враг сорвал мои планы, то надо бы навязать ему свои. Как это сделать?

— Смотри, Сильный… Нас опять меньше, и бежать в бой мы не можем, но и отдавать инициативу в руки врага не хочется… Вдруг они сейчас разделятся на две части и вообще полезут на центр, куда направлены катапульты?

— Нет ничего проще! Эти гарги-падальщики обязательно нападут, если повертеться у них перед носом!

— Ладно… — я прикинул мысль в уме. — А есть идеи о том, как победить шаманов/колдунов? Вы как с ними бились?

— Мы старались не доводить до подобного! Прибежали, налетели, убили — ушли. Если дождался якшающихся с духами — почти проиграл.

— Ну а всё же?

— Как дракона следует убивать ещё ящерицей (сарвуухи верят что они из ящериц и поэтому любят их есть, деликатес), так и колдуна следует убивать, когда он (что-то неразборчиво-псиное)

— Что-то я тебя не понял…

— Колдунов надо убивать до того, как они затеют колдунство!

— Тоже мне, удивил. Есть мысли как это сделать?

— Пошли своих разведчиков в обход. Не всех, а хотя бы часть — в своём грязном тряпье они смогут остаться незамеченными.

— Мало верится, что доберутся до цели.

— А что теряешь? Несколько жизней боевых крыс — не такая высокая цена за жизни колдунов. Они убьют больше. Намного больше.

Мы помолчали, обудмывая мысли, стоя на ветру под шум вражеского лагеря.

— Ты неправильно носишь форму.

— Что?

— Те, вожаки крысиных стай… Они носят на плечах и спине шипы — деревянные или металлические, на которые надевают черепа врагов. Те же люди… Странные уродливые шлемы или развевающиеся перья птиц, разрисованные щиты и доспехи. Зелёнокожие часто украшают себя зубами противников. Те поклонники Хаоса, которых я видел, носили тоже множество черепов, страшных символов. Но смысл один — тебя должно быть видно всем твоим воинам. Ты должен внушать страх при первом взгляде! А так на тебя взглянешь — воин как воин, но не вожак!

Булава дёрнулась, желая размозжить этому псу голову! А я лишь сцепил клыки, контролируя свои тёмные порывы.

— Я тебя понял. — начиная спускаться вниз, а пёс как всегда пристроился следом. — Подъём! Всем строиться!!! Беспалый! Явур! Струх! Все! Строиться, я сказал!!!

Крысы вскакивали, собираясь в отряды формировали нечто похожее на линию, но не правильную, будто выстроенную по линейке, как строились человеческие войска и наёмники (в идеале), а колеблющееся-кривое нечто. Часть и вовсе стояла толпами, переминаясь на лапах и крутя головами и трескотню их разговоров не смущало наличие стоящего не так далеко от них меня.