Покоритель сердец

— Но, сердце мое, — веселился он, — если ты трезвая, просто встань и уйди.

— Ладно, — сдалась она. — Я не трезвая. Я перебрала тернового джина. Господи, у меня голова раскалывается. — Готовая заплакать, она опустила голову на колени и застонала.

— Сегодня не расколется, — бодро пообещал он. — Но за завтрашнее утро я не ручаюсь.

Он опустился рядом и прислонил ее спину к своей груди. Прохладные пальцы осторожно массировали ей лоб, пока Ханна не обмякла.

— На вкус было совсем не крепко, — пожаловалась она.

— Я знаю. Но можешь мне поверить, градусов там достаточно.

— Господи, — хныкала она. — Я так и не нашла медальон. И не подоткнула одеяло

Кевину. Даже не пожелала ему спокойной ночи. Это ужасно.

— Я подоткнул, — утешил он, улыбаясь.

— Ты не понимаешь. Фея зуба должна прийти, даже если он не верит. Я не могу разочаровать его. Ты не был рядом, когда у него были колики, когда резался первый зуб, когда он сказал первое слово. А я была.

— Ничего. Зато теперь я рядом. С Кевином все будет хорошо.

Когда она наконец успокоилась и сонно вздохнула, Джордан поднял ее и отнес в трейлер. Посадив ее на кровать, он заставил ее проглотить две таблетки аспирина. И еще Ханне показалось, что его губы коснулись ее щеки.

Джордан молча смотрел на нее в темноте. Этой ночью она была как никогда близка к признанию его отцовства. Еще немного, и она это сделает.

Глава восьмая

На следующее утро Ханна проснулась с пересохшим ртом и раскалывающейся головой. Из-за окна доносились звуки стройки, и ей казалось, что молотки и пилы работают у нее внутри черепа.

Заглянула Эстер.

— Жива?

— Лучше бы я умерла.

— Терновый джин — крепкая штука.

— Почему ты не сказала мне об этом вчера вечером?

— Потому что тебе нужно было отключиться. А сейчас лучше полежи. Я принесу аспирин. Сегодня тебе ничего не нужно делать. Ребята работают на крыше, а Джордан повез Кевина покататься на мотоцикле. — Эстер хихикнула. — Фея оставила целый доллар, и малышу не терпится его истратить.

Когда Эстер вернулась с аспирином, Ханна сидела на кровати.

— Я не переживу этого позора, — сказала она, проглотив таблетку. — Все, наверно, смеются надо мной.

— Не волнуйся. Джордан сказал, что ты простыла вчера под дождем, и просил всех не беспокоить тебя.

— Он это сказал? — Ханне трудно было поверить в такую деликатность. Особенно после того, как он едва не полил ее из садовой лейки (это было то немногое, что помнилось со вчерашнего вечера).

— Да, — подтвердила Эстер. — А когда я пошла к Кевину изображать фею, там уже был Джордан. Знаешь, он очень хорош с твоим мальчишкой.

— Я знаю, — вздохнула Ханна.

— А ты с Джорданом вовсе не хороша.

— Я ничего не могу поделать, Эстер, — сказала Ханна.

— А что ты устроила ему прошлой ночью? — не успокаивалась Эстер. — Или ты вообще ничего не помнишь?

— Почему ты решила, что я ему что-то устроила?

— Потому что я видела его лицо утром. Ханна Брюстер! Может быть, я прочитала не много книг и не умею говорить и все такое, но уж в лицах я разбираюсь. У этого мужчины в глазах тоска.

Ханна вздохнула и закрыла глаза.

— Это не ночью. Это было днем, когда мы ездили в хижину. — Она приоткрыла один глаз и увидела, что Эстер вся внимание. — И не смотри на меня так. Я не собираюсь излагать подробности.

— Очень надо! — отмахнулась Эстер.

— Ну вот. А потом я так ждала от него каких-нибудь слов о любви. И не дождалась.

И сказала, что он может приходить к Кевину, но что больше не будет... интимности между нами.

Эстер закатила глаза.

— Но ты хоть сказала, что любишь его?

Ханна удивилась.

— Почему ты думаешь, что я его люблю?

— Почему, почему... — ухмыльнулась Эстер. — У нас со Святым Джудой свои методы. А теперь послушай меня, Ханна. Возможно, этот парень немного смущен перспективой стать под венец, но он никогда не преодолеет свое смущение, если не услышит от тебя того, что хочет услышать.

— Смущен? А мы не о разных людях говорим, Эстер?

Раздался треск мотоцикла, и Эстер встала.

— На твоем месте, — сказала она, — я бы привела себя в порядок.

Только теперь Ханна вспомнила, что спала не раздеваясь, волосы у нее всклокочены, а лицо не умыто. Она со стоном встала и побрела в ванную.

— Мам! — кричал Кевин. — Я должен тебе все рассказать!

— Иду! — отозвалась она. — Минутку.

Приняв ванну и причесавшись, она почувствовала себя почти новым человеком. Но, едва увидев Джордана, поняла, что ошиблась. Она — все та же вчерашняя женщина, влюбленная в мужчину, который избегает долгих связей.

— Мам! — Кевин за руку волок ее на кухню. — Мам, у Джордана такой классный мотоцикл! Называется «Харлей-Хулиган». Ты видела, какой он классный?

— «Харлей-Хулиган»? — повторила она, взглянув на Джордана и тут же отведя глаза. — Милый мотоцикл, Кевин.

— Милый? — возмущенно воскликнул Кевин. — Мама, не называй такую крутую штуку милой!

Мальчик был так искренне возмущен, что Ханна рассмеялась, но тут же поморщилась от боли в голове, что не ускользнуло от внимания Джордана.

— У меня есть идея, — сказал он Кевину. — Давай отвезем твою маму в какое-нибудь тихое место выпить чашку кофе.

— Кофе, — с отвращением произнес Кевин. — Тьфу. Может лучше еще молочный коктейль?

Эстер откашлялась.

— Мне пора ехать в закусочную, Кевин. Может, присоединишься?

— Класс, — сказал Кевин. — Ладно, мам?

Эстер подмигнула Ханне, уводя Кевина.

— Надеюсь, мы едем не на «Хулигане»? — поинтересовалась Ханна.

Джордан молча отвел ее к пикапу Джона. Он получил искреннее удовольствие, проведя утро с Кевином. Рано или поздно она ему скажет: «Ты — отец Кевина».