Покоряясь тебе
Шрифт:
Заметно нервничая, Адам прошел к большому комоду из черного полированного дерева и, открыв верхний ящик, что-то достал оттуда.
— Посмотри на это и скажи, что все еще не ненавидишь меня.
Он протянул мне несколько больших фотографий: его рука дрожала при этом.
— Скажи, что это менее отвратительней того, чем когда я оставил тебя.
Я поднесла глаза к фото, рассматривая их. Горло сдавил спазм, и меня замутило от изображения на них. Фотографии были сделаны Адамом в подвале — на них я, прикованная к стене и обнаженная, потухшим, безжизненным взглядом смотрела в кадр. Следы от его рук отчетливо виднелись на
Пока я смотрела, Адам напряженно наблюдал за мной.
Мне до сих пор было тяжело вспоминать о тех выходных, проведенных в подвале уединенного дома, но оказалось, что увидеть со стороны то, какой он сделал меня, оказалось еще сложней.
— Оставить тебя было лучшее, что я мог сделать для тебя, — поникшим голосом пробормотал он, когда я не проронила ни звука.
— Ты ошибаешься. — Я наконец-то смогла обрести голос и подняла взгляд на него. — Ошибаешься, Адам.
И с этими словами я разорвала фотографии, под откровенное недоумение Адама.
Мне удалось пошатнуть его непоколебимость, удалось снять маску неприступности, которую он носил слишком долго. И это в некоторой степени приносило мне удовлетворение. Он столько раз удивлял меня, теперь пришла моя очередь.
Никто из нас не ожидал, что после всех встрясок между нами у нас что-нибудь получится хорошее. Я и теперь не была в этом уверена. Знала, что нам с Адамом предстоит еще долгий и трудный путь. Но единственное, в чем я была убеждена наверняка, это то, что в итоге я получу больше. Мы получим намного больше, если сейчас приложим усилия.
За это стоило бороться.
— То, как у нас началось, неправильно. — Улыбнувшись краешком губ, сказала я. — И я знаю, что цели, которые ты преследовал, были во многом ужасны. Но… не говори мне, что то, что было между нами, было не настоящим. Потому что я не поверю.
Я видела, как блестели глаза Адама, когда он смотрел на меня так, словно до этого прежде не видел. Его взгляд был испуганным, недоверчивым и настороженным. Он не привык к доверию, и он сам не верил в то, что я говорю все это искренне.
— Кто ты? — охрипшим голосом выдохнул он, обхватив мое лицо ладонями и прижавшись своим лбом к моему лбу. — Потому что я не знаю тебя. Думал, что знаю, но нет.
Его глаза выдавали полную растерянность. Странно было видеть сильного и могущественного Адама Эллингтона таким. Как, оказалось, были вещи, которые он не мог контролировать.
Например, меня.
Я ничего не ответила, только улыбнулась. Было еще столько нерешенных вопросов и столько недоговоренностей, но на сегодня я чувствовала полную выжатость и не хотела больше выяснять отношения.
Я нуждалась в его сильном, теплом теле рядом; в его объятьях. Хотела прижаться к нему и тихо наслаждаться только ему присущим, неповторимым запахом.
Не смотря на то, что мы не были вместе два месяца, и мое тело так же соскучилось по нему, секс в данном случае был не важен.
Близость намного сильней, глубже установилась между нами, и я хотела полностью прочувствовать это состояние.
— Грейс, я боюсь, что из этого ничего не выйдет, — осторожно поглаживая меня по волосам, признался Адам. — Ты знаешь, какой я, ты видела, каким я могу быть. — Он чуть отстранил меня, чтобы посмотреть в мои глаза. — Я бы хотел тебе сказать, что изменюсь и стану другим человеком, но это была бы ложь. У меня есть проблемы и суть
в том, что я не знаю, как их решить. Не уверен, что когда-нибудь смогу справиться с этим.— Ты про антидепрессанты? — Я чуть приподняла брови, посмотрев на него так, чтобы он понял, что это не пугает меня. — Я видела таблетки. Давно ты принимаешь их?
— С тех пор, как стал пациентом доктора Берка. Он специалист по расстройству психики и нервных расстройств. — Адам отвел глаза, очевидно испытывая смущение, признаваясь в своей проблеме. Я могла только представить, каково такому человеку, как он было рассказать о своих слабостях. — Мне предстоит продолжительное лечение, если я хочу изменений в своей жизни. Доктор Берк говорит, что у меня есть все шансы, но только если я сам приму то, что мне необходимо лечение.
Рассказывая, Адам переместил нас на кровать, и теперь я сидела у него на коленях, обнимая его за шею и внимательно слушая.
— Разве ты не должна с криками и воплями убегать после этого? — невесело усмехнулся Адам, заправив прядь моих волос мне за ухо.
Я едва качнула головой.
— До этого не убежала ведь. Но почему ты решил сейчас начать лечение?
— Грейс, я пятнадцать лет смотрел на свою мать и видел, как с каждым годом ее безумие становится глубже, полностью поглощая человека, которого я знал когда-то, и которого больше не было в этой женщине с дикими глазами. — Его голос надломился, но он продолжил рассказывать: — Ты должна понять, что мама была человеком, близким и важным для меня. С отцом у нас так же были хорошие отношения, но всегда кто-то из родителей имеет с тобой особую связь. У нас с матерью она была. Мне казалось, что я знал ее, а потом она помешалась, утратила рассудок, и я не знал больше, во что верить.
Адам глубоко вздохнул, переводя дыхание. Теперь пришла его очередь обнажить душу, и я боялась вздохнуть, чтобы не спугнуть его и не упустить этот момент.
— Я с ужасом смотрел на нее и боялся, что однажды стану таким же, — глядя куда-то в пространство, медленно произнес он. — Что в один миг перестану быть собой. Я уверен, что это есть в моих генах, ты могла в этом убедиться.
Он серьезно посмотрел на меня, и я прикусила губу. Я не могла спорить с этим, потому что он был прав.
— Но за все эти годы я так и не прошел обследование, просто смалодушничал. Думал, если закрывать глаза на проблему, она исчезнет. Забивал свою жизнь работой и многочисленными связями с женщинами, чтобы не было времени остановиться и признать, что моя проблема серьезна и без помощи не обойтись.
А потом появилась ты. Я был монстром, который достоин твоей ненависти и отвращения. Да, я делал ужасные вещи с тобой, но знаешь, что самое паршивое?
Он посмотрел на меня, и я молча покачала головой.
— Я получал удовольствие от этого, — едва слышно выдохнул он, прикрыв веки. — Все зашло слишком далеко. Я чувствовал, что уже на пороге своего безумия, и когда увидел те фото, которые сам же и сделал… Понял, что могу больше не ждать момента, когда мой рассудок помутится как и у матери. Потому что это уже случилось.
Пока Адам говорил, а точнее исповедовался, я перестала дышать, впитывая каждое его слово.
Как же я ошиблась, когда решила, что ему все равно! Ошиблась, когда подумала, что он оставил меня, чтобы дальше развлекаться и получать удовольствие с другими женщинами, которые еще не наскучили ему.